Самым известным исследователем снега является Уилсон Алвин Бентли (Wilson Alwyn Bentley). Этот американский фермер значительную часть своей жизни посвятил изобретению и совершенствованию способа фотографирования снежинок. Наследие Бентли включает большую библиотеку журналов, книг и опубликованных статей, а также более 5 000 снимков снежинок, за что он и получил своё прозвище «Снежинка» (Snowflake).
Учёным пока не удалось найти хотя бы одну пару одинаковых снежинок. Каждая из них обладает уникальной формой. Этот факт впечатляет ещё больше, если учесть, что в одном кубическом метре снега находится примерно 350 миллионов снежинок. На фоне этого факта никого не должно удивлять высказывание физика Джона Нельсона (John Nelson) из Университета Рицумэйкан в Киото, что различных форм снежинок существует больше, чем атомов в наблюдаемой Вселенной.
Самая крупная снежинка была зафиксирована 28 января 1887 года во время снегопада в Форт-Кео, Монтана, США. Её диаметр был равен 15 дюймам (около 38 см). Обычные же снежинки имеют около 5 мм в диаметре при массе 0,004 г.
При ходьбе по снегу мы слышим характерный скрип. Он возникает из-за того, что кристаллики льда, из которых состоит снег, ломаются при сдавливании и издают своеобразный хруст. Его звучание зависит от окружающей температуры. Чем она ниже, тем крепче кристаллики и громче звук.
Мы привыкли видеть снег белым. Но иногда он бывает и других цветов. Например, розовым или красным. Такое явление наблюдается в тех местах, где распространена водоросль хламидомонада снежная, придающая снежному покрову оттенки красного, бурого, жёлтого и даже чёрного цветов.
80 процентов запасов пресной воды на нашей планете содержится именно в виде льда и снега и занимает 12 процентов земной поверхности.
Многие слышали мнение о том, что представители коренных северных народов являются настоящими экспертами по снегу. Утверждают, что у них существует несколько десятков названий снега, характеризующих его разные состояния. На самом деле в эскимосско-алеутских языках для обозначения снега и льда используется примерно столько же корней, сколько и в английском языке. Однако само строение эскимосско-алеутских языков позволяет более свободное словообразование, что могло послужить почвой для появления этого мифа.