8 апреля на российские экраны выходит новая картина Вадима Перельмана («Дом из песка и тумана»). «Уроки фарси», снятые в Беларуси, уже показывали в 2020 году во внеконкурсной программе Берлинского кинофестиваля, где его приняли очень тепло. Затем картину даже хотели отправить на «Оскар». Увы, она не прошла по требованиям: значительная часть актёрского состава оказалась из других стран.
Казалось бы, фильм Перельмана эксплуатирует давно знакомую тему: это история выживания еврея в концлагере во времена холокоста. Но всё же «Уроки фарси» помогают чуть иначе взглянуть на традиционный сюжет. При всей мрачности картина остаётся жизнеутверждающей, но наталкивает на размышления, почему кто‑то оправдывает насилие.
История о банальности зла
Бельгийский еврей Жиль (Науэль Перес Бискаярт) вместе с другими арестованными трясётся в тесном грузовике. По дороге оголодавший сосед выпрашивает у него половину батона. Взамен герой получает очень дорогую книгу, на первой странице которой красуется надпись на фарси (персидском языке). Этот дар и правда окажется ценным и даже спасительным для Жиля. Грузовик доезжает до поляны в лесу, где нацистские солдаты буднично выводят арестованных группами и тут же их расстреливают.
Жиль заранее падает на землю, а когда его хотят добить, начинает кричать, что он не еврей, а перс. В качестве доказательства предъявляет книгу. Поскольку у солдат не было приказа расстреливать персов, мужчину отправляют в Бухенвальд. И тут начинается удивительное. Оказывается, офицер Кох (Ларс Айдингер), бывший шеф‑повар, задумал после войны перебраться в Тегеран. Он берёт Жиля под свою опеку, за что тот должен учить его фарси. Вот только заключённому приходится на ходу придумывать слова неизвестного ему языка, да ещё и самому запоминать эту бессмыслицу.
Сама основа сюжета «Уроков фарси» кажется похожей на сказочку (или скорее притчу). Поначалу трудно поверить, что немецкие солдаты вдруг послушали одного из тех, кого хотели расстрелять. Можно засомневаться и в планах Коха, и в его неожиданной приязни к Жилю. Всё это, конечно, художественные допущения, необходимые сюжету, а не попытка отразить реальность.
Но очень скоро станет понятно, что подобные ходы нужны не только сюжету. Они отражают основную идею, которую Перельман хотел показать в своём фильме. В отличие от многих картин, где немецких солдат показывают максимально жестокими и почти фанатичными, здесь многие из них выглядят простыми людьми. Надзиратели и работники лагеря в «Уроках фарси» скорее похожи на офисных сотрудников: недаром авторы запускают несколько второстепенных сюжетных линий.
Офицеры заигрывают с девушками и распускают слухи друг о друге. Кох больше похож на начальника‑самодура, который доводит до слёз секретаршу за плохой почерк и чаще думает, чем займётся после войны. Лишь один максимально гротескный злодей считает своим долгом разоблачить Жиля. Остальным эта история и вовсе не интересна.
Однако это не воспринимается как оправдание их преступлений. Наоборот, сюжет заставляет вспомнить знаменитую книгу Ханны Арендт «Банальность зла». В ней говорится, что многие нацисты были равнодушны к идеям лидеров, а считали, что выполняют необходимую работу.
Эти люди буднично мучают и лишают жизни других, и каждый не берёт на себя ответственность за что‑либо. Солдаты выполняют приказы, а офицеры своими руками не расстреливают. Кох однажды прямо скажет, что не он убивает заключённых. Как всегда, виновата лишь система.
В современном мире такой сюжет не менее важен, чем традиционные рассказы об ужасах лагерей. Фильм показывает не просто гротескных, но далёких злодеев, а заставляет задуматься, насколько простой человек может привыкнуть к насилию и стараться его не замечать.
Неоднозначные герои
Ещё одна мудрая обманка в «Уроках фарси» — образы главных героев. Перельман словно отменяет разделение на типично положительного персонажа и антагониста. Жиль с самого начала кажется хитрым и увёртливым. Перес Бискаярт отлично отыгрывает каждую сцену: его потерянный взгляд, равнодушие к судьбе других заключённых подчёркивают черты героя.
Жиль не тянет на образец морали: он ворчит на мешающих спать соседей по бараку, зная, что утром их расстреляют. Это чем‑то напоминает главного персонажа комикса «Маус» Арта Шпигельмана. Там типичный еврей точно так же всеми возможными способами боролся за выживание, зачастую выставляя себя полным эгоистом.
В противовес ему появляется Кох. Поначалу он кажется настоящим злодеем: агрессивный, никого не слушает, привык лишь командовать. Ларс Айдингер явно играет одну из лучших своих ролей: он буквально давит всех остальных в кадре. Но чем сильнее раскрывается этот герой, тем более неоднозначным он кажется. Кох даже в нацистскую партию вступил за компанию. Он откровенно жалеет, что не последовал за сбежавшим братом, и здраво осознаёт, что Германия проиграет войну.
И как только Жиль из раболепного помощника превращается в самостоятельную личность, вся напускная резкость Коха рушится. Он уже сам идёт на поводу у заключённого и начинает помогать другим. Конечно, офицер не дойдёт даже до слабого подобия Оскара Шиндлера, спасая лишь одного друга. Но всё же персонаж перерастёт свой изначальный образ. Это, конечно, его не оправдает, но поможет зрителю увидеть в злодее пару знакомых черт. И, возможно, испугаться такой реалистичности.
Что же касается Жиля, то и его ждут перемены. Даже покажется, что он превратился в настоящего героя. Но именно в этот момент из‑за Жиля погибнут другие заключённые.
Важность памяти и остроумия
После описания может показаться странным, что мы назвали этот фильм жизнеутверждающим. С первых же сцен бледная цветовая палитра погружает в мрачную атмосферу. А великолепно построенный антураж Бухенвальда со знаменитой, но оттого не менее пугающей надписью Jedem das Seine заставляет почувствовать полную обречённость.
Тонкость в том, что основная сюжетная линия будто позаимствована из комедий. Нет, «Уроки фарси» не пытаются повторять легендарный фильм «Жизнь прекрасна» Роберто Бениньи, где всё строилось на контрасте смешного и страшного. Но своим остроумием и выдумкой Жиль явно обязан героям вроде Бродяги Чарли Чаплина, которые всегда находят выход из самых сложных ситуаций.
Вот только в этой картине комедийную идею помещают в драматический антураж. Для Жиля необходимость придумать фальшивый язык превращается в вопрос жизни и смерти, поэтому за него искренне хочется переживать. И наверняка многие зрители в момент, когда он забудет очередное слово, начнут подсказывать ему вслух.
Метод Жиля поначалу тоже покажется забавным, хоть показывай его коучам: используй все доступные средства, структурируй, развивай. Герой не просто учит Коха новым словам, но и придумывает их, запоминает и однажды даже начинает думать на вымышленном языке. И это могло бы быть смешным даже в антураже мрачного фильма — если бы не совершенно обезоруживающий финал.
Он снова возвращает к мысли, что фильм построен как притча: мораль прямолинейная и даже нарочитая. Но спасение героя показали в первых же кадрах, а значит, основный смысл не в его выживании: главную роль играют знания Жиля. То, что всё время казалось просто средством для выживания, превращается в настоящий памятник.
И сам фильм, как и главный герой, важен не только историей одного не самого привлекательного человека. Это дань памяти тысячам людей, которым не удалось выжить. Пусть в картине каждый из них и появляется всего на пару секунд.
«Уроки фарси» — прекрасный пример живого и эмоционального кино, которое не следует клише жанра. Герои этой истории кажутся очень знакомыми и заставляют задуматься о подобных ситуациях и в мирное время. А заодно картина напоминает об ужасах войны и лагерей. Без лишней слезливости, но с очень важным гуманистическим посылом.