Мария стала главным мотиватором в жизни своего младшего сына Евгения, который после перелома позвоночника год не вставал с постели, а спустя пару лет стал выигрывать чемпионаты и переплыл Босфор. Об этом Мария рассказала на Google Women’s Summit. Представляем её историю.
Мой муж разбился на машине, когда дети были совсем маленькими. И я осталась одна с четырьмя детьми. А я — хорошая мама, но не очень хороший папа. Но мне приходилось быть папой. С дочками было ещё понятно, а как быть с сыновьями?
10 лет
Когда младшему сыну было 10 лет, его толкнули в школе, он упал на лестницу спиной и сломал позвоночник. И год не ходил. Просто лежал. И как вы думаете, что он делал? Ел. А что ему ещё делать? Вставать нельзя, вот он лежал, ел, читал и играл в шахматы.
11 лет
Прошло время, можно уже по десять минут в день ходить, ну а остальные дети-то в школе. Они учатся, какие-то социальные навыки приобретают, программу проходят. А сын дома.
12–13 лет
Когда он пошёл опять в школу, то весил 90 килограммов при росте в 165 сантиметров. Кроме того, что он был толстым, он разучился заправлять рубашку в штаны, правильно собирать портфель, оборачивать учебники. А учителя таких не любят.
И как-то он организовать себя не мог и пропустил много, хотя мальчишка не глупый. В конечном итоге меня вызвал директор: «На отчисление». Ну понятно — в школе высокий рейтинг, они не хотят слабых детей. Десять детей снизу по рейтингу — в сад, а десять свежих мозгов с улицы берут, потому что всегда стоит очередь. А сын — второй с конца. Я сказала директору: «Да всё будет хорошо, дайте нам последний шанс». Нам дали полгода.
По дороге домой я размышляла: во-первых, это уже четвёртый ребенок, у меня уже нет сил проверять уроки, мне надоело. У меня и времени-то нет, нужно работать много — деньги зарабатывать. Во-вторых, я поняла, что если начну проверять оценки, как он обернул учебники, заправляет ли рубашку, то испорчу отношения с сыном. А у него нет задачи стать зависимым в 13 лет от того, положила ему мама носовой платок в карман или нет. У него другие задачи.
У ребёнка проблемы в чём? Он не умеет организовывать себя вокруг каких-то целей, он даже ставить их не умеет. Да, ему что-то нравится — задачки по математике решать, в шахматы играет неплохо. Но поставить цель он не умеет.
Я поняла, что как мама и тем более как психолог должна ему помочь понять, что ему нравится.
Поэтому когда я пришла домой, с порога заявила: «Женька, ты восемь лет нормально плавал, я тебя возила в бассейн. Давай с тобой переплывём Босфор». Мы посмотрели видео, я ему чего-то наговорила, в итоге он согласился, но поставил условие — не ходить вместе в один бассейн. И тогда я поняла, как же это было важно, что я не стала лезть в его портфель с уроками.
Он стал ходить в бассейн, тренироваться, осталось пять месяцев до Босфора. Но как это всегда бывает, только появилось удовольствие, возникли организационные трудности. Компания, которая занималась перелётом, слотом (определённое количество мест, дающее право на участие в соревнованиях), гостиницей, куда-то исчезла. И я-то об этом знаю, а он — нет.
А мы уже летим на Кипр, чтобы поучаствовать в первом своём заплыве на открытой воде на 3,5 километра. Я поплыла с трещиной в руке, прибыла последней, но Женька-то приплыл первым!
И я понимаю, что ребёнок у меня круто плавает и обгоняет профессиональных пловцов, но нужно сказать ему правду, что Босфора не будет. Я ему объяснила, что у нас нет слота, а он в ответ попросил купить ему билеты, чтобы хотя бы поехать посмотреть, как стартуют ребята. А я не могу ребёнку в таком отказать, он пять месяцев жил этим!
Я купила билет, он полетел в Турцию и стал оттуда звонить: «Мам, а я прыгну и всё равно поплыву рядом с ними, пусть даже и без чипа!». Конечно, я стала его отговаривать: «Ты с ума сошёл! Это опасно».
В последний день перед Босфором пловцам показывали трассу, а там поднялся страшный шторм, ветер, ураган. И взрослый мужчина 39 лет говорит: «Нет, я не поплыву». Мой сын купил у него слот, пробрался на баржу, с которой они все сигают, надел шапочку, чип и приплыл 16-м среди шести тысяч спортсменов.
Ребёнок, которого ещё несколько месяцев назад выгоняли из школы, возвращается домой и говорит: «Мама, я в следующем году на Босфоре буду первым!».
14 лет
Дальше был важный, переломный момент. Я спросила своего сына: «Тебе нравится плавать на открытой воде? Хорошо. Ты будешь плавать, я возьму кредиты, займу денег. В мире много прекрасных гонок: можно, например, между Гавайскими островами с дельфинами плыть на время; можно переплыть залив в Сан-Франциско с котиками; можно поехать в Гонконг. Много прекрасных стартов, ты будешь участвовать во всех. И я не буду проверять уроки, и я куплю в школу справки, что у тебя насморк, когда ты был на соревнованиях, и я оплачу все поездки, но я не хочу знать, что у тебя плохой рейтинг в школе». Он согласился.
Три недели сын отучился в школе и улетает на Гавайи плыть с дельфинами, потом ещё несколько недель поучился и летит в Пекин, чтобы затем участвовать в заплыве в Гонконге. Какому мальчишке в 14 лет такое не понравится?
Он побывал в самых прекрасных местах мира, вырос, подтянулся, раздался в плечах и в школе он понял, что рейтинг-то, оказывается, поднять очень просто. Так и сказал: «Мам, всего-то нужно слушать, что говорит учительница, делать всю домашку и правильно собирать портфель».
15–16 лет
Проходит год, три экзамена — и все три пятёрки. А в рейтинге, вместо второго с конца, Женя становится вторым с начала.
А дальше Босфор, и он его выигрывает, ставя при этом рекорд.
Но когда впереди уже замаячил 11 класс, директор меня вызвал в школу и сказал: «Забирайте ребёнка из школы». Думаю: что на этот раз? «Прошёл сентябрь, дети написали пробные тесты, у вашего сына по всем предметам максимум. Чему я его буду учить год? Забирайте».
Сын мне сразу заявил, что у него есть план: «Можно я поеду на Кипр к тренеру, буду учить там математику, приеду зимой на олимпиады, выиграю их и поступлю досрочно без экзаменов? У меня есть план, что учить». А у меня-то плана не было…
Ну что же, я пошла и написала заявление собственной рукой: «Прошу отчислить моего ребёнка из одной из лучших физико-математических школ».
Но не всё складывалось, как он себе запланировал, и это был очень интересный момент. Женя приезжает зимой, пишет олимпиады и не добирает то два, то три балла, а то его результаты и вовсе затерялись. Для него это ново, он оказывается в ситуации, когда он не успешен. Всё! Ставка не сработала. А в марте остались только две олимпиады.
Я видела, как ему тяжело, но что я могла сделать? Я своей рукой написала заявление на отчисление, потому что я решила, что мальчику в 16 лет лучше научиться принимать решения и нести за них ответственность, чем ходить каждый день в школу. Вот его решение, вот его ответственность, вот результаты. А как мама я могу варить ему по утрам горячий какао и говорить, что я в него верю.
Он пишет последние две олимпиады… и становится призёром, поступает в университет и на следующий же день улетает на Кипр. Но ведь могло же не получиться!
Риск — очень важная вещь, потому что человек, который не достигает цели, отличается от того, который достигает и проявляет свои способности, тем, что второй берётся за задачи, которые он не знает, как решать.
И вероятность неуспеха там высока, и он в него попадает. Но тот, кто берётся за такую задачу и знает теперь, как утилизировать этот неуспех, именно он становится победителем — человеком, который в итоге себя реализовал.
Когда Женя установил мировой рекорд, он был невероятно счастлив. Он приехал и сказал мне: «Мама, я вычислил формулу своего успеха. Это мои способности, умноженные на твою любовь».
Если вы верите в своих детей и очень их любите, я думаю, успех им обеспечен.
