«Чернобыль» от HBO подходит к своему завершению. Вышла последняя серия, после просмотра которой вряд ли кто-то будет скучать по настолько тяжёлому и пронзительному сериалу.
Его диалоги очень надолго осядут в памяти каждого зрителя. Они бьют точно в цель, обнажая невероятную ложь, за которую пришлось платить множеством человеческих жизней. Вот лишь несколько примеров.
Какова цена лжи? Дело не в том, что мы путаем её с правдой. Самое опасное, то, что если долго слушать ложь, совсем забудешь, как выглядит правда. И что нам остаётся? Нам придётся оставить даже надежду на правду и утешать себя сказками. И неважно, кто герои в этих сказках. Мы хотим знать только кого винить. В этой сказке Анатолия Дятлова, лучше не придумать.
Грубый, неприятный человек, он был главным в ту ночь, отдавал приказы. У него не было друзей. По крайней мере, влиятельных. А теперь Дятлов проведёт десять лет, отбывая срок в лагере. Разумеется, этот приговор вдвойне несправедлив, ведь там были преступники и хуже. За то, что сделал Дятлов, он не заслуживает тюрьмы. Он заслуживает смерти.
Вместо этого — десять лет за преступную халатность. Но что это значит? Никто не знает. Это не важно. Важно, что для них справедливость торжествует. Потому что для них справедливый мир — разумный мир. В Чернобыле не было ничего разумного. В том, что случилось там и после, даже в хорошем, во всём. Во всём. Безумие.
Валерий Легасов, 1 серия
– Интересно, сколько из вас знает название этого места? Разумеется, мы называем его Чернобыль. Но настоящее название…
– Атомная электростанция имени Владимира Ильича Ленина.
– Именно. Владимир Ильич Ленин. Он бы гордился сегодня всеми вами. Особенно вами, молодой человек, и вашей любовью к народу. Ведь разве не в этом назначение государственной машины?
Иногда мы становимся жертвами страха. Но вера в советский социализм всегда будет вознаграждена. Страна говорит нам, что ситуация не опасна: верьте, товарищи. Страна велит предотвратить панику: слушайте внимательно.
Всё верно, когда люди увидят милицию, они испугаются. Но мой опыт говорит, что когда люди задают вопросы, ответы на которые не в их интересах, им просто надо сказать, что они должны заниматься трудом и оставить проблемы страны самой стране. Мы оцепим город. Никто не уедет. Обрежьте телефонные линии — нельзя допустить распространение дезинформации. Именно так мы не дадим людям разрушить плоды их же труда. Да, товарищи, мы все будем вознаграждены за сегодняшнюю ночь. Это наш момент славы.
Жарков, член горисполкома Припяти, 1 серия
– Цифры ни к чему, но мы точно не жильцы. А вы даже сказать не можете. Зачем нам это, ради 400 рублей?
– Вы это сделаете, потому что так надо. Вы это сделаете, потому что никто не сделает. А если нет, миллионы погибнут. Если вам этого мало, я вам не поверю. Вот что всегда объединяло наш народ: тысячи лет жертв в наших жилах. И каждое поколение должно познать страдание. Я плюю на тех, кто это сделал, и проклинаю цену, что заплатил. Но я с этим смиряюсь. А теперь смиритесь вы. И идите в воду. Потому что так надо.
Диалог Бориса Щербины и сотрудников ЧАЭС, 2 серия
– Кто-то решил, что зона эвакуации должна быть 30 километров. А мы знаем, что тут цезий 137 в Гомельском районе, в двухстах километрах.
– Так решено.
– На каком основании?
– Я не знаю.
– Простите, может, я засиделся в лаборатории? Или, может, я просто дурак? Всё и правда делается вот так? Произвольное решение, которое будет стоить множества жизней, принято каким-то аппаратчиком? Партийцем-карьеристом?
– Я партиец-карьерист. Следите за языком, товарищ Легасов.
Диалог Бориса Щербины и Валерия Легасова, 3 серия
– Здесь опасно, радиация в воздухе, не глупите.
– Знаешь, сколько мне лет?
– Не знаю, много.
– Восемьдесят два. Я здесь всю жизнь прожила. Вот здесь, в этом доме, в этом месте. Плевала я на вашу безопасность.
– У меня работа, давайте не усложнять.
– Усложнять? Ты не первый солдат, пришедший сюда с оружием. Когда мне было 12, была революция. Люди царя, потом большевики, мальчишки вроде тебя маршировали в шеренгах. Они велели нам уходить. Нет.
Потом был Сталин и его голод, голодомор. Мои родители умерли. Две мои сестры умерли. Нам тоже говорили уходить. Нет.
И великая война, немецкие мальчишки, русские мальчишки. Опять солдаты, опять голод, опять трупы. Мои братья так и не вернулись домой, а я осталась. И я ещё здесь. После всего, что я видела. Так что мне теперь уезжать из-за того, что я и вовсе не вижу? Нет.
Диалог пожилой женщины и солдата во время эвакуации, 4 серия
– Слушай, в первый раз со всеми так случается. Обычно, когда убил человека. В твоём случае — собаку. И что, тут нечего стыдиться. Помнишь свой первый раз, Гаро? Мой первый раз – Афганистан. Мы прочесывали дом. Неожиданно выскочил мужик и я выстрелил ему в живот.
Настоящая военная история. Там нет хороших историй, как в кино, только дерьмовые. Мужик стоял там, бум!, живот.
И я так испугался, что до самого вечера не жал на спуск. Думал, ну вот и всё, Бачо, ты всадил в кого-то пулю. Ты — больше не ты. И никогда не будешь собой.
А поутру ты просыпаешься, и ты всё ещё ты. И понимаешь, что все это время был ты, просто не знал.
– Счастье всего человечества.
– Чего?
– Наша цель — счастье всего человечества.
– Да. Я счастлив. Счастлив каждый день…
Диалог солдат в зоне отчуждения, 4 серия
А какие фразы из «Чернобыля» запомнились вам? Поделитесь в комментариях.
