18 января в российский прокат вышел фильм «Большая гонка. Ауди против Лянчи». Сюжет основан на реальном противостоянии команд «Ауди» и «Лянча» в чемпионате мира по ралли 1983 года. Рассказываем, из‑за чего «Большая гонка» получилась проходным спортивным фильмом и почему её не спасает захватывающая реальная история.
«Большая гонка» похожа на скучный пересказ Википедии
Перед началом чемпионата мира по ралли 1983 года фаворитом в борьбе за титул считали «Ауди». Несколько лет назад немецкий автопроизводитель изменил весь спорт. Компания первой начала использовать в заездах автомобили с полным приводом и ради этого пролоббировала изменения в правилах соревнований. Вскоре соперники поняли: либо их пилоты тоже пересядут на полноприводные машины, либо станут неконкурентоспособны.
Не признаёт этого разве что менеджер раллийной команды «Лянча» Чезаре Фиорио (его играет Риккардо Скамарчо). Чезаре убедил вышестоящее руководство, что его пилоты смогут выиграть чемпионат производителей на заднеприводном прототипе Lancia Rally 037. Ради победы менеджер идёт на всё: максимально облегчает машину, использует лазейки в правилах, и подписывает в команду гонщика Вальтера Рёрля — хотя тот хочет оставить ралли и разводить пчёл.
Противостояние «Лянчи» и «Ауди» даже без художественного вымысла походило на сюжет спортивной драмы: с комедийными вставками и нарастающим напряжением. «Лянче» не хватало автомобилей, чтобы модель 037 допустили до участия в чемпионате, поэтому количество выпущенных экземпляров завышали искусственно. А звезда команды Вальтер Рёрль отказывался выступать в половине заездов. Ему надоела жизнь профессионального гонщика и не были важны личные титулы, так что по контракту с «Лянчей» Вальтер катался лишь на нескольких любимых трассах.
Интересен был и ход гонок. Заднеприводной «Лянче» было тяжело на гололёде в Монте‑Карло, поэтому команда тайно посыпала трассу солью, а во время заезда поменяла шипованную резину на «голую». В Италии проблемой были не снег и лёд, а пыль: автомобили поднимали её во время заездов, что ухудшало видимость для следующих экипажей, поэтому пилот «Лянчи» на старте сделал вид, будто у него разошёлся ремень безопасности. Пока он «устранял поломку», грязь успела осесть.
Вот только «Большой гонке» будто бы не хватает фантазии, чтобы показать всё это интересно. Находки Чезаре и его подопечных в фильме подают будто списком со страницы в Википедии, из‑за чего даже гениальные в своей комичности и простоте решения в фильме выглядят либо скучно, либо запутанно. Непонятно, например, с чем связана заминка в Сан‑Ремо: то ли с хитрым планом команды, то ли с драматичным волнением пилота.
Историю «Ауди против Лянчи» несколько лет назад в The Grand Tour рассказал Джереми Кларксон. В виде 16‑минутного сюжета она получилась куда более увлекательной и с точки зрения сценария, и с точки зрения съёмки. Возможно, поэтому эпизод, где комиссия считает выпущенные модели Lancia 037, в картине Стефано Мордини практически покадрово повторяет британскую программу. Сам же фильм кажется её сильно растянутой версией.
В фильме почти нет самих гонок. Вместо них — беглые нарезки и искусственная драма
Лучшие драмы об автоспорте зачастую состоят из двух компонентов: крепкой истории и изобретательных гоночных сцен. «Гонка» Рона Ховарда передавала эмоции водителей во время заездов с помощью контраста крупных планов их глаз и общих планов с дождливыми трассами. Нечто похожее делает и «Гран Туризмо» Нила Бломкампа. «Ford против Ferrari» же впечатлял достоверностью: специально обученные водители на огромных скоростях гоняли по различным локациям точные реплики автомобилей середины 60‑х.
«Большую гонку» в плане экшена похвалить не за что. Его, во‑первых, очень мало. Большинство заездов проходит где‑то за кадром. Главный герой картины — менеджер, поэтому кабинетные разговоры интересуют постановщика больше происходящего на дороге. Если же гонка на экране появляется, то выглядит в основном как нарезка однотипных крупных планов водителей и стремительно меняющихся кадров с трассы. Лучше дело не становится даже в финальном заезде, разве что музыка на фоне придаёт ключевому моменту картины какую‑то эмоциональность.
Экшену в картине мешает неопределённость тона. «Большая гонка» всё никак не может решить, каким фильмом она хочет быть: смешным и трогательным или захватывающим и адреналиновым. Все эти настроения встречаются в одной сцене и превращаются в непонятную кашу. Вальтер посреди заезда может остановиться, чтобы попробовать мёд у местного пчеловода, а команда «Лянчи» — разругаться в решающий момент, чтобы через минуту благополучно помириться.
От неопределённости страдает и сюжет. «Большая гонка» иногда пробует поднять интересные темы. Например, на что можно пойти ради победы и допустимо ли жертвовать жизнью ради титула. Особенно если это жизнь водителя, а не тебя самого. Но картина будто бы боится показать Чезаре неидеальным. Герой бесконечно оправдывается и объясняется в интервью с журналисткой, чтобы зритель точно знал, как к нему относиться.
«Большая гонка» — кино хотя и симпатичное, но крайне невзрачное. Это спортивная драма, которая проигрывает конкурентам по жанру в плане экшена и телепередачам в плане сценария. И даже тем, кто очень хочет посмотреть что‑то связанное с автоспортом, выпуск The Grand Tour подарит больше эмоций.