Рэймонд опоздал и пришёл не через пять, а через восемь минут, но на этот раз я не стала возмущаться. Он предложил сходить в его любимое кафе за углом.
Оно не относилось к типу тех мест, которые я предпочла бы посещать: потрёпанное и богемное, с разрозненной мебелью и огромным количеством подушек и ковриков. Какова вероятность, что их хотя бы с некоторой периодичностью стирают? Минимальная, и это в лучшем случае. Меня передёрнуло от мысли о всевозможных микробах; тёплое помещение кафе и плотные волокна подушек — идеальная среда для пылевых клещей, а может, даже и вшей. Я села на самый обычный деревянный стул без каких бы то ни было текстильных дополнений.
Рэймонд, по всей видимости, был знаком с официантом: подойдя к нам, тот назвал его по имени, поприветствовал нас, а затем протянул меню. Судя по всему, персонал составляли люди, похожие на Рэймонда: как мужчины, так и женщины казались неряшливыми, потрёпанными и плохо одетыми.
— Здесь обычно неплохой фалафель или вот этот суп, — сказал он, ткнув пальцем в графу «Фирменные блюда».
— Суп-пюре из цветной капусты с тмином, — вслух прочла я. — Ну нет. Вот уж не думаю.
После разговора с Бобом мой желудок всё ещё испытывал потрясение, поэтому я просто заказала кофе с пенкой и булочку с сыром. Не знаю, что за блюдо взял себе Рэймонд, но оно отвратительно пахло — как слегка подогретая рвотная масса. Ел он шумно, не закрывая рот до конца, поэтому мне не оставалось ничего другого, кроме как смотреть в сторону. С другой стороны, так мне было проще затронуть тему о предложении Боба и о том поручении, которое он мне дал.
— Рэймонд, я могу задать тебе один вопрос? — спросила я.
Он отхлебнул колы и кивнул. Я опять отвела взгляд. Обслуживавший нас парень бездельничал у стойки, покачивая головой в такт музыке. Это была сплошная какофония, слишком много гитар и слишком мало мелодики. Я подумала, что так должно звучать безумие, такие звуки слышат в голове психи, когда отрезают лисам головы и швыряют их в соседский сад.
— Мне предложили повышение до офис-менеджера, — сказала я, — как по-твоему, мне соглашаться или нет?
Рэймонд перестал чавкать, хлебнул ещё немного колы и улыбнулся.
— Это же замечательно, Элеанор. Что тебя останавливает?
Я откусила кусочек булочки — она оказалась неожиданно вкусной, намного лучше тех, что продаются в «Теско». Никогда бы не поверила, что найдётся продукт, о котором я так подумаю.
— Ну, — ответила я, — из плюсов — мне будут больше платить. Разницу, конечно же, огромной не назовёшь, но всё-таки… её хватит на то, чтобы улучшить некоторые стороны жизни. С другой стороны, у меня станет больше работы и, как следствие, ответственности. А наш офис, Рэймонд, доверху укомплектован всякими халтурщиками и лентяями. Уверяю тебя, организовывать их рабочий процесс будет задачей не из лёгких.
Он фыркнул, засмеялся и закашлялся — кола, похоже, попала ему не в то горло.
— Я понял, — сказал он, — всё сводится к тому, стоит ли дополнительная оплата дополнительной мороки, да?
— Совершенно верно, — ответила я, — ты очень точно резюмировал стоящую передо мной дилемму.
Он помолчал, пожевал ещё немного.
— Элеанор, а какой у тебя вообще жизненный план? — спросил он.
Я понятия не имела, что он хотел сказать, и это, по всей вероятности, явственно отразилось на моём лице.
— Я имею в виду, долго ли ты собираешься работать администратором офиса? Если да, то новая должность и прибавка к зарплате пойдут тебе на пользу — таким образом, ты будешь в лучшей позиции перед следующим шагом.
— Перед каким ещё «следующим шагом»? — спросила я.
Этот человек явно был неспособен говорить на простом английском языке.
— Когда ты подашь резюме на другую работу, в другую компанию, — ответил он, неопределённо взмахнув вилкой.
Я отпрянула, опасаясь, как бы на меня не попали микроскопические капельки его слюны.
— Ты же не собираешься до скончания века работать здесь, правда? — продолжал он. — Сколько тебе? Двадцать шесть? Двадцать семь?
— На днях, Рэймонд, мне исполнилось тридцать, — ответила я, к своему удивлению, польщённая.
— Правда? — удивился он. — Ну так вот, ты же не собираешься весь остаток жизни вести бухгалтерию Боба, или я не прав?
Я пожала плечами; я в самом деле никогда об этом не задумывалась.
— Я думаю, собираюсь, — ответила я. — Что мне ещё делать?
— Элеанор! — воскликнул он, почему-то ошарашенный. — Ты умная, ты добросовестная и… очень, очень организованная. Ты много где могла бы работать.
— Правда? — с сомнением спросила я.
— Да! — сказал он, энергично кивая. — Ты разбираешься в цифрах, это раз. У тебя богатая речь, это два. Ты знаешь какие-нибудь иностранные языки?
Я кивнула:
— В самом деле, я очень хорошо владею латынью.
Рэймонд поджал тонкие губы, окружённые колючей щетиной.
— Э-э-э… — начал было он, но потом умолк и махнул официанту, и тот подошёл и убрал со стола.
Потом удалился, но вскоре вернулся с двумя чашками кофе и небольшим блюдцем шоколадных трюфелей, о которых его никто не просил.
— Получайте удовольствие, ребята! — сказал он и широким жестом поставил конфеты перед нами.
Я покачала головой, не веря, чтобы кто-то мог что-либо подобное произнести. Рэймонд вернулся к нашему разговору.
— Есть полно мест, где хотели бы нанять опытного офис-менеджера, Элеанор, — сказал он, — и не только в области графического дизайна, но и в медицине, в ИТ, да где угодно!
Он запихал в рот конфету.
— Ты хочешь жить в Глазго? Ты могла бы переехать в Эдинбург, в Лондон или… В конце концов, весь мир перед тобой.
— Да? — спросила я.
Опять же, мне никогда даже в голову не приходило, что можно переехать в другой город и поселиться где-то ещё. Бат, с его сказочными развалинами римского периода, Йорк, Лондон… для меня всё это было немного чересчур.
— Знаешь, Рэймонд, в жизни, похоже, есть великое множество вещей, о которых я даже не задумывалась. Полагаю, я даже не догадывалась, что они в моей власти. Знаю, это звучит смешно.
У него было очень серьёзное выражение лица. Он подался вперёд.
— Тебе, Элеанор, явно пришлось непросто. У тебя нет ни братьев, ни сестёр, ты никогда не видела отца, да и отношения с матерью, насколько я помню, у тебя… тоже непростые, так?
— Так, — кивнула я.
— Ты сейчас с кем-нибудь встречаешься? — спросил он.
— Да, — ответила я.
Он выжидающе посмотрел на меня, будто требовал более детального ответа. Я вздохнула, покачала головой, а потом сказала, как можно медленнее и внятнее:
— Сейчас, Рэймонд, я встретилась с тобой. Встретилась, и теперь ты сидишь передо мной.
Он фыркнул и расхохотался.
— Элеанор, ты ведь прекрасно знаешь, что я имел в виду.
Но стало очевидно, что нет.
— У тебя есть парень? — терпеливо спросил он.
Я застыла в нерешительности.
— Нет. Точнее… да, есть кое-кто… Хотя нет, фактически верным будет ответ, что в данный момент нет, по крайней мере на данном этапе.
— Тебе приходится со многими вещами справляться в одиночку, — сказал он, не столько задавая вопрос, сколько констатируя факт, — ты не должна осуждать себя за то, что у тебя нет плана карьерного роста на ближайшие десять лет.
— А у тебя есть план на следующие десять лет? — спросила я.
Это казалось маловероятным.
— Не-а, — с улыбкой ответил он.
— А у кого есть? Я имею в виду, среди нормальных людей.
Я пожала плечами и сказала:
— Честно говоря, я не уверена, что знаю хотя бы одного нормального человека.
— Ничего, я не обижаюсь, Элеанор, — засмеялся он.
Я мысленно взвесила его слова и поняла, что он подразумевал.
— Извини, Рэймонд, я не хотела тебя обидеть, — сказала я.
— Не говори глупостей, — ответил он и махнул официанту, чтобы принёс счёт, — так когда тебе нужно решить по поводу новой должности? Думаю, тебе надо соглашаться, чего бы это ни стоило. Кто не рискует, да? К тому же мне кажется, что из тебя получится замечательный офис-менеджер.
Я посмотрела на него, ожидая дополнительных замечаний или язвительного комментария, но, к моему удивлению, ничего из этого не последовало. Он достал кошелёк и оплатил счёт. Я яростно запротестовала, но он решительно помешал мне внести мою долю.
— Ты взяла только кофе и булочку, — с улыбкой сказал он, — когда получишь первую зарплату в должности офис-менеджера, можешь угостить меня ланчем.
Я поблагодарила его. Никто никогда ещё не оплачивал мне обед. Было очень приятно, что другой человек добровольно понёс расходы от моего имени, ничего не ожидая взамен.
Обеденный перерыв закончился, когда мы вошли в офис, так что мы быстро попрощались и пошли каждый в свой отдел. Впервые за девять лет я обедала не одна, не решила кроссворд, но меня это, самым удивительным образом, совсем не беспокоило. Возможно, я решу его вечером. Может, я даже не возьмусь за него, а сразу выброшу газету. Как сказал Рэймонд, мир полон безграничных возможностей. Я вошла в почтовую программу и написала ему сообщение:
Дорогой Р, большое спасибо за ланч. С наилучшими пожеланиями, Э.
Я подумала, что в сокращении имён есть определённый смысл. В конце концов, и так ясно, кто и к кому обращается. Он тут же ответил:
Всегда пожалуйста, удачи в принятии решения. В субботу увидимся! Р.
В последнее время моя жизнь стремительно неслась вперёд, образуя вихри возможностей. Во второй половине дня я даже ни разу не вспомнила о музыканте. Зайдя в свой компьютер, я занялась поиском заведения для рождественского обеда. Это будет примечательное событие, решила я. Оно будет непохоже на все предыдущие корпоративы. Представлялось очень важным избежать любых повторений и клише. Я сделаю что-то особенное, что-то, что удивит коллег, доставит им огромное удовольствие и превзойдёт все ожидания. Это будет непросто.
С уверенностью я знала только одно: основой мероприятия станет выделенный Бобом бюджет в размере десяти фунтов на человека и скидываться дополнительно никому не придётся. Меня до сих пор возмущали денежные выплаты, которые я была вынуждена совершать в последние несколько лет, чтобы в последнюю пятницу перед двадцать пятым декабря ужасно провести время в ужасном заведении с ужасными людьми.
В конце концов, разве это так трудно? Рэймонд очень ободрил меня во время ланча. Если я была способна продекламировать «Энеиду», если научилась писать макросы в «Экселе», если в последние девять лет могла в полном одиночестве праздновать свой день рождения, Рождество и Новый год, то и роскошный праздничный ужин на тридцать персон с бюджетом в десять фунтов на каждого организую без труда.
Элеанор Олифант называют одним из самых оригинальных и необычных авторов последних лет. Она рассказывает о своей жизни с юмором, за которым часто скрываются тяжёлые переживания. Постепенно раскрываясь на страницах книгах, она вызывает то непонимание, то сочувствие и уважение.
Трансформация героини вызвала отклик и любовь читателей во всём мире. Роман Гейл Ханимен вошёл в список бестселлеров New York Times и получил престижную литературную премию Коста. Права на экранизацию уже купила компания Hello Sunshine, принадлежащая Риз Уизерспун. Ну а пока фильма ещё нет, читайте книгу.
