В 1908 году вышел первый фильм, снятый в Российской империи, — «Стенька Разин». Уже спустя два года появилась и первая экранная сказка — шестиминутное немое кино «Русалка» по неоконченной одноимённой пьесе Пушкина. А ещё через пару лет сняли и первую экранизацию Гоголя — 40-минутную «Ночь перед Рождеством». Кстати, поставил её Владислав Старевич — пионер российской кукольной анимации.
Все последующие годы в СССР и России сказки выходили с завидной регулярностью. Зачастую они ещё и отражали актуальные события в кинематографе и даже самой стране.
Первые фильмы, ставшие классикой
Становление советских сказок пришлось на конец 1930‑х годов. К этому моменту появились крупные киностудии, которые производили звуковое кино: первым «заговорившим» отечественным фильмом стала драма «Путёвка в жизнь» 1931 года.
Появлением популярных игровых сказок советское кино в первую очередь обязано двум режиссёрам — тёзкам Александру Роу и Александру Птушко. Первый чаще брал за основу народные сюжеты — так появились «По щучьему веленью», «Василиса Прекрасная», «Конёк-горбунок», «Кащей Бессмертный».
Птушко же начинал с анимации и больше интересовался экспериментами с комбинированными съёмками. Поэтому и сюжеты он экранизировал более подходящие: в его «Новом Гулливере» актёр находится на экране вместе с куклами, а в «Золотом ключике» Буратино и другие игрушки изображали то марионетки, то живые люди — и это ещё в 1930‑х.
Именно эти авторы создали первооснову советских киносказок: на протяжении многих лет оба режиссёра будут снимать картины для всей семьи. И в работах Роу и Птушко всегда найдётся место как юмору и гротескным персонажам, так и морали.
Причём иногда зрители видели в этих историях даже то, чего не закладывали сами авторы: в «Новом Гулливере» нашли намёк на критику капитализма, хотя режиссёр просто хотел оживить кукол на экране. А вот «Кащей Бессмертный» Александра Роу изначально и задумывался как патриотическое кино о борьбе с захватчиками — ведь его снимали во времена Великой Отечественной войны.
Советские сказки о современном мире
В 1950–1960‑х годах к экранизациям классических историй стали добавляться современные сказки. Они основаны на произведениях отечественных авторов тех времён, а потому действие происходит в более знакомые времена, что делает героев ближе к зрителю.
В 1956 году вышел «Старик Хоттабыч» Геннадия Казанского — один из самых показательных примеров жанра того времени. В этой истории персонаж из классических сказок — джинн из лампы — встречается с пионером из Москвы. На примере столкновения двух культур показывают преимущества советских людей: юного героя не интересуют материальные блага, и он всегда выступает за справедливость.
Более актуальные сказки начали снимать и классики: Александр Роу поставил «Королевство кривых зеркал» по повести Виталия Губарева. Здесь в центре сюжета пионерка Оля, которая борется со своими пороками, а заодно помогает освободить волшебный мир от несправедливого правления. Александр Птушко же снял «Сказку о потерянном времени» про детей-бездельников, которые упускают ценные дни своей жизни.
В сказках этого периода более чётко прослеживается социальная и морализаторская составляющая: детям уже не только показывают, что нужно быть послушными и трудолюбивыми (как, например, в «Морозко»), но и намекают на политические темы. Наиболее прямолинейно об этом говорит фильм «Три толстяка» — его поставил Александр Баталов, который сам сыграл главную роль. Экранизация одноимённой книги Юрия Олеши практически полностью посвящена борьбе с жестокими капиталистами.
Эксперименты и социальный подтекст
Начиная с тех же 60‑х, режиссёры всё чаще используют киносказку как метафору для более острых высказываний. По пьесе Евгения Шварца «Голый король» в 1963 году сняли картину «Каин XVIII», где уже в самом начале озвучивают: «Это сказка без затей, но она не для детей». В действии есть явный намёк на притчу про Каина и Авеля, но брат убивает брата при помощи взрывающегося комара — экспериментальное оружие явно намекает на всеобщую тревогу, связанную с Карибским кризисом.
Чуть менее провокационным, но всё равно смелым выглядит «Город мастеров» Владимира Бычкова. Формально сюжет основан на одноимённой пьесе, которая, в свою очередь, отсылала к борьбе коммун с феодалами. Но на самом деле сказка посвящена борьбе с тиранией и запретами, а заодно высмеивает прихвостней правителей. Чего стоит ироничное замечание одного из персонажей: «Так что, собираться теперь можно только в тюрьме?»
Ролан Быков снял «Айболит-66» — вроде бы пересказ классической сказки, но в экспериментальной форме. Здесь не только используют технологию разделения экрана, но и периодически ломают четвёртую стену. Айболит прямо обращается к зрителям, а иногда герои просто выходят из кадра на съёмочную площадку. Таким необычным образом режиссёр показал столкновение мейнстримного кино и авторского артхауса, которому трудно пробиться на экраны.
Эксперименты продолжались и в 70‑е годы. Достаточно вспомнить фильм «Мама» Элизабеты Бостан — вольный пересказ сказки «Волк и семеро козлят». Здесь снова сразу показывают актёров вне площадки, а основное действие превращают то ли в гротескный театр, то ли в рок-концерт: герои ходят в ярком гриме и париках, а песни, которые они поют, напоминают советскую и западную эстраду. Да и Волк здесь похищает козлят ради выкупа, а не чтобы съесть.
Более смелые идеи проникают и в традиционные сказки для детей и взрослых. В 60‑е и 70‑е пересняли несколько историй, которые уже попадали на экраны в виде кино или анимации: вышли игровая «Снежная королева», «Приключения Буратино», «Про Красную Шапочку». Во все эти сюжеты добавили более современные повороты и, что не менее важно, запоминающиеся песни — всё дело в том, что стиль композиций стали приближать к модной музыке. Недаром Михаил Боярский сыграл не только Волка в «Маме», но и Кота в «Новогодних приключениях Маши и Вити» — везде ему дают музыкальные номера.
Смелые высказывания и мрачные истории
В 80‑е годы запреты и цензура постепенно уходили в прошлое, поэтому у режиссёров появилась большая свобода творчества. Не обошла эта тенденция и сказки.
Главное направление этого времени — переработка классических сюжетов на более ироничный и современный лад. Причём зачастую создатели уходили в осознанную пародию. Так, в фильме «После дождичка, в четверг» Михаил Юзовский пригласил на роль Кащея Олега Табакова. Его улыбчивый розовощёкий злодей сам шутит, что совсем не похож на стереотипный портрет персонажа: «Что, думали, худой да бледный?»
Сказка «На златом крыльце сидели» Бориса Рыцарева даже названием отсылает к классике, но при этом Кащей здесь заправляет Змея Горыныча ракетным топливом и носит лётный шлем, царю печатают документы на машинке, а главному герою помогает дочка правителя, которая носит тельняшку и изображает из себя простую девушку.
Более откровенными стали авторы и в мрачных темах. Всё тот же Юзовский снял фильм «Раз, два — горе не беда!», где в традиционную историю про солдата Ивана добавили не только лазерное ружьё и огромного стимпанковского робота, но и всяческие политические конфликты и споры с властью. А устами героя Николая Караченцева авторы ещё и говорят, что страна, применившая опасное оружие, сама же от него и пострадает: «Земля же круглая».
Апофеозом такого взрослого подхода можно назвать «Сказку странствий» Александра Митты. Причём этот фильм вышел ещё в 1983 году — до формального начала перестройки. Хоть работа формально и остаётся в рамках истории для всех возрастов, действие иногда уходит в такую мрачность, что впору причислять картину к ужасам — особенно когда показывают воплощение чумы. А в эпизоде с райской деревушкой, которая на самом деле находится на спине дракона, автор намекал на проблемы экономики страны.
Смерть и возрождение сказок
В 90‑х и даже нулевых жанр в России практически исчез. Только знатоки вспомнят «Волшебный портрет», снятый совместно с Китаем, или кое-как слепленного «Волшебника Изумрудного города» 1994 года. В 2001 году в формате художественного фильма пересняли «Сказ про Федота-Стрельца» по сатирической сказке Леонида Филатова. Но все эти картины либо провалились, либо просто быстро забылись.
Сказки начали возвращаться на экраны с конца нулевых годов. Поначалу скорее неудачно. В 2009 году вышел первый российский фильм, снятый совместно с Disney, — «Книга мастеров» Вадима Соколовского, но его разгромили критики. Потом, как и в советское время, классические сюжеты стали переделывать на современный лад. Так получилась «Реальная сказка» с Кащеем-олигархом и Лешим-бомжом, которые живут в нашем мире. Или же «Дед Мороз. Битва Магов» и «Тот ещё Карлосон!» — все эти фильмы стали эталоном неудачных постановок и переосмыслений.
Новая волна популярных сказок началась с «Последнего богатыря», также снятого российским отделением Disney. На этот раз современный мир и классических персонажей совместили более успешно. Сработала традиционная история «попаданца»: главный герой из России XXI века оказывается в волшебном мире. Основная часть юмора построена на контрасте между современностью и архаичными порядками сказок, но такая наивность сюжету даже идёт. «Последнего богатыря» на фоне успеха превратили в огромную франшизу, которая идёт до сих пор.
Следом за этим успехом киносказки повалили на экраны как из рога изобилия. Многие из них основаны на уже знакомых сюжетах. На экраны снова попали «Конёк-горбунок», «По щучьему велению» и «Огниво» — последние два снял Александр Войтинский, продюсер «Битвы магов». Формально всё это экранизации классики книжных сказок, но наверняка большинство зрителей помнят советские фильмы.
Но если эти картины полностью посвящены волшебному миру и просто дополняют его современным юмором и компьютерной графикой (зачастую плохой), то «Волшебник Изумрудного города» или даже «Царевна-лягушка» связывают знакомые истории с нашим миром по подобию «Последнего богатыря».
В отдельную категорию можно выделить киносказки, основанные на советских мультфильмах: «Летучий корабль», «Бременские музыканты», «Чебурашка». Из них только в последнем авторы решились радикально изменить сюжет — крокодил Гена даже стал человеком. А в остальных историях просто растягивают оригиналы, которые длились по 20 минут, до полнометражного кино.
Такой подход не плох сам по себе — как видно даже из этой статьи, во все времена авторы пересказывали и переснимали знакомые сказки. Проблема лишь в том, что многим сюжетам не хватает оригинальности. В них нет ни социального подтекста, ни интересных новых мыслей. В случае с «Последним богатырём» и «По щучьему велению» переработка выглядит удачной, в большинстве других — просто игрой на ностальгии. И останавливаться киноделы пока что не планируют.
