«Я могу снимать горячие кастрюли с плиты, а зимой у меня не мёрзнут руки»: интервью с киборгом Константином Дебликовым

Константин Дебликов — парень из Воронежа, который потерял кисти обеих рук во время занятия файер-шоу. Теперь он киборг — пользователь бионических протезов. В своём блоге он освещает ситуацию с протезированием в России и мире. А также с юмором рассказывает о нюансах собственной жизни.

Лайфхакер поговорил с Константином и выяснил, как работают бионические протезы рук, какие у них есть недостатки и каково это — жить с инвалидностью в России. Также мы узнали, насколько технологии, которые мы видим в фильмах и играх, близки к реальности.

О том, с чего всё началось

— Как вы стали пользователем бионических протезов?

Мои приятели занимались файер-шоу — выступали на праздниках и корпоративах. Я тоже этим увлекался, и они позвали меня подрабатывать. Мы работали как с огнём, так и с пиротехникой. И в августе 2014 года у меня в руках взорвались два пиротехнических фонтана. После этого я и начал активно интересоваться всем, что связано с современным протезированием.

— Что произошло сразу после взрыва?

Я был в сознании всё время, пока ехал в больницу. С самого момента взрыва мне было понятно, что рук больше нет, они разлетелись. Сложно описывать те ощущения. Я не чувствовал сильной нестерпимой боли. Наверное, адреналиновый выброс заглушал все эмоции и боль. Это был шок.

А когда я очнулся в больнице, то узнал, что мои друзья и родственники начали собирать деньги на протезирование. Мои коллеги, при которых это всё случилось, создали сбор в интернете. Откликнулось огромное количество людей. Те, кто тоже занимались файер-шоу и знали нас, устраивали мероприятия в мою поддержку.

Мне в каком-то смысле повезло, что в такой момент я находился в комьюнити, которое меня поддержало. И буквально за пару месяцев мы собрали четыре миллиона рублей на первые протезы. Я до сих пор всем благодарен.

Мне кажется, это естественная реакция на любую подобную трагедию. Если у человека случается горе — люди сразу начинают собирать деньги. Потому что они действительно необходимы в этот момент.

О протезировании

— Как работают бионические протезы?

Я всегда делаю такой дисклеймер: когда говорю «я пользуюсь бионическими протезами», то подразумеваю биоэлектрический протез или более правильно — миоэлектрический, или протез с внешним источником энергии.

В современной культуре распространено мнение, что бионический — это крутой и технологичный. Но бионика — это просто попытка воспроизведения в протезе внешне-человеческих форм.

По сути любой протез, который выглядит примерно как часть человеческого тела, — бионический. Независимо от того, управляется ли он с помощью электричества или просто из силикона сделан.

Итак, мои протезы — биоэлектрические, работают от сокращения мышц. В протезе находятся два электромагнитных датчика, которые прижаты к мышцам предплечья.

Когда я напрягаю мышцу с внутренней стороны предплечья — кисть совершает хват, то есть закрывается. А когда напрягаю мышцу с внешней стороны — кисть раскрывается.

Если протез умеет делать больше одного хвата, то он считается многофункциональным. В нём можно переключать жесты с помощью сокращения мышц или кнопок. Например, ты сделал жест «щепотка», переключил на другой, и в следующий раз, когда ты напряжёшь мышцу, протез уже сожмёт руку в кулак.

Подавляющее большинство современных биоэлектрических протезов работают от двух электродов, которые считывают мышечные сигналы. Это не имеет никакого отношения к нейроинтерфейсам и вживлению чего-либо в тело.

— То есть нам ещё далеко до того, что мы видим в фильмах?

Технология довольно примитивна. Я всегда говорю и делаю акцент на том, что первый протез, работающий по такому принципу, изобрели в 1956 году в Советском Союзе. С тех пор не появилось ничего принципиально нового в тех протезах рук, что сейчас доступны на рынке.

Это печальная мысль, потому что «Терминатор», «Звёздные войны», Cyberpunk 2077 и вся массовая культура говорят, что современные протезы — крутые, красивые и функциональные. Их действительно научились делать стильными. И поэтому у многих людей в голове существует такой стереотип.

Они видят фотографии, видеоролики в интернете, и им кажется, что бионический протез не хуже, чем рука. Мне часто пишут: «Оу, а можно мне как-то отрезать свою настоящую руку, чтобы получить протез и стать крутым киборгом?» Но есть ощутимая разница между ожиданием и реальностью. Пока ещё всё не так круто, как хотелось бы.

— А почему нет развития?

По факту какое-то развитие есть. Но протезно-ортопедическая отрасль очень консервативна. Новинки появляются весьма редко, и изменения происходят медленно. И я не знаю, в чём проблема. Может быть, поможет то, что я буду делать такие заявления в СМИ и доносить до общественности, что протезы нехороши и их нужно очень сильно дорабатывать.

Например, за 2010–2020 годы в продаже появилось где-то больше пяти суперсовременных биоэлектрических протезов рук. И только одна модель из них работает с сенсорными экранами: можно полазить в телефоне, заказать что-то в терминале самообслуживания в McDonald’s или сходить в банк.

Хотя за последние годы стало очевидно, что сенсорные экраны — это главный интерфейс, с которым человек сталкивается в жизни. В итоге мне приходится делать модификации. Например, мы с отцом придумываем, как сделать так, чтобы протез работал с сенсорным экраном.

На рынке появились протезы, в которые вставили не два электрода, а восемь. Они будут более естественно улавливать сокращения мышц, и не придётся механически переключаться между хватами. Но и на эти протезы я слышал много негативных отзывов. Например, про огромное количество ложных срабатываний и о том, что естественности управления как не было, так и нет.

Просто нужно понимать, что разрабатывать протезы дорого и долго. Это годы и миллионы долларов. Я не буду в этом оригинален, но у меня надежда на нейроинтерфейсы и таких людей, как Илон Маск. Надеюсь, что его энергия и те деньги, которые он вкладывает в это дело, действительно смогут дать толчок. И протезированию в том числе.

— А как вы заботитесь о протезах?

Протез нужно использовать бережно. Как электроника, так и огромное количество механических деталей могут выйти из строя. Его нужно беречь от грязи, пыли и любого рода внешнего воздействия. Это очень капризная штука, и чем сложнее и дороже протез, тем чаще он будет ломаться. А ещё все протезы боятся воды. Конечно, на них можно надеть косметические силиконовые оболочки, но и с ними нужно быть аккуратным.

Чтобы починить протез по гарантии, нужно отправлять его за рубеж. Потому что в основном там их и производят. Доставка, диагностика и ремонт занимают около двух месяцев, и всё это время ты сидишь без него. Ещё это очень дорого. Диагностика обойдётся где-то в 50 000 рублей, а починка будет стоить ещё сотни тысяч. Но мне удалось собрать круг людей, которые разбираются в технике и чинят мои руки в России.

— Чем российские протезы отличаются от зарубежных? Они лучше или хуже?

Я сейчас использую протезы от Ottobock — это самая глобальная протезная компания в мире. Они занимаются протезированием уже сто лет и вложили очень много денег в это.

Тогда как российские компании, например «Моторика» и «Максбионик», появились примерно в 2014 году. И объём ресурсов, вложенных в разработку нынешних отечественных протезов, пока ещё не в состоянии конкурировать с зарубежными фирмами. Поэтому отечественным протезам есть куда расти. И я надеюсь, что наши производители не бросят этот очень сложный и тернистый путь.

О жизни с бионическими протезами

— Протезами сложно управлять? Как вы учились это делать?

Я протезировался в нескольких отечественных компаниях. Обучение пользованию протезами в России практически отсутствует — тебе дают только суперазы. Отдали протез, ты надел, и они говорят: «Вот эту мышцу сжимаешь — протез закрывается, а если напрягаешь эту — раскрывается. А этим хватом лучше держать вилку. Попробуй взять что-нибудь со стола».

Ты начинаешь поднимать какие-то предметы, и они говорят: «Ну всё, теперь иди и тренируйся». Поэтому ты учишься взаимодействовать с протезом в быту самостоятельно. Ты носишь его каждый день, и у тебя со временем получается всё лучше и лучше.

Вы должны понимать, что нельзя научиться пользоваться протезом раз и навсегда, как это происходит в процессе обучения чему-то в детском возрасте. Протез неестественно управляется и не имеет обратной связи. Ты не чувствуешь, когда что-то трогаешь, и не можешь вслепую нашарить что-нибудь в ящике.

Каждый замок на новой куртке и новая вещь в обиходе требует, по крайней мере вначале, умственного напряжения и сноровки.

Постоянно нужно быть вовлечённым в то, что делаешь. Ты должен понимать, какого размера предмет, оценивать, можешь ли взять его одной рукой и каким хватом это сделать. Когда у тебя два протеза вместо рук, ты постоянно находишься в процессе приспособления к жизни.

В том числе из-за всех этих сложностей подавляющее большинство людей с односторонней ампутацией рук не пользуются протезами. Они могут купить самую дешёвую модель, которая не сгибается, — косметический муляж. И, пользуясь им и здоровой рукой, имеют 90% возможностей здорового человека.

— У вас ведь есть несколько видов протезов? Зачем они нужны и чем различаются?

Чем больше протезов у человека с ампутацией рук, тем полноценнее будет его жизнь. У него окажется больше свободы и он сможет выполнять больше разных дел.

Нельзя купить один супердорогой протез и при помощи него готовить еду, заниматься в спортзале и играть на музыкальных инструментах. Протезы довольно узкоспециализированы. Есть очень красивые, с которыми можно ходить в офис и на фотосессии. Но сделать сложное действие или поднять что-то тяжёлое с ними не получится. А есть такие, которые выглядят неказисто, но реально могут держать тяжёлый вес.

У меня есть специальные протезы для спортзала, у которых вместо обычной кисти тиски. Они не боятся поломок и нагрузок. А ещё есть протезы для игры на барабанах.

— Вы считаете себя человеком с инвалидностью?

Можно считать или не считать, но у меня есть розовая бумажка, где написано, что у меня первая группа инвалидности и мне положена пенсия. Просыпаюсь ли я утром и думаю: так, ещё один день для меня-инвалида? Нет. Я на этом никогда не зацикливаюсь и просто занимаюсь своими делами. Конечно, лучше быть полностью здоровым человеком, но сейчас так, значит будем жить в таких условиях.

— А как в России живётся людям с инвалидностью?

У людей с разными формами инвалидности — разные проблемы. Но я думаю, что всех нас объединяет то, насколько сложно получить социальную поддержку от государства. Например, Фонд социального страхования и государство вообще с огромной неохотой выделяют людям технические средства реабилитации: протезы, коляски, костыли, памперсы для пожилых и вообще всё что угодно.

Конкретно у меня, как у человека с первой группой инвалидности, есть свой спектр претензий к государству. Например, я не имею права усыновить ребёнка. Хотя нет никакой объективной причины для этого запрета. Я не говорю про младенца, которого мне действительно будет неудобно пеленать. Но почему я не могу стать отцом для десятилетнего ребёнка?

Государство говорит: мы ограничиваем тебя в правах. Ты изначально дефективный, неспособный.

Ещё я не имею права водить автомобиль. С точки зрения законодательства я даже не могу доказать, что могу это делать. Меня не допустят к экзамену. Просто потому что у меня есть строчка в диагнозе. В то же время в России есть огромное количество людей с ампутациями, которые водят автомобили и даже работают таксистами.

Просто введите в Google «таксист без рук». И вы увидите много людей, которые правдами и неправдами, обходными путями получаются водительские удостоверения и отлично водят. Им идут навстречу люди на местах, которые напрямую нарушают закон.

В той же Америке человек с ампутированными по плечи руками может не только водить автомобиль, но даже летать на самолёте. Несколько лет назад такой человек, Джессика Кокс, получила право на управление легкомоторным самолётом. Вы можете в интернете найти видео, как она управляет им ногами. Джессика — сертифицированный пилот. Потому что она научилась и имела возможность доказать, что способна делать это безопасно.

А в России ты не можешь даже доказать, что способен что-то делать. Это самое обидное и отвратительное, что есть в жизни человека с инвалидностью в этой стране.

— Насколько реально получить хороший протез в России?

Как я говорил, в нашей стране большая проблема с социальным обеспечением людей с инвалидностью. Государство тратит большое количество денег на оборонку и работу силовиков, а вот на социальную помощь, например на покупку протезов, денег выделяется мало. Поэтому получить хороший протез очень сложно. Особенно если ты живёшь в регионе. Это требует большого количества времени и усилий.

А ещё они сами по себе дорогие. Хотя это не какие-то нанотехнологии. Один протез, которым я сейчас пользуюсь каждый день, стоит в районе 1 200 000 рублей. И это простенькая модель, которую я считаю лучшей среди существующих. А высокофункциональные кисти стоят ещё дороже — несколько миллионов рублей. Самая дорогая на рынке — от компании Vincent Systems за 6 000 000 рублей.

И нужно понимать, что нельзя купить протез один раз и ходить так всю жизнь. Гарантия на него — два года, и когда она выйдет, тебе нужно будет чинить его за свои деньги. А ещё через пару лет этот протез окончательно выйдет из строя.

Это сумасшествие и бред. Протезы не должны быть такими дорогими. И я надеюсь, что наши компании и большое количество стартапов, которые ставят перед собой цель удешевления протезов, добьются своего.

— Как обычно люди реагируют, когда видят вас?

Я живу в Воронеже и был чуть ли не первым человеком в этом городе, кто получил нормальные протезы за государственный счёт. Естественно, моё появление в воронежской маршрутке будет вызывать изумлённые взгляды и любопытство. Я стараюсь относиться к этому с понимаем, потому что они не видели такого раньше.

Но многое зависит от того, в каком городе или месте я нахожусь. В Москве на крутом мероприятии, куда придут другие классные и необычные люди, я буду чувствовать себя нормально. Они будут говорить: «Вау, чувак с протезами». Могут подойти и заговорить. Но вряд ли станут испытывать прямо неземные чувства по отношению ко мне.

— А неприятные реакции были?

Негативных реакций практически не бывает. Мне неприятно, когда, например, на меня пялятся очень долго и не отводят взгляд, даже когда я уже сам прошу об этом. Ну ладно вам, дайте мне свободы немножко.

Но в основном все реагируют дружелюбно. Удивляются, подходят, задают вопросы. И это совершенно нормально. С людьми с инвалидностью можно разговаривать.

Меня очень часто спрашивают: а как правильно общаться с людьми с инвалидностью? Мне кажется, что это абсурдный вопрос. Это как сказать: «А как общаться с людьми?» Это точно такие же люди, просто у них есть инвалидность.

Если тебе очень любопытно — подойди, поздоровайся и вежливо задай вопрос. Это нормально.

Ничего нет страшного в эмоциях, которые ты испытываешь, когда видишь кого-то с инвалидностью. Просто у тебя нет опыта взаимодействия с такими людьми. Главное — всегда оставаться человеком и в любой ситуации относиться к другим так, как ты бы хотел, чтобы они относились к тебе.

А моя деятельность в интернете как раз это любопытство утоляет. Изначально я создал свой блог просто для прикола. Я люблю юмор и самоиронию. Но когда появились подписчики, то начал рассказывать о жизни человека с протезами более подробно. А сейчас много говорю о ситуации, связанной с протезированием и кибертехнологиями в России и мире.

— Как выглядит ваш быт? Он чем-то отличается от той жизни, которая была до протезов?

Да ничем не отличается. Я довольно самостоятельный в быту и без протезов. Проснулся и пошёл умываться. Делаю это без них, потому что они не любят воду. У меня только кистей нет, так что это не проблема.

Я не очень искусен в готовке, потому что протезами сложно выполнять манипуляции со всякими мягкими предметами, типа овощей и фруктов. Но я без проблем могу пожарить яичницу, сварить кофе, позавтракать, сесть за компьютер и работать или пойти по делам. Я живу обычной жизнью, такой же, как и все.

— Протезы ведь всё равно накладывают какие-то ограничения?

В основном проблемы связаны с отсутствием мелкой моторики. Мне сложнее завязывать шнурки, застёгивать пуговицы. А так как у меня нет ногтей — поднимать упавшую на пол банковскую карту. Когда-то я играл на гитаре, а теперь не могу.

На то, чтобы нащупать ключи в рюкзаке, достать их и открыть дверь, мне потребуется на минуту больше, чем другому человеку. То есть у меня просто увеличивается время выполнения задач. А вот каких-то серьёзных ограничений не очень много.

— А какие преимущества вы для себя нашли?

Преимуществ два, и они связаны с тем, что у протезов нет чувств. Соответственно зимой у меня не мёрзнут руки и я могу снимать горячие кастрюли с плиты. И ещё один плюс — мой потрясающий аккаунт в Instagram*, на который люди подписываются, потому что у меня красивые протезы. Во многом это их заслуга.

— Вы говорили, что любите юмор и самоиронию. Есть ли у вас любимая шутка про протезирование?

Она не моя, но последняя, которая понравилась: идёт как-то безрукий по лесу, идёт и никого не трогает.

— Какой совет вы можете дать читателям Лайфхакера?

Как современный киборг из 2021, а не из Cyberpunk 2077, я вам скажу так: ребята, не становитесь киборгами. Не теряйте свои конечности. Технологии пока ещё очень далеки от того, что показывают в кино, играх и книгах. Поэтому берегите себя и цените жизнь.