Возможности мозга огромны, но большая их часть остаётся для нас тайной. Наше сознание подобно верхушке айсберга, а вся остальная, подсознательная часть, скрыта под водой. И проникнуть туда крайне трудно, если вообще возможно. Дэвид Иглмен в своей книге «Инкогнито. Тайная жизнь разума» назвал несколько причин, почему нам не стоит доверять своему мозгу.
1. Большая часть наших действий, мыслей и чувств не находится под нашим сознательным контролем
Мозг человека — очень сложное устройство. Огромные переплетения нейронов — настоящие джунгли — работают в соответствии со своими программами. Мы знаем, что утром должны проснуться рано, чтобы успеть на работу. Умыться, позавтракать, одеться и выделить время на дорогу.
Но эта сознательная деятельность — лишь крошечный участок того, что на самом деле происходит в нашем мозге. Он, по мнению Иглмена, живёт по собственным законам, и мы в изрядной степени зависим от него, но не командуем им. Не всякое решение или мысль, приходящие к нам в голову, появляются там по нашей воле.
В недавнем эксперименте мужчин попросили оценить привлекательность женских лиц на разных фотографиях. Снимки были одинакового формата и изображали лица анфас или в три четверти. Мужчины не знали о том, что на половине фотографий глаза женщин были открыты шире и выглядели больше. И все участники эксперимента дружно признали большеглазых женщин наиболее привлекательными. Объяснить свои предпочтения они не смогли, как и не сумели заметить особенность глаз.
Так кто же сделал за них этот выбор? Где-то в глубинах мозга мужчины хранится информация, что широко открытые глаза женщины говорят о сексуальном возбуждении.
Те, кто участвовал в исследовании, об этом не знали. Не знали они и о том, что их представления о красоте и привлекательности глубоко и прочно связаны с программами естественного отбора, сформированными нашим мозгом за миллионы лет. Когда испытуемые выбирали наиболее привлекательных женщин, то не знали, что выбор делали не они, а нейроны их мозга, хранящие опыт сотен тысяч поколений.
2. Мозг отвечает за сбор информации и берёт на себя рулевое управление помимо нашей воли
Большую часть нашей жизни сознание не участвует в принятии решений, как бы нам ни хотелось в это верить. Вернее, степень его участия очень невелика, считает Иглмен. Наш мозг работает в основном на автопилоте. И сознательный ум почти не имеет доступа к подсознанию — могущественной и таинственной структуре, возможности которой так мало изучены до сих пор.
Особенно часто это проявляется во время дорожного движения, когда мы успеваем вовремя затормозить или резко вильнуть в сторону, чтобы избежать столкновения с другой машиной: нашему сознанию просто не хватает времени на анализ обстановки.
Точно так же вы находите кого-то привлекательным, однако не в силах объяснить себе, чем же он или она так хороши. И несмотря на это, вы делаете выбор, лежащий вне логики. Это вовсе не значит, что он плохой. Это лишь значит, что не вы принимаете решение.
В каждой стране есть свои заводы, фабрики, линии связи, крупные предприятия. Постоянно отгружается продукция, работает электричество, канализация, функционируют суды и заключаются сделки. Каждый занят своим делом: учителя преподают, спортсмены соревнуются, водители везут своих пассажиров.
Возможно, кому-то хочется знать, что происходит в стране в конкретный момент, но люди не способны принять всю информацию сразу. Нам требуется краткое резюме: не детали, а суть. Для этого мы покупаем газету или просматриваем сводку новостей в интернете.
Наше сознание — это газета. Нейроны мозга работают непрерывно, решения принимаются ежесекундно, и о многих из них мы и понятия не имеем.
К тому времени, как в нашем сознании мелькнула какая-то мысль, все важные действия в мозге уже произошли.
Сознание видит сцену, но понятия не имеет, что происходит за кулисами, какая бурная работа кипит там день и ночь. Иногда кажется, что нас внезапно осенила идея. На самом деле ничего внезапного в этом нет: нейроны нашего мозга уже давно обрабатывали её в течение нескольких дней, месяцев или даже лет, прежде чем выдать вам идею в удобной для восприятия форме. Об этом догадывались многие гении.
3. В каком-то смысле всё, что мы видим, — иллюзия
Визуальные иллюзии служат своеобразным окном в мозг. Само слово «иллюзии», считает Иглмен, имеет довольно широкий смысл, поскольку всё, что мы видим, в какой-то мере иллюзорно, как вид сквозь матовую стеклянную дверь душа. Наше центральное зрение направлено на то, что находится в фокусе.
Иглмен предлагает читателю провести опыт: взять в руку несколько цветных фломастеров или карандашей, посмотреть на них, а потом перевести взгляд на кончик носа и попробовать назвать порядок предметов в руке.
Даже если вы сможете определить периферийным зрением сами цвета, то не сумеете точно определить их порядок. Наше периферийное зрение очень слабое, так как мозг использует глазные мышцы, чтобы направить центральное зрение высокого разрешения непосредственно к тому, что нам интересно в конкретный момент.
Центральное зрение даёт нам иллюзию, будто весь визуальный мир находится в фокусе, но на самом деле это совсем не так. Мы не осознаём границы нашего поля зрения.
Об этой особенности хорошо знают не только неврологи, но и многие фокусники, маги и иллюзионисты. Направляя наше внимание в нужную сторону, они ловко могут манипулировать им. Они знают, что наш мозг обрабатывает лишь небольшие кусочки визуальной сцены, а не всё, что попадает в поле зрения.
Этим объясняется огромное количество ДТП, в которых водители сбивают пешеходов прямо перед собственным носом, сталкиваются с другими автомобилями и даже с поездами буквально на ровном месте. Их глаза смотрят в нужную сторону, но мозг не видит необходимых деталей. Видение — это нечто большее, чем просто взгляд.
4. Мозг не нуждается в полной модели мира, он просто должен выяснить на лету, куда смотреть и когда
Если вы находитесь в кафе, то ваш мозг, по мнению Иглмена, не должен кодировать все детали обстановки в мельчайших подробностях. Он знает лишь, как и где искать то, что в данный момент нужно. Наша внутренняя модель имеет представление о том, кто находится справа и слева, где стена и что стоит на столе.
Если там стоит сахарница и вас спросят, сколько кусочков сахара в ней осталось, ваши визуальные системы изучат детали и добавят новые данные во внутреннюю модель. Несмотря на то что сахарница была всё время в поле зрения, мозг не замечал никаких подробностей, пока не проделал дополнительную работу, добавив в общую картину ещё несколько точек.
На самом деле мы практически ничего не осознаём, пока не спросим себя об этом.
Удобно ли чувствует себя левая нога в новом башмаке? Гудит ли кондиционер в фоновом режиме?
Мы не подозреваем о деталях до тех пор, пока они не привлекут наше внимание. Наше восприятие мира неточно: мы думаем, будто видим полную картину, но на самом деле улавливаем только то, что нам нужно знать, и не более.
5. Зрительную систему формируют разные модули мозга, независимые друг от друга
Часть мозга, которая называется зрительной корой, образует сложную систему клеток и нейронных цепей. Какие-то из них специализируются на цвете, другие — на распознавании движения и множестве разных задач. Эти цепи тесно взаимосвязаны. Они посылают нам импульсы — что-то вроде газетных заголовков — считает Иглмен. Заголовок сообщает о том, что идёт автобус или что кто-то пытается привлечь наше внимание, флиртуя с нами.
Видение может быть разбито на отдельные части. Если несколько минут смотреть на водопад, а затем перевести взгляд на неподвижные объекты, например скалы, мы можем увидеть, будто они ползут вверх. Хотя мы понимаем, что двигаться они не могут.
Обычно нейроны с повышающей сигнализацией уравновешиваются в связи с нейронами с понижающей сигнализацией. Этот дисбаланс детекторов движения позволяет видеть невозможное: движение без изменения положения.
Исследованием иллюзии у водопада занимался ещё Аристотель. Этот пример доказывает, что зрение — продукт различных модулей: некоторые части зрительной системы настаивают (неправильно) на том, что скалы движутся, другие — на том, что они неподвижны.
6. В мозге соперничают эмоциональная и рациональная системы
Рациональная система отвечает за анализ внешних событий, эмоциональная — за внутреннее состояние. Между ними идёт непрерывная борьба.
Это хорошо иллюстрируется философской проблемой вагонетки, приведённой Иглменом. По путям несётся никем не управляемая вагонетка. Вот-вот она врежется в группу ремонтников. Но рядом есть переключатель, который направит вагонетку по другому пути. Беда в том, что там тоже есть рабочий, но только один. Что нужно выбрать? Убить пять человек или одного? Большинство людей готовы воспользоваться переключателем, ведь смерть одного всё же лучше, чем смерть пяти?
А если вам нужно не щёлкнуть переключателем, а собственноручно столкнуть с моста толстого человека, чтобы остановить вагонетку или сбить её с пути? В этом случае большинство отказывается сбрасывать человека с моста. Но ведь количественно ничего не изменилось: тот же один, принесённый в жертву ради пятерых. Однако есть разница.
В первом случае с выключателем очень плохая ситуация сводится к менее плохой. В случае с человеком на мосту он используется как средство достижения цели, и это вызывает возмущение. Есть и другая интерпретация: в случае с переключателем нет непосредственного воздействия на человека, соприкосновения с ним. Прикосновение активизирует эмоциональную систему, превращает абстрактную задачу в личное эмоциональное решение.
Эмоциональная и рациональная системы должны быть сбалансированы, ни одна из них не должна преобладать над другой.
У древних греков была аналогия для жизненного пути: вы — возничий, управляющий колесницей с двумя лошадьми: белым конём мудрости и чёрным конём страсти. Лошади тянут каждая в свою сторону, а задача возничего — держать их под контролем, чтобы не потерять управления и двигаться дальше.
7. Эмоциональная и рациональная системы соперничают за наши долгосрочные и краткосрочные желания
Все мы проходим через какие-то искушения, сиюминутные удовольствия, которые могут обернуться непредсказуемыми последствиями. Эмоциональная система советует поддаться искушению, рациональная пытается удержать. Добродетельный человек — это не тот, кто вообще не поддаётся соблазну, а тот, кто может ему противостоять. Таких людей мало, потому что легко подчиняться импульсам и очень трудно их игнорировать.
Ещё Фрейд отмечал, что логические аргументы бессильны перед человеческими страстями и желаниями. Отчасти с этим способна справляться религия, когда борется с эмоциональными вспышками, взывая к чувствам, а не к логике. Но далеко не все люди религиозны, и даже верующие не всегда способны противостоять соблазну.
Наше поведение — это конечный результат сражения двух систем.
Но это не битва насмерть между двумя врагами, а скорее вечный спор, в котором они способны договариваться друг с другом. Это предварительные указания, сделанные человеком в одном состоянии, предусматривающие то, что он может оказаться в другом.
Так, для преодоления алкогольной зависимости человек, пытающийся бросить пить, заранее заботится о том, чтобы в доме не было ни капли спиртного. Иначе соблазн будет слишком велик. Таким образом его рациональная система заключает сделку с эмоциональной.
Обзор книги Дэвида Иглмена «Инкогнито. Тайная жизнь разума» подготовлен командой сервиса ключевых идей литературы по бизнесу и саморазвитию MakeRight.ru. Более 330 материалов в библиотеке, 140 аудиоверсий, ключевые идеи бестселлеров, которые ещё не изданы на русском.
