Когда еда — не просто еда. Как и зачем режиссёры используют в кадре пищу

В Сети время от времени шутят, что Брэд Питт постоянно жуёт в кадре. Действительно, актёр так часто делает это в своих фильмах, что такие дегустации уже стали отличительной чертой его персонажей. Но бывает и так, что пища появляется на экране с определённой целью. Показать, как герои едят, может быть крайне важно для режиссёра, и на то есть несколько причин.

Чтобы показать обыденность происходящего

Самая простая и очевидная причина, по которой в кино появляются сцены с едой, — необходимость передать будничность событий на экране. Например, в «Красоте по-американски» Сэм Мендес изобразил самую обычную жизнь американского респектабельного пригорода. И чтобы ещё больше усилить ощущение рутины, он включил в фильм повторяющиеся эпизоды.

Так, две сцены с ужинающими героями — в начале и в середине картины — сняты похожим образом. В первой главный герой предстаёт перед нами глубоко несчастным, равнодушным ко всему обывателем, подавленным деспотичной женой. Но когда он решается на бунт против повседневности, то его жизнь начинает меняться, и в конце концов тарелка со спаржей полетит в стену.

Чтобы дополнить сюжет символом или красивой метафорой

Но довольно часто случается так, что режиссёру с помощью визуального ряда нужно донести до зрителей смысл конкретной сцены или целого произведения. Отличной иллюстрацией тут служит триллер Линн Рэмси «Что-то не так с Кевином», где обычный тост с джемом символизирует тот водоворот жестокости, в котором оказываются герои, и одновременно предвещает кровавый финал.

Мелодрама режиссёра Абделатифа Кешиша «Жизнь Адель» произвела фурор из-за того, что в ней очень откровенно показали секс между героинями. Но не меньше внимания, чем постельным сценам, в этом фильме уделяют еде. Через кулинарные предпочтения постановщик тонко показывает разницу двух семейств — либерального и более традиционных взглядов.

В семье синеволосой художницы Эммы на столе хорошее вино и морепродукты, а дома у Адель едят обычные макароны с томатным соусом. Сложно представить себе более красноречивую метафору расслоения во французском обществе.

При этом еда служит ещё и аллегорией сексуальных открытий. Например, Адель сначала признаётся, что не любит устриц, но потом из любопытства всё же пробует их, и они ей нравятся. И почти сразу после этого следует очередная эротическая сцена.

В трилогии Питера Джексона «Властелин колец» был момент, когда еда сыграла роль мощной метафоры. Наместник Гондора по имени Дэнетор II всегда ценил своего младшего сына Фарамира меньше, чем первенца — Боромира. Узнав о гибели любимца, отец отправляет оставшегося в живых наследника в безумную атаку на Осгилиат, прекрасно понимая, что может больше не увидеть его.

Чтобы показать всю жестокость происходящего, Джексон прибегает к символичному монтажу. Кадры, в которых отряд Фарамира терпит поражение, чередуются с крупными планами обедающего наместника. Причём красный сок стекает из его рта будто кровь.

Чтобы раскрыть характер героев

Иногда на образ персонажа работают даже совсем мелкие детали, как в фильме Ридли Скотта «Прометей». Один из персонажей этой картины — андроид Дэвид в исполнении Майкла Фассбендера. Он проводит время, изучая человеческую культуру, пока пассажиры вверенного ему корабля лежат в анабиозе.

Герой очень хочет походить на людей. Для этого он делает себе причёску в стиле Лоуренса Аравийского из одноимённого фильма и даже ест, хотя и не нуждается в этом. Но то, как Дэвид механически поглощает пищу, сразу выдаёт в нём неживое существо.

В фантастической сказке Тима Бёртона «Эдвард Руки-ножницы» есть необычайно красноречивая сцена обеда. В ней киборг Эдвард ужинает с приютившей его семьёй. Но искусство обращения с вилкой и ножом тяжело даётся обладателю необычных конечностей.

Эдварду в буквальном смысле сложно приспособиться к «нормальному» миру. Тем временем остальные участники трапезы просто стараются не замечать, что у героя всё валится из рук. Им проще сделать вид, что Эдвард — обычный человек, хотя это не так.

Чтобы отразить внутреннее состояние персонажей

Заставив героя есть в кадре, можно без лишних слов показать, что прямо сейчас его беспокоит: лень, подавленность, злоба, депрессия. И в умелых руках режиссёра такой приём иногда получается очень выразительным.

Для примера хорошо подойдёт фильм «История призрака». По сюжету молодой музыкант погибает в автокатастрофе, а его жена остаётся жить в пустом доме, где всё напоминает ей о супруге. При этом сам герой после смерти не уходит в мир иной, а становится призраком и молча наблюдает, как возлюбленная пытается справиться с нахлынувшим горем.

Так вот, в картине есть пятиминутная сцена, снятая одним дублем, в которой овдовевшая героиня Руни Мары съедает целый шоколадный пирог. Режиссёр Дэвид Лоури специально преподносит процесс без монтажных склеек. Этот момент, с одной стороны, показывает, как люди «заедают» горе, а с другой — даёт зрителю сполна прочувствовать всю боль героини.

Настолько же культовый, насколько и жестокий триллер Пак Чхан-ука «Олдбой» с первых кадров очаровывает нестандартными визуальными решениями. Но мало что сравнится по оригинальности с самой узнаваемой сценой, в которой актёр Чхве Мин-сик ест в кадре живого осьминога. В жертву искусству тогда принесли четырёх моллюсков — именно столько дублей потребовалось режиссёру.

По сюжету герой просидел 15 лет в комнате без окон, вдалеке от людей и нормальной жизни. Лишь выйдя на свободу, он вновь чувствует себя живым и настоящим. И поэтому с такой звериной жадностью впивается в принесённого ему осьминога.

Чтобы показать конфликт между героями

В фильмах Квентина Тарантино еде всегда отводится важная роль. Эпизоды с ней работают на атмосферу и делают ленты ещё более запоминающимися. В качестве примера можно привести знаменитый молочный коктейль за 5 долларов, которым угощаются Винсент Вега и Миа Уоллес в «Криминальном чтиве». Или белый традиционный торт — фаворит жестокого рабовладельца Кэлвина Кэнди из «Джанго освобождённого». Но всё это меркнет по сравнению со штруделем из «Бесславных ублюдков».

Штандартенфюрер Ганс Ланда, охотник за евреями, когда-то убил всю семью главной героини Шошанны, но позволил ей самой сбежать. Спустя четыре года они встречаются при нейтральных обстоятельствах, и злодей допрашивает девушку за штруделем.

При этом прямым текстом не проговаривается, узнал он её или нет. Скорее всего, да, ведь Ланда неспроста разыгрывает перед Шошанной целый спектакль. Сначала он заказывает героине стакан молока, будто намекая, что та выросла на молочной ферме.

Потом настаивает, чтобы Шошанна дождалась сливок, которые якобы идеально дополнят десерт. Но на заботу это не очень тянет. Скорее всего, штандартенфюрер, как бы сказали современные пользователи интернета, троллит девушку. Дело в том, что раньше штрудель готовили не на масле, а на смальце. А в паре со сливками получается далеко не кошерная пища.

В этом эпизоде есть всё: глубочайшее понимание режиссёром человеческой психологии, невероятное напряжение, тончайшая игра со смыслом. И это завязано вокруг красивой еды и феноменального исполнения Кристофа Вальца.

Ещё один прекрасный пример — фильм Романа Полански «Резня», в котором, кстати, тоже сыграл Кристоф Вальц. Всё начинается с того, что один мальчишка выбивает другому пару зубов. Родители драчунов встречаются, чтобы принести взаимные извинения. Но чем дальше, тем сложнее героям удаётся прятать раздражение за натянутыми улыбками.

Полански создал очень тонкий психологический портрет городских жителей среднего возраста. Причём за всё время действие ни разу не выходит за пределы одной квартиры. Начинается всё не так уж страшно, но постепенно становится ясно, что герои вовсе не такие, какими стараются выглядеть.

Атмосфера всё больше сгущается, становясь липкой, как яблочно-грушевый пирог с имбирной крошкой, которым хозяева потчуют гостей. Слово за слово, и вкусный десерт уже превращается в фон для выяснения отношений.

Конечно, это совсем малая доля потрясающих и культовых сцен. Поделитесь, какие ещё эпизоды с едой в кино вам нравятся? Какие ассоциации они в вас пробуждают? Что рассказывают о психологии персонажей?

*Деятельность Meta Platforms Inc. и принадлежащих ей социальных сетей Facebook и Instagram запрещена на территории РФ.