В арсенале Эдгара Райта всего пять фильмов, вышедших в широкий прокат. Всё это комедии с разными добавками: стилизация под ужасы, полицейское кино или даже экранизация комиксов.
Но несмотря на столь небольшое количество громких работ и, казалось бы, лёгкие жанры, Райт уже превратился в культового режиссёра, которого обожают и критики с киноманами, и простые поклонники «зрительского» кино.
Он каждый раз напоминает, что даже фильмы лёгких жанров можно и нужно внимательно смотреть, а не просто смеяться над гэгами и нелепыми поступками. В его лентах сочетаются правильно выстроенная картинка, необычные съёмки, саундтрек и юмор. Поэтому фильмы Эдгара Райта можно пересматривать раз за разом, постоянно находя в них что-то новое.
Разбирая творческий путь режиссёра, можно проследить, как формировался его стиль, а заодно и понять основные приёмы, которыми он пользуется. Ведь с этим знанием фильмы Райта станет смотреть ещё интереснее.
Юность: первая видеокамера и «Пригоршня пальцев»
Как и многие будущие режиссёры, Эдгар Райт полюбил кино с самого детства. Родственники подарили ему 8-миллиметровую камеру, и он постоянно снимал различные сценки в духе популярного кино. Названия говорят сами за себя: Rolf Harris Saves the World (что-то в стиле «Крепкого орешка») или The Unparkables (аллюзия на «Неприкасаемых»).
Потом он узнал о конкурсе анимации от телешоу Going Live!, отправил свою работу и выиграл. Призом оказалась видеокамера. Позже режиссёр нашёл запись своего первого телеэфира. На этих кадрах ему 16 лет.
Новое приобретение открыло больше возможностей для фантазии юного Райта. С этого момента он несколько раз появлялся на телевидении со своими забавными короткометражками.
С каждым разом работы становились длиннее и приобретали вид полноценных историй. Хотя идея оставалась прежней: Эдгар брал сюжеты из известных фильмов и превращал их в гротескные пародии.
Так появились супергеройское кино Carbolic Soap и стилизация под криминальные фильмы в стиле «Грязного Гарри» под названием Dead Right. Так, кстати, и назывался «Грязный Гарри» во время разработки, но потом от этого заголовка отказались. Последнюю короткометражку режиссёр потом опубликовал в качестве бонуса на DVD к одному из своих фильмов.
Ну а далее Эдгар Райт замахнулся на полнометражный формат. Правда, такого же «домашнего» производства. Первый подобный фильм назывался «Пригоршня пальцев» — это была отсылка к легендарному вестерну «За пригоршню долларов». А сюжет ленты пародировал все клише подобного жанра. Тут даже главного героя зовут Безымянный и у него украл лошадь злодей по кличке Косой. А дальше события превращаются в совершенную фантасмагорию. В итоге получилось что-то вроде «Голого пистолета», только снятого на любительскую камеру.
На самом деле этот фильм сейчас можно найти разве что в плохом качестве, да и смотреть его трудновато. Хотя для съёмок Райт собрал аж 70 человек массовки. Но всё-таки лента сыграла определяющую роль в будущей карьере режиссёра. «Пригоршню пальцев» купили для проката на канале Sky Movies, благодаря чему Райта заметили деятели телевидения и пригласили его снять несколько эпизодов разных телешоу.
Так он попал в комедийный сериал Asylum, где познакомился с актёрами и сценаристами Саймоном Пеггом и Джессикой Стивенсон. С этой парочкой и связан настоящий прорыв в карьере Райта.
Spaced: нестандартный ситком и счётчик отсылок
Пегг и Стивенсон пригласили Райта снимать ситком Spaced. На русский язык его чаще всего переводят как «Долбанутые», но на самом деле название двусмысленное: оно намекает и на то, что герои делят квартиру, и на космос. С переводом названий работ Райта потом будут постоянные проблемы — он обожает игру слов.
Казалось бы, сюжет сериала типичен для ситкома: почти незнакомые Тим Бисли (Саймон Пегг) и Дэйзи Стайнер (Джессика Стивенсон) решают совместно арендовать квартиру. И для этого им приходится изображать из себя пару.
Ну а дальше герои общаются с друзьями, среди которых регулярный гость их квартиры Майк Уотт (Ник Фрост), попадают в странные, почти сюрреалистические ситуации и действительно понемногу влюбляются.
Если бы за дело взялся любой другой автор, «Долбанутые» наверняка затерялись бы среди десятков других подобных историй. Но Пегг и Стивенсон сумели добавить в сюжет необходимую долю безумия, а Эдгар Райт создал неповторимый визуальный ряд.
Дело в том, что в конце девяностых большинство подобных ситкомов снимались примерно одинаково. В декорациях ставили несколько статичных камер (чаще всего четыре), и актёры играли как в театре. Отличие было лишь в возможности переснимать неудачные дубли. Это упрощало работу, но делало визуальный ряд максимально простым: показывали либо общий план, либо крупно одного-двух героев.
Эдгар Райт предложил необычный для того времени подход: снимать ситком, используя приёмы, характерные для драмы и научной фантастики. Его камера всё время движется и меняет ракурсы, не застревая на одном месте. А монтаж синхронизирован с музыкой и звуком и добавляет действию яркости. Райт смог даже замиксовать самые обычные действия, чтобы показать человека, одержимого рейвом.
Но дело не только в необычных съёмках. Вторая отличительная черта «Долбанутых» — невероятное количество отсылок к кино, комиксам и прочей поп-культуре. Причём, опять же, это не просто упоминания, как, например, в «Теории Большого взрыва», а именно визуальные стилизации под работы Стэнли Кубрика, Джорджа Лукаса и прочих легенд и прямые цитаты из них. Герои могут просто смотреть в холодильник, а из этого получается «Космическая одиссея 2001 года».
Во втором сезоне есть целый эпизод, пародирующий фильм «Пролетая над гнездом кукушки». Также в визуальный ряд добавлены традиционные для ужасов скримеры, резкие приближения в духе вестернов, драматическое нагнетание звука в стиле нуарных фильмов. В итоге получилась «Теория Большого взрыва», которую будто бы снимали Квентин Тарантино и Стэнли Кубрик.
И ещё интереснее, что Эдгар Райт и Саймон Пегг даже не пытались скрывать, что копируют сцены из классики. Наоборот, они сделали это чуть ли не центром всей истории. При издании сериала на DVD авторы даже добавили в него Homage-o-Meter («Оммажеметр»), считающий каждую отсылку на экране. Поэтому вспоминать или угадывать ту или иную цитату — отдельное удовольствие при просмотре. Этому посвящены и многочисленные видеоподборки.
По традиции британских сериалов «Долбанутые» не слишком баловали количеством серий — всего вышло два сезона по семь эпизодов. Но этого хватило, чтобы проект превратился в настоящий культурный феномен. Фанаты до сих пор мечтают о его возвращении, но Эдгар Райт уже принялся за другое творчество.
«Кровь и мороженое»: создание визуальной комедии
Сам неофициальный термин «визуальная комедия» многие связывают именно с творчеством Райта. Это противоположность классическим «физическим» комедиям в духе немого кино, где всё построено на неуклюжести персонажей и их необычных действиях, а также традиционным текстовым шуткам, когда большая часть юмора основана на словах героев.
И наиболее ярко это проявляется в трёх главных работах Райта, объединённых в трилогию «Кровь и мороженое».
В этих фильмах большая часть шуток отвечает не на вопрос «Что?» (что показывают на экране), а на вопрос «Как?» (как это снято, смонтировано и обыграно). Можно сказать, что такой подход Райт вынес из «Долбанутых». Оттуда же пришла любовь к отсылкам, а также исполнители главных ролей во всей трилогии — Саймон Пегг (он же стал соавтором сценария) и Ник Фрост.
Уже само название намекает на эпопею «Три цвета» Кшиштофа Кеслёвского. Только Райт взял за основу не цвета французского флага, а разные вкусы любимого мороженого Cornetto.
Каждый фильм представляет из себя отдельную историю, а актёры играют новые роли. И каждая часть стилизована под определённый жанр. Но все фильмы используют примерно одни и те же приёмы, чтобы заинтересовать и насмешить зрителя. Разобрав яркие сцены из этих картин, можно понять, из чего же сложился узнаваемый стиль Райта.
«Зомби по имени Шон» — сочетание картинки и звука
И снова проблема с игрой слов. В оригинале нетрудно заметить, что Shaun of the dead — копия названия фильма Dawn of the dead («Рассвет мертвецов») Джорджа Ромеро. Это один из любимых фильмов Райта. Но главное, что именно после него на экранах появились те самые зомби, которых мы знаем, — восставшие из мёртвых пожиратели плоти (ранее термин «зомби» относился к магии вуду).
Сюжет фильма тоже в чём-то напоминает оригинал: группа людей во главе с инфантильным торговым консультантом Шоном спасается во время зомби-апокалипсиса. Но уже по первым сценам ясно, что обыгрывается скорее тема схожести человеческих будней с бездумностью оживших мертвецов. Вот, например, сам Шон идёт классической «походкой зомби», но на самом деле он просто не выспался.
Кстати, сам Ромеро в оригинале говорил примерно о том же, но Эдгар Райт превращает историю в потрясающий визуальный аттракцион. Даже само начало зомби-апокалипсиса здесь не показывают в лоб. Просто в первых кадрах фильма Шон идёт в магазин по знакомой улице. А спустя некоторое время, в моменте, где выясняется, что город захватывают ожившие мертвецы, он точно так же отправляется в магазин после попойки.
В двухминутной сцене, снятой одним кадром без склеек, на первом плане всё те же самые будничные действия: Шон идёт по знакомой улице не глядя по сторонам, покупает лимонад и привычное мороженое Cornetto и возвращается домой. А вот на фоне происходит настоящее безумие.
Смещение акцентов создаёт основной комедийный эффект, используя так называемое чеховское ружьё. В первый раз действия показаны обычно, во второй — с нашествием зомби. И здесь нужно смотреть на то, что не в фокусе: герой на самом деле лишь отвлекает от происходящего, раскрывая свою невнимательность.
Но главное происходит в конце сцены. По телевизору не просто говорят о нашествии зомби: на разных каналах ведущие, спортивные комментаторы и даже певцы продолжают одну фразу. Правда, Шону и это неинтересно.
Как уже понятно по сцене с ТВ, звук играет в этом фильме не меньшую роль, чем визуальный ряд. В нужные моменты на первый план выводится саундтрек или какой-то фоновый шум. И это непосредственно влияет на восприятие. Яркий пример — сцена драки с зомби в баре. И снова вроде бы ничего нового — неправдоподобного мертвеца бьют бильярдными киями под энергичную музыку. Но во всей сцене нет ни одного действия, которое бы не попадало в ритм песни.
Персонажи машут палками, щёлкают выключателями, падают и даже говорят ровно под музыку Queen. В отличие от обычного саундтрека это добавляет действию динамики и яркости, особенно в моментах, где ритм песни меняется, но герои всё равно не выбиваются из него.
И точно так же, как и предыдущая работа Эдгара Райта, фильм буквально набит отсылками к популярным фильмам. Причём первый намёк на «Рассвет мертвецов» появляется ещё до титров — на заставке режиссёр скопировал звук, с которого начиналась картина Ромеро. Это мало кто замечает, но когда автор — фанат своего дела, он может позволить себе такую шалость.
А далее персонажи снова дословно цитируют старые фильмы и повторяют их движения в забавных вариациях. В данном случае это ещё и срабатывает как обман ожиданий. Все уже привыкли, что если герой в подобной киноленте поворачивает зеркало, то в отражении окажется что-то страшное.
Позже с фильмом приключилась забавная ситуация: картина быстро стала культовой, и поклонники находили в ней всё больше отсылок. А недавно в честь юбилея сам режиссёр поделился видео, в котором собраны все реальные референсы. И оказалось, что многое зрители додумали сами — в частности намёки на сериалы «Офис» и «Безмозглые».
При этом «Зомби по имени Шон» всё ещё то простое авторское кино, которое Райт снимал с юности. В нём нет каких-то глобальных съёмок. В массовке вообще участвовали друзья режиссёра и фанаты сериала «Долбанутые» за условную оплату.
К пятнадцатилетию картины автор поделился в Twitter множеством кадров со съёмок, а заодно и написал трогательную благодарность всем, кто принял участие в работе.
«Типа крутые легавые» — необычный монтаж и живые герои
Следующая совместная работа Райта, Пегга и Фроста — пародия на полицейский боевик с элементами триллера. По сюжету лондонского крутого полицейского Николаса (Саймон Пегг) переводят в тихий сельский городок Сэндфорд, где он становится напарником неуклюжего Дэнни (Ник Фрост). Но даже и в этой глуши начинаются преступления и перестрелки.
Эдгар Райт задумал эту картину, когда осознал, что в Великобритании практически нет фильмов о крутых полицейских. Он решил восполнить пробел, придумал название из двух слов (Hot Fuzz, по примеру «Смертельного оружия») и начал собирать истории для нового сюжета.
Чтобы сделать рассказ максимально живым, Райт и Пегг не только пересмотрели больше сотни полицейских боевиков, но и опросили реальных работников полиции, узнавая о таких странных случаях, которые не пришли бы в голову ни одному сценаристу.
Из этих расспросов в фильме появились сюжетная линия с поиском сбежавшего лебедя и потрясающая сцена общения с фермером, который говорит настолько невнятно, что ему требуется переводчик.
Это и стало одним из главных отличий фильма. Несмотря на то что персонажи явно пародируют стереотипы подобных картин, они выглядят живыми и искренними. И даже отсылки к другим фильмам Райт использует для раскрытия героев: напарники вместе смотрят «На гребне волны» и «Плохих парней — 2», и Дэнни мечтает стать таким же крутым, как персонажи на экране.
К тому же для съёмок Эдгар Райт выбрал город Уэлс, где прошла его юность, — именно такое тихое место он хотел показать в кино. Причём жители часто путали Саймона Пегга и Ника Фроста с местными полицейскими и обращались к ним за помощью. И это можно считать наилучшим подтверждением реалистичности персонажей.
Но Райт не забыл и про визуальную подачу. Можно даже сказать, что ко второму фильму он поднял планку ещё выше. В первую очередь бросается в глаза необычный монтаж.
Наиболее ярко аккуратная работа с монтажом проявляется в моменте переезда героя Пегга из Лондона в Сэндфорд. Сцена длится всего 30 секунд, в ней совершенно нет текста, но она рассказывает историю и создаёт атмосферу.
Райт использует необычные визуальные приёмы там, где многие другие ограничились бы текстом или долгими планами поездки. Но поскольку нужно показать и смену столичной атмосферы на сельскую, и настроение героя, и саму утомительную поездку, это бы затянулось на несколько минут.
А в случае «Типа крутых легавых» в ход идут нарезки и ассоциации. Герой отъезжает на такси с современной табличкой, а потом пересаживается в машину с обычной лампой, уровень сигнала на телефоне всё слабее — он удаляется от столицы.
Быстрый монтаж и смена времени суток показывают, что на самом деле поездка длится нестерпимо долго, а громкие звуки вовремя обостряют внимание зрителя, работая по принципу скримеров в фильмах ужасов. Герой же всё это время смотрит куда-то вбок и не меняет выражение лица — ему очень грустно. И всё это рассказали за 30 секунд.
Это же касается экшена и даже диалогов. В сценах погонь и перестрелок режиссёр использует резкие смены кадров, классические «наплывы» и крупные планы глаз (вспоминаем легендарный момент из «Хороший, плохой, злой»), но при этом может осознанно их затягивать для комического эффекта, а потом резко переходить к действию.
А диалоги могут сопровождаться приёмами из классических комедий. Любимые варианты: в кадре появляется что-то лишнее (герою к лицу подносят пирог), кто-то забавно исчезает из кадра, а ещё лучше — исчезает, а потом снова возвращается.
Такой подход не позволяет сценам с разговорами превратиться в типичную «восьмёрку», когда камера по очереди показывает собеседников. Поэтому движения героев и использование удачного монтажа у Эдгара Райта можно поставить в один ряд с тем, как у Тарантино камера «облетает» говорящих. И то, и другое превращает диалоги в отличные визуальные сюжеты.
«Армагеддец» — сложные жанры и простые истории
Заключительная часть трилогии «Кровь и мороженое» тоже пострадала от переводчиков. В оригинале фильм называется просто The World’s End. Но это снова двусмысленность. С одной стороны, явный намёк на армагеддон в финале, с другой — просто название одного из баров в сюжете.
На сей раз авторы решили взяться за фантастику о пришельцах в стиле «Вторжения похитителей тел». Только перед началом работы они сделали значительный перерыв, который позволил им не уйти в самоповторы, набраться опыта и обогатиться идеями.
Саймон Пегг неплохо развивал свою актёрскую карьеру, Райт снял экранизацию комикса «Скотт Пилигрим против всех» (о нём чуть дальше). Для съёмок завершения трилогии они собрались осенью 2012 года.
Этот фильм вроде бы замахнулся на самую масштабную тему — вторжение инопланетян. Но при этом вышел самым простым и жизненным. Ведь по факту Эдгар Райт просто снял историю пятерых друзей детства, которые снова встретились спустя годы и отправились на прогулку по местным барам. Тем более что авторы хотели ещё раз показать зрителю реальную Британию — не парадный Лондон, а маленькие городки с пабами и небольшими улицами.
Казалось бы, такие истории должны быть построены на разговорах. Но именно по этой картине лучше всего видно, как режиссёр умеет ярко рассказывать о традиционных ситуациях, используя визуальные приёмы. Вот как он, к примеру, обыгрывает момент, когда один из героев заявляет, что бросил пить.
Такая сцена запоминается намного лучше, да ещё и выглядит смешнее. К тому же режиссёр избавляется от ненужных затянутых клише. Например, переход персонажей из одного бара в другой в тот момент, когда они уже поняли, что окружены инопланетянами, выглядит отдельным музыкальным клипом.
Райт снова использует свой любимый ход — движение под музыку. Но на этот раз получается ещё забавнее, ведь кто-нибудь из героев всё время выпадает из синхронности.
А когда дело доходит до экшена и фантастики, можно увидеть, насколько развилось мастерство съёмок. Спецэффекты использованы самые простые, но зато постановка драки выглядит идеально.
Это снова очень длинные кадры с минимумом монтажных склеек. Но в отличие от «Зомби по имени Шон» здесь задействовано множество людей, они все двигаются чётко. Саймон Пегг ещё и успевает смешить, защищая от пришельцев своё недопитое пиво. А больше всех драйва создаёт вроде бы совершенно не подготовленный физически Ник Фрост. Вряд ли кому-то ещё удавалось передать дух «Матрицы», показывая драку в английском пабе.
В итоге Райт совместил несовместимое: в рамках фантастики об инопланетянах, которая к тому же заканчивается реальным апокалипсисом, он показал простую историю дружбы, да ещё и поместил это в потрясающий визуальный ряд.
Поэтому, как и два предыдущих фильма, «Армагеддец» приятно смотреть несколько раз. Сначала развлекут забавные съёмки и странный сюжет. Потом можно насладиться трогательной историей. Ну а напоследок, как обычно, заняться поисками отсылок к классике. Их здесь не меньше, чем в остальных картинах Райта.
«Скотт Пилигрим против всех»: оживший комикс на большом экране
Перед тем как взяться за съёмки фильма «Армагеддец», режиссёр решил попробовать себя в качестве постановщика комиксов. Киновселенная Marvel на тот момент ещё только набирала обороты, но экранизации графических историй уже многие годы радовали зрителей.
Однако и здесь Эдгар Райт подошёл к работе нестандартно. Для начала он взял за основу необычный оригинал. «Скотт Пилигрим» не традиционный комикс о супергерое, который побеждает мировое зло. Это история школьника-гика (Майкл Сера), влюбившегося в странную девушку. И ему регулярно приходится сражаться с её бывшими ухажёрами.
В руках другого режиссёра этот сюжет мог бы превратиться в подростковую комедию с долей сюрреализма. Райт же поставил себе другую задачу — он действительно решил показать на экране настоящий комикс.
Конечно, ещё в шестидесятых в сериале о Бэтмене во время ударов появлялись надписи Bang! Но в экранизации «Скотта Пилигрима» это идеально вписано в действие. Режиссёр делит экран на части, показывает скорость с помощью полос за спиной персонажа и даже удары по барабану сопровождает мультяшной вибрацией. В следующий раз такое удалось сделать только авторам мультфильма «Человек-паук: через вселенные».
Кроме того, Эдгар добавил в действие элемент компьютерной игры. В то время как большинство экранизаций файтингов проваливались именно из-за того, что их пытались сделать слишком реалистичными, в «Скотте Пилигриме» прямо на экране показывают шкалу здоровья персонажей и начисляемые им очки.
Сюрреализм стал для Райта главной движущей силой этой истории. Он позволяет отказаться от логики в пользу визуального ряда и приблизить действие к атмосфере комиксов. Герой может выйти из своей ванной в школьный коридор, его новая знакомая катается на коньках прямо по улице, а под её ногами тает снег. Всё это немного безумно, зато очень красиво.
Не забыл здесь автор и о музыке. По тонкости проработки саундтрека «Скотт Пилигрим против всех» — настоящее произведение искусства. Всё дело в том, что главный герой играет на бас-гитаре в молодёжной группе. И озвучивать каждую вымышленную группу в фильме взяли отдельную реальную команду. В работе поучаствовали даже такие легенды, как Бек Хэнсен и фронтмен Pixies Блэк Фрэнсис.
В итоге каждая музыкальная сцена в этой картине — самодостаточный клип, который можно смотреть, даже не зная содержания. Вот, например, баттл двух групп на конкурсе. Музыкальное противостояние превращается в реальное сражение магических существ.
Атмосфера «Скотта Пилигрима» вышла просто неповторимой. Ведь вроде бы это просто школьная история о любви подростков. Но она же — файтинг в мире кино. И тут же набор музыкальных клипов. И всё это в обстановке ожившего комикса. Райт снова доказывает: важно не то, что показываешь, а то, как это делаешь.
К сожалению, следующая попытка поработать над фильмом-комиксом окончилась неудачно. Режиссёр должен был снимать «Человека-муравья» для киновселенной Marvel. Он написал сценарий к фильму и уже начал работу, но потом покинул проект, поскольку компания слишком сильно вмешивалась в производство.
«Малыш на драйве»: признание в любви к музыке
Но по-настоящему страсть Эдгара Райта к музыке проявилась во время его работы над своим первым голливудским фильмом. Учитывая, что содержание картины приблизилось к типичным американским боевикам, некоторые посчитали, что режиссёр стал отходить от своего фирменного стиля. Но если присмотреться к мелочам, «Малыш на драйве» (снова неточный перевод: Baby driver — это, скорее, «Малыш-водитель») совершенно «райтовский» фильм с лучшими проявлениями его приёмов.
И в первую очередь это относится к сочетанию действия и саундтрека. В картинах Эдгара и раньше музыка непосредственно вписывалась в действие. Но в «Малыше на драйве» без преувеличения весь сюжет построен именно вокруг звука. Актёрам выдавали саундтрек вместе со сценарием, чтобы они заранее знали, под какую музыку будет происходить та или иная сцена.
Так, главный герой этого фильма по имени Малыш (Энсел Элгорт) работает водителем у различных преступников, помогая им скрываться после ограблений. И после аварии он всё время пытается заглушить звон в ушах громкой музыкой. Поэтому каждое его действие синхронизировано с какой-либо песней.
Но чтобы полностью понять этот фильм, нужно сначала вспомнить тот факт, что ещё на заре своей карьеры Райт нередко режиссировал клипы для музыкальных коллективов. И первая же сцена из «Малыша на драйве» буквально копирует видео группы Mint Royale на песню Blue Song, которое и снял Эдгар Райт ещё в 2002 году.
И это не самокопирование: просто идея фильма, основанного именно на саундтреке, возникла у режиссёра ещё в те годы. Но лишь после нескольких успешных работ он сумел получить необходимый бюджет и возможности.
И уже на титрах Райт показывает, что решил довести сочетание картинки и звука до идеала. Это снова долгая прогулка главного героя по подобию «Зомби по имени Шон», и снова всё происходит ритмично — даже сирены воют ровно в такт. Но на этот раз только движениями и звуками дело не ограничивается. Если присмотреться внимательно, часть текста песни написана на стенах, окнах и табличках.
В этом фильме музыка не просто звучит фоном. Это часть действия и часть сюжета. Композиции играют либо в машине, либо в наушниках Малыша. Причём, если он вытаскивает их из ушей, звук становится тише. Таким образом зритель может почувствовать себя на месте героя и буквально услышать то, что слышит он. И даже романтическая сцена здесь построена вокруг песни.
Но дальше становится ещё интереснее. И дело уже не в музыке, а в самом тексте — словах главного персонажа. Райт сумел сделать отсылки к фильмам и сериалам не просто комедийной составляющей. Теперь это часть драмы. Суть в том, что Малыш почти не общается с людьми, его воспитал глухонемой приёмный отец. И любимое развлечение героя — смотреть телевизор.
Именно поэтому, когда Малышу приходится общаться с кем-то, он повторяет знакомые фразы из кино и передач — это почти весь его словарный запас. Он цитирует множество фильмов, от «Бойцовского клуба» до «Корпорации монстров». Фанаты уже собрали в отдельное видео почти все подобные моменты.
Такой подход одновременно и привлекает внимательных зрителей, и делает героя более трогательным: так сильнее ощущается, что он оторван от мира. Дальше по ходу действия он повторяет слова, которые раньше слышал от других: в лифте при Малыше один персонаж приглашает девушку в ресторан. Главный герой воспроизводит эту фразу дословно, приглашая туда свою новую подругу.
И следующий необычный приём режиссёра — аккуратный подход к цвету. Можно сказать, что у каждого персонажа есть свой «цветовой код», который определяет его характер. Злодей Бэтс носит красное, что отражает его жестокость, другой злодей Бадди освещён красным светом во время финальной схватки. Сам же Малыш одет в чёрно-белые тона, причём ближе к финалу его одежда становится всё темнее — явная аллюзия на погружение в мир криминала.
В итоге «Малыш на драйве» снова сочетает все излюбленные приёмы Эдгара Райта. Визуальный ряд, где длинные планы сочетаются с быстрым монтажом и динамикой, позволил создать захватывающий криминальный боевик с погонями. Причём здесь нужно учитывать, что бюджет у картины не слишком велик, и потому большую часть сцен снимали на реальных дорогах.
А сочетание саундтрека и текста позволяет полностью погрузиться в мир персонажа. За ним интересно наблюдать, его интересно слушать, ему хочется сопереживать.
Эдгар Райт снял всего пять полнометражных фильмов. А для того, чтобы стать легендой, ему хватило и одного. Секрет режиссёра в том, что он снова заставил людей смотреть комедию. Он увлекает захватывающим видеорядом, создаёт смешные моменты там, где никто другой бы и не догадался, используя музыку, звук и монтаж.
Его сценарии построены идеально: любые ситуации или фразы, сказанные вначале, обязательно сыграют свою роль дальше. Вроде бы это всё — основные классические приёмы кинематографа. Но Райту удалось добиться их отличного сочетания. И потому его работы так интересно и, главное, легко смотреть.
