Как я в 30 лет сменила профессию и стала зарабатывать в 5 раз больше

Как подростковая страсть стала профессией

Я выросла в Нефтеюганске. С юности я страстно хотела стать журналистом и после школы целенаправленно поступила на журфак в Тюмени, а потом перевелась в Екатеринбург.

Мне всегда нравилось писать, общаться с людьми, изучать мир. И у меня это неплохо получалось. Мне казалось, что журналистика — это моя профессия.

Я хотела работать в больших интересных изданиях. Помню, свою первую практику проходила в родном городе и снимала сюжет про открытие детского садика. Снимала и уже тогда понимала, что это что‑то очень местечковое и мелкое.

Мои последние практики проходили в новостных программах, на «Вестях» и других каналах. И тогда я поняла, что мне неинтересно работать в этой сфере. Я не хочу писать материал на коленке в машине, пока еду в студию, потому что, как только приеду, этот материал должен тут же выйти в эфир. Я как будто неслась на горящем велосипеде вниз с горы. И к пятому курсу уверилась окончательно, что политика, экономика, новости — это не про меня.

Меня стала интересовать модная и культурная журналистика, хотя наши преподаватели советской закалки считали это ненастоящей работой и какой‑то мелочью. Но меня уже тогда сложно было сбить с пути. Я выбрала то, чем больше горела, и стала стремиться в эту сферу. Мне казалось, что моя детская мечта сбывается.

Как я шла к работе мечты

После окончания вуза я переехала в Москву, к своему будущему мужу. Это был сложный для меня период поиска работы. Я ходила на бесконечные собеседования и пыталась хоть куда‑то устроиться.

Я бегала по интервью каждый день, но оказалось, что найти работу в Москве в медиа не так‑то просто. Мне было очень тяжело воспринимать отказы, ведь в школе и на журфаке меня все хвалили, а тут вдруг не хотят брать.

Однажды я увидела вакансию ассистента редактора в журнале InStyle. Я решила, что путь к цели можно начинать с чего‑то малого, откликнулась на эту позицию, и меня взяли.

Признаться, первые два года в журнале и на этом месте я чувствовала себя очень плохо. Я занималась административной работой в офисе: принимала посылки в редакции, сдавала командировочные листы сотрудников, составляла поздравительные письма партнёрам, покупала билеты в Париж главному редактору или заказывала ей машину, чтобы она могла ездить по показам в Милане, — делала что угодно, только не писала.

На самом деле я не хотела быть ассистентом. Я хотела быть редактором. Моё раздражение росло каждый день. Но у меня в голове была чёткая мысль: раз я уже здесь, внутри редакции, с этими людьми, значит, у меня есть перспективы и надо потерпеть. При этом я постоянно пребывала в удручённом, депрессивном состоянии.

Сейчас, вспоминая это, я понимаю, что не стоило вообще идти на работу, которая тебе изначально не нравится.

Но тогда план казался мне блестящим: потерпеть и дорасти до своей цели.

Я всегда старалась позиционировать себя как грамотного талантливого человека с высшим образованием, который способен на нечто большее, чем просто заказывать воду в офис. И каждые полгода говорила главному редактору, что очень хочу писать. Я вообще до сих пор считаю, что, если чего‑то хочешь, важно об этом заявлять. И однажды мне отвели одну из полос о подготовке номера в начале журнала. Мне казалось, что мне доверили нечто очень важное, я делала её несколько часов и выверяла каждое слово в крошечном текстовом боксе.

А после этой полосы я осмелела и сказала директору отдела красоты, что готова быть на подхвате бесплатно — любые переводы, любые тексты. В итоге я не успела глазом моргнуть, как, всё ещё будучи официально ассистентом редакции, я уже писала половину бьюти‑раздела. Ощущения мои от работы становились лучше, появилась даже некая эйфория.

Так, спустя почти два года, я стала редактором бьюти‑отдела и проработала на этой позиции 4,5 года.

Как я решилась на перемены

На протяжении первых двух лет у меня была зарплата в 38 тысяч рублей. Когда я стала редактором, я стала получать 58 тысяч. Финансовый вопрос меня изрядно напрягал. Конечно, меня поддерживал мой муж и мне это очень помогало, но свои траты приходилось всегда соизмерять. Я всегда стремилась к финансовой независимости и часто беспокоилась о деньгах, о том, хватит ли мне на поездку или на крупную покупку, а не только на самое необходимое.

Но после шести с половиной лет в редакции низкая зарплата была не единственным поводом задуматься о смене деятельности.

В модной журналистике всё происходит циклами: ты пишешь про осенний уход, про новогодний макияж, про целлюлит, про санскрин — и так по кругу из года в год, стараясь не повторяться. Я сравнивала это с каруселью: первый круг — тебе весело, на втором тебя укачивает, а на третьем тебе уже хочется сойти. И вот после очередного такого круга я поняла, что очень хочу сойти.

Я была в жутком экзистенциальном кризисе. Была недовольна своей зарплатой и тем, как строится моя работа.

Внешне всё было очень красиво: путешествия, полёты в Европу, интервью с модными дивами, фотографии с Натальей Водяновой, презентации.

Я ведь так к этому стремилась!

Но изнанка была совсем не презентабельная: ты носишься как белка в колесе без возможности отдохнуть и без конечной цели, делаешь одно и то же.

Я пошла к психотерапевту разбираться, почему мне так плохо и я постоянно хочу плакать. Мы работали год, и спустя это время я поняла, что надо решительно что‑то менять.

В журнале всегда был потолок в зарплате, мне очень тяжело было ходить в офис каждый день, просыпаться в дикой тревоге в 9 утра от сообщений коллег. Всё это истощало меня день ото дня, и я перестала видеть и радости, и перспективы.

И здесь надо сделать паузу и сказать, что я с юности увлекалась психологией. Читала Юнга, Фрейда, мне нравилось на любительском уровне в этом разбираться. Ещё когда я поступала в вуз, психфак был моим запасным вариантом. Поэтому сейчас, когда я зашла в тупик, я решила обратиться к своему увлечению и попробовать себя в нём.

Как я снова села за парту и стала студенткой

Первым шагом было хотя бы начать чем‑то параллельно заниматься, хотя бы лечь в направлении перемен. Я ещё не думала всерьёз, что сменю работу окончательно, но решила, что хотя бы могу пойти поучиться чему‑то новому, совмещая это с работой.

Я нашла годовую образовательную программу в Высшей школе экономики, поступила на очное отделение. Это программа подготовки к магистратуре на базе высшего образования. Она давала базовое представление о разных теориях личности, об истории психологии, мы знакомились с разными школами и изучали технику консультирования. После этой программы можно было выбрать магистратуру и углубиться в конкретный метод психотерапии.

Моё обучение частично совпало с пандемией, в этом смысле мне повезло, потому что было проще совмещать работу и учёбу. К тому же в пандемию мы сидели дома и деньги особо тратить было некуда — и я направляла их на обучение.

Начиная с того момента и до сегодняшних дней учёба была моим приоритетом.

Поэтому я распоряжалась деньгами крайне разумно, чтобы иметь возможность учиться и быть независимой.

После Вышки я поступила в МГУ на двухлетнюю переподготовку и параллельно в Институт гештальта. На втором году обучения я получила право начать практику в рамках написания диплома и принимать первых клиентов.

Часть средств на учёбу я накопила сама, а частично меня поддержал муж. В этом плане мне повезло. Многие мои однокурсники брали образовательные кредиты, чтобы иметь возможность отучиться на новую профессию.

Сейчас я учусь в магистратуре по психоанализу в Вышке. Поступая туда, я выиграла олимпиаду, поэтому у меня была возможность пойти на одну из программ совершенно бесплатно. Но я решила, что метод, который преподают на этой программе, мне не совсем интересен, и выбрала другую — за деньги. К тому моменту у меня уже была практика, и сейчас я могу оплачивать это обучение сама.

В общей сложности я пока потратила на новое высшее образование и повышение квалификации 4 года.

Когда я всё это затеяла, мне было 29 лет — возраст юный, но по меркам нашего общества близкий к некоему рубежу. Принято считать, что в 30 ты уже должен определиться с карьерой и состояться в ней. А я, выходит, разочаровалась в своей детской мечте и готовилась что‑то начинать сначала и потратить на обучение этому несколько лет своей уже взрослой жизни.

Как я поборола страх и начала добиваться успеха

Мне было дико страшно. Я уже училась, но до последнего цеплялась за работу в журнале. Какой бы морально тяжёлой для меня она ни была, меня манила стабильность. Это был хоть и неудобный стул, но свой, привычный.

После года обучения в МГУ, когда я получила право принимать первых клиентов как специалист, я потихоньку начала практику. Стоимость моих первых терапевтических сессий была 2 500 рублей.

Клиентов было очень мало, я не до конца понимала, как мне развиваться. Когда я объявила в социальной сети, что открываю запись на сессии, ко мне записалось четыре человека. Через несколько месяцев их стало шесть‑семь.

На те деньги, которые зарабатывала, я снимала кабинет в коворкинге для психологов. Он находился рядом с офисом редакции, поэтому я пару раз в неделю принимала клиентов и бежала обратно в офис.

Терапия всё ещё была подработкой. Мне, с одной стороны, очень нравилось, что я могла бы уйти и ни от кого не зависеть, что у меня не будет начальников. А с другой стороны, меня одолевал огромный страх, что я не найду клиентов, или те клиенты, которые у меня уже есть, разбегутся. Поэтому я продолжала совмещать психологию с работой в журнале.

А ещё мне казалось, что на терапии я никогда не заработаю те же 58 тысяч, которые получала в офисе.

В первый месяц своей работы терапевтом я заработала 17 тысяч рублей.

Потом доход вырос примерно до 40 тысяч.

И всё же я начала переводить свою страничку в соцсетях из блога про косметику и путешествия в блог про психологию и стала потихоньку набирать популярность уже в новом качестве.

Последней каплей в журнале стали кадровые перестановки: спустя столько лет работы меня не повысили, хотя освободилась идеальная для этого вакансия, но надо признаться честно, я и сама понимала, что повышение ни к чему не приведёт и нужно принимать то самое важное решение. Пытаться усидеть на двух стульях становилось всё сложнее: мои дела в редакции шли неважно, и из‑за занятости я не могла в полной мере посвятить себя развитию в психологии.

И я не выдержала: пора было перерезать эту пуповину. Я съездила в отпуск, приземлилась и первым делом написала заявление на увольнение. Это был 2021 год.

К тому времени я два года совмещала журналистскую и психологическую деятельность. Но когда уволилась, всё равно чувствовала какую‑то потерянность и даже отчаяние. Как мне ни надоела работа в издании, каким дискомфортом это для меня ни было, это был понятный мне дискомфорт, в котором я знала, как жить. Однажды, в момент слабости, мне захотелось вернуться в прежнее плохое, но знакомое пространство и я в агонии зачем‑то начала искать вакансии журналиста снова. Слава богу, не нашла ничего подходящего и продолжила заниматься терапией.

Как я развивала своё дело

Чтобы идти к цели, нужно каждый день предпринимать какие‑то усилия. Побороть страх и неуверенность — это половина дела. У меня в голове был примерный план продвижения в своей нише и работы над узнаваемостью, и я стала его придерживаться. Я писала статьи как приглашённый эксперт в СМИ, заявляла о себе, просила знакомых обо мне рассказать, раскручивала соцсети.

Для меня важно было не просто получить в своё время поддержку и образование, а направить их в нужное русло: начать практику, наработать клиентскую базу, состояться.

Это большая работа над собой как над специалистом. Новая профессия меня просто захватила. И я очень старалась и чётко обозначала приоритеты.

Постепенно это давало плоды, у меня становилось больше клиентов и больше приёмных дней. С зимы 2022 года я начала повышать чек. Сессия у меня стала стоить 4 тысячи.

После очередного повышения квалификации ко мне записалось ещё больше людей, и тогда я заработала свои первые 100 тысяч. Дальше всё пошло быстрее. Ты быстро учишься, нарабатываешь опыт, становишься более ценным специалистом — и заработок растёт.

С лета 2023 года, кроме клиентов, я веду учебно‑терапевтическую группу для психологов, которая стала достаточно востребованной, а с октября открывается моя интервизионная группа. Сейчас мой заработок — 300 тысяч в месяц. У меня достаточно клиентов, богатая практика, и ко мне даже есть небольшая очередь.

Сейчас мне кажется, что у меня получилось, перемены пошли на пользу. Но они дались трудно, и я к ним шла не очень быстро, как и многие из нас.

Эти трудности могут ужасно пугать, поэтому мы боимся что‑то менять и уходить с насиженного места, даже если там плохо. Но я считаю, что очень важно запастись терпением и поверить в себя.