Первого декабря на Netflix вышел фильм «Май декабрь» с Джулианной Мур и Натали Портман. Это новая работа Тодда Хейнса — постановщика детективного триллера «Тёмные воды» с Марком Руффало.
«Май декабрь» (May-december) — фраза, которой описывают отношения людей с большой разницей в возрасте. В центре картины Хейнса как раз такая семейная пара. После майской премьеры на Каннском кинофестивале фильм получил отличные отзывы критиков, а права на него за 11 миллионов долларов выкупил Netflix.
«Май декабрь» вдохновлён реальным скандалом
Грейси и Джо живут в Джорджии в идеальном доме на побережье. Их отношения начались 24 года назад и сразу же попали в таблоиды: Грейс тогда было 36 лет, а Джо — 12. К ним приезжает знаменитая актриса Элизабет — через три недели она должна будет сыграть Грейс в биографической инди-драме. В течение нескольких дней актриса общается со своей героиней и исследует её.
История героев Джулианны Мур и Чарльза Мелтона во многом вдохновлена реальными событиями. Летом 1996 года школьная учительница Мэри Кей Летурно завела роман со своим учеником — 12-летним Вили Фаулау. В 1997‑м в ожидании приговора Летурно родила от Фаулау первого ребёнка. В 1998‑м, во второй раз попав в тюрьму за связь с Вили, родила вновь.
Тодд Хейнс не первым попытался перенести историю Летурно на экраны. В 2000 году уже выходил телефильм «Американская девочка: История Мэри Кей Летурно». Но версия Хейнса получилась более масштабной. Во-первых, благодаря актёрскому составу и обсуждению в Каннах. Во-вторых, из-за того, что постановщика не столько интересовали конкретные отношения Летурно и Фаулау, сколько их феномен. Поэтому из характерных черт Мэри Кей у героини Джулианны Мур остались только возраст и дефект речи.
Американец не пытался снять тру-крайм — в интервью режиссёр рассказывает, что всеми силами избегал побуквенного пересказа реальных событий. «Май декабрь» ближе всего то ли к семейной драме, то ли к психологическому триллеру. Если «Американская девочка» предлагала хронику, то фильм Хейнса фокусируется на последствиях: показывает, как могут развиваться отношения, начавшиеся с растления и скандала, и как на них реагирует общество. Спойлер: реагирует растерянно лицемерно.
Фильм критикует концепцию запретной любви
Элизабет исследует образ Грейси не только с помощью наблюдения и личных разговоров. Ещё она общается с «очевидцами»: бывшим мужем героини, её первым сыном, адвокатом. Последний рассказывает, что в своих отношениях с 12-летним мальчиком Грейс не видела ничего плохого. Для неё это было чем-то вроде истории Ромео и Джульетты — запретной любви, которую не понимают окружающие. Сама Грейс позже это подтвердит. Плюс напомнит Джо, что это он запустил их роман: мол, подросток её соблазнял и всячески проявлял инициативу.
Коктейлю из штампов, объясняющих абьюзивные отношения и обвиняющих в них жертву, в фильме не хватает разве что прямого цитирования фразы «сама виновата». Но Хейнс не пытается оправдать Грейс или показать её роман со школьником как что-то нормальное. Вместо этого режиссёр разоблачает и героиню, и её как бы идеальный брак.
Грейс, например, неоднократно повторяет, что Джо был не по годам взрослым: отец много работал, а сестра болела, из-за чего приходилось быть мужчиной в доме. Но сам образ Джо эту мысль будто опровергает. С первой сцены он выглядит скорее как сын Грейс, чем как её муж. Актёр Чарльз Мелтон старательно показывает ужимки мужчины, который словно боится громко и чётко выразить своё мнение. Причём в такой роли Джо оказывается не только рядом с героиней Мур: он выглядит ребёнком даже на фоне собственных детей. Показательно, что сцена общения Джо с сыном практически неотличима от его посиделок с отцом.
Такие детали постепенно показывают: вроде бы идеальная счастливая семья на самом деле не так уж и счастлива. Аргумент о том, что пара продержалась вместе больше 24 лет, доказывает скорее не состоятельность союза, а его токсичную природу. Джо будто не может оставаться с Грейс наедине, но при этом боится её оставить. Всё это плавно подводит к критике идеи запретной любви: отношения взрослого «охотника» и ещё не окрепшей «жертвы» могут привести к чему угодно, но только не к настоящим чувствам.
«Май декабрь» разоблачает лицемерие общества и киноиндустрии
Несколько лет назад «Большая маленькая ложь» через историю об абьюзе пыталась понять, как Голливуд пришёл в эпоху #MeToo. Второй сезон шоу тогда выбрал оправдательные интонации: героиня Стрип, как и все окружающие, не знала, что творится за закрытыми дверями, — иначе, разумеется, приняла бы меры.
«Май декабрь» в подобной манере разбирает то, как Голливуд относится к трагедиям реальных людей. Но Хейнс не пытается оправдать ни себя, ни коллег. Режиссёр признаёт: в кино жизни сводятся до «историй», а люди — до героев.
Воплощением этого подхода становится Элизабет — персонаж, который готов откопать все тайны Грейс и её семьи, чтобы создать наиболее убедительный образ. Добавить к желтизне таблоидов достаточно подробностей, чтобы попасть в художественную «серую» зону.
Получается у неё, правда, сомнительно. Как бы Элизабет ни прониклась страданиями Джо, а актёра на его роль всё равно просит подобрать «сексуального». Сколь бы ни говорила о глубоком психологизме истории, а сцена из будущего фильма всё равно напоминает вступление порноролика.
«Май декабрь» можно назвать историей о том, как общество реагирует на насилие. Фильм рисует портреты всех сторон подобных историй. Насильника с извращённым убеждением, что он не сделал ничего плохого. Жертвы — потерянной и не уверенной в своих чувствах. Медиа — паразитов, которые накручивают на личные трагедии новые смыслы и интерпретации. Да и всех нас — людей, которые за этим молча наблюдают.
