Мне 27 лет, я из Краснодара. И я с детства живу с тревожным обсессивно‑фобическим расстройством.
В момент обострения я не знала, что происходит, не могла найти человека, который понял бы моё состояние. Уверена: осознание того, что я такая не одна, подарило бы мне облегчение. Именно поэтому мне хочется поделиться своим случаем и поддержать тех, кто понимает, что что‑то не так, но не знает, куда бежать и как жить.
Как всё начиналось
Я осознала, что страдаю от тревожного расстройства с вегетативными кризами (паническими атаками), только 2 года назад. Далось мне это нелегко.
Перед новым, 2021 годом я просто не смогла встать — в прямом смысле. Сил не было совсем. Когда всё-таки поднялась на ноги – они подкосились. Я страшно испугалась, вызвала скорую, меня отправили к кардиологу. Проблем с сердцем не обнаружили, и после обследований врач назначила транквилизатор и препараты для укрепления сосудов.
Я переехала к маме в маленький городок под Краснодаром: жить одной было невозможно. Сил не было, я не могла даже принять душ стоя. Приходилось ставить маленький табурет прямо в ванну и садиться на него. Меня хватало минут на 10 активности, потом — только лежать. Я принимала витамины, пыталась пить соки, есть фрукты и овощи. Но аппетита не было. Иногда приёмы пищи заканчивались рвотой. Тахикардия не проходила, я постоянно потела.
31 декабря мы с мамой пошли за продуктами для новогоднего стола. Я упала посреди торговой площади и не смогла встать. Люди помогли довести меня до машины. Затащить меня домой маме помог водитель такси.
Мы снова вызвали скорую, но врачи не смогли ничего сделать — мне просто ввели успокоительное и предложили госпитализироваться в отделение терапии. Но я отказалась: не могла представить, как окажусь в палате с чужими людьми, полностью обессиленная.
Я прошерстила все медицинские порталы в интернете, пыталась сама понять хоть что‑то. Как только врачи снова вернулись к работе, я попыталась попасть к кардиологу, чтоб мне назначили другое лечение. Мне прокапали ноотропы и витамины, врач настояла на продолжении лечения транквилизаторами, хотя мне от них становилось только хуже.
Напряжение в голове росло. На меня накатывали приступы, которые я с трудом могу описать даже сейчас.
Что‑то похожее на паническую атаку в сочетании с ощущением горя, безысходности и подавленности. С каждым днём становилось всё тяжелее.
В первый рабочий день после праздников я собралась на работу, но так и не доехала. Мне снова вызвали скорую. Частота пульса — 160 ударов в минуту, высокое давление, слабость, тремор в теле и ощущение, что схожу с ума. Я буквально потеряла контроль над собой.
В какой‑то момент появилось ощущение, что я могу наложить на себя руки, лишь бы прекратить это чувствовать. Терпеть бешеную слабость, напряжение в голове и постоянное ощущение дурноты было невозможно. Я просто не могла так жить. Меня охватывал ужас, что это не закончится никогда.
Попытки установить диагноз продолжались. Я кочевала по разным врачам, естественно — платным. Сдала сотню анализов, сделала МРТ головного мозга и сосудов, УЗИ всех органов брюшной полости и сосудов шеи, проверяла щитовидную железу. Но диагноза так и не было.
Сейчас меня это очень удивляет. Никто из врачей даже не упомянул психиатра или хотя бы невролога. Меня принимали терапевты, кардиолог, эндокринолог. Список лекарств пополнялся, прописывались стандартные лёгкие успокоительные или дневные транквилизаторы, которые должны были помочь, но мне просто не подходили.
Что было дальше
Я боялась оставаться одна, постоянно плакала и почти ничего не ела. Мама очень страдала, глядя на меня, и это ещё сильнее усугубляло моё состояние. Она никогда не сталкивалась с подобным и не знала, чем помочь. Дошло до того, что я перестала выходить на балкон: боялась выпрыгнуть из окна. На полном серьёзе.
Меня это шокировало и пугало одновременно. Я очень позитивный и жизнерадостный человек, а тут вдруг мысли о выходе в окно…
Как ни странно, меня спасло то, что состояние нервной системы ещё сильнее усугубилось.
Стало двоиться в глазах. Что‑то прочитать или посмотреть можно было, только закрыв один глаз. Я обратилась к офтальмологу и даже сделала КТ глазных яблок. Физически со зрением было всё в порядке.
Тогда я собрала вещи и вернулась в Краснодар. Мама взяла отпуск и поехала со мной. Там мы вместе посетили невролога. Он первый упомянул депрессивно‑тревожное расстройство.
Это было настоящее везение. Я попала к опытному врачу, профессору неврологии. Он прописал мне антидепрессанты и направил к психиатру. Пить лекарства я не стала: испугалась.
Ко всему прочему в тот момент добавилась ещё и боязнь самой себя. Я неадекватная? А вдруг я причиню вред себе и маме? В какой‑то момент возник ещё и страх в порыве приступов паники потерять контроль, убить себя и маму. И эти мысли не давали мне покоя.
На этом этапе я познакомилась с дереализацией. Складывалось впечатление, что я не я, меня нет, а мир нереален. И всё это сон или плохая игра. Дереализация часто сопровождает больных депрессией или тревожными расстройствами, и теперь я знаю, что это не страшно. Но тогда я была будто на грани полного сумасшествия.
Я не могла избавиться от подавленности и тревоги. Из‑за двоения в глазах не могла смотреть кино или читать книги. Появился страх слепоты. На работе пришлось взять больничный. Я просто лежала дома и мысленно ползла в сторону психлечебницы или кладбища.
Можно долго описывать то, что происходило со мной в этот период, но пора закончить этот страшный эпизод. Свет в конце туннеля всё же появился.
Как мне поставили диагноз
До психиатра я всё-таки дошла, но практически год спустя. Приступы паники тогда длились по несколько часов, я выбегала ночью на улицу и бродила одна. Облегчение наступало, когда появлялись люди, спешащие на работу и учёбу: мне помогала мысль о том, что я могу обратиться за помощью и они не пройдут мимо.
Я держала под рукой телефон клиники, в которой психиатр выезжал на дом по экстренному вызову. Это тоже помогало. Я успокаивала себя, что если действительно буду близка к потере контроля — сразу вызову врача прямо домой.
Психиатр назначила те же самые антидепрессанты, что и невролог, поставила окончательный диагноз. С тех пор наступило просветление. Сейчас я всё ещё корю себя за то, что так долго тянула с визитом к врачу.
Столько месяцев жила в мучениях, хотя было много возможностей остановить это.
Мне стало легче не сразу. После первого визита я почувствовала крохотную уверенность, что я в надёжных руках и смогу вернуться к нормальной жизни. А где‑то через месяц приступы паники сошли на нет, тревога и навязчивые мысли сохранялись, но я с ними боролась. Вернее, даже так: я просто смирилась и признала, что они есть. И в ближайшее время никуда не уйдут.
Я просто жила и старалась, чтобы эти недуги не портили мне жизнь. Продолжала приём препаратов под контролем врача, освоила методы самотерапии. На приёме у психиатра мы выяснили, что первые симптомы расстройства были у меня ещё в детстве и подростковом возрасте. Но тогда всё это списывали на тяжёлый характер, эмоциональность и восприимчивость.
Как дела обстоят сейчас
Сейчас никакие препараты я не принимаю. Вместе с врачом мы отменили их постепенно, рецидива не произошло. У меня есть рецептурные нейролептики в аптечке на экстренный случай — мне так спокойнее. Я всегда беру таблетки, когда куда‑то еду или ухожу надолго.
Если чувствую тревогу — стараюсь кому‑то позвонить, начать читать или же просто мысленно описываю людей, которых вижу. Мне очень помогает музыка — что‑то бодрящее или зажигательное. Когда чувствую напряжение в теле — танцую. Резво, дико! И после этого чувствую свободу и душевный комфорт.
Я каждый день учусь жить с тем, что у меня есть. Веду дневник: это очень помогает. Переключаю внимание, если начинаю зацикливаться, пишу списки того, что хорошо, когда кажется, что всё плохо.
Иногда приступы тревоги накатывают и просто обездвиживают меня, но я уже знаю врага в лицо.
Главное — не поддаваться. Своим мозгом можно управлять. Я каждый день заставляю себя верить, что тревога не страшна, что я сильнее её, что это просто фоновые шумы, которые не оказывают на нас влияния.
Год спустя я поступила учиться на психолога. Кажется, благодаря всему тому, что со мной произошло, я нашла себя. Нашла свой путь. Могу сказать, что моя жизнь сильно улучшилась с тех пор, как я начала заниматься ментальным здоровьем. Мне удалось заменить в своей голове вопрос «за что?» на «для чего мне это?».
Помимо терапии тревоги и навязчивых мыслей я активно занимаюсь кризисной терапией и самоопределением. Вышла из ужасных отношений и нашла настоящую любовь, сменила работу. Звучит просто, но на деле это не совсем так.
Я замужем. Мой партнёр в курсе моего диагноза, некоторые друзья тоже. Я открыто об этом говорю, не стесняюсь своего состояния. Да, так вышло. Но с этим можно жить. Я знаю.
Что в итоге
Надеюсь, что моя история поможет тем, кто каждый день борется с невидимым врагом и ещё даже не понимает, что с ним происходит, но чувствует, что что‑то не так. Хочу сказать: не бойтесь психиатров! Вы не псих, никто вас не осудит, а если осудит, то это не ваша проблема, а его. Наоборот, вы найдёте поддержку, понимание, помощь.
Врач подскажет, что делать, как помочь себе. Многие проблемы можно решить при помощи психотерапии или приёмов саморегуляции, без медикаментов, или же краткосрочным их приёмом.
Если вам плохо — обнимите себя мысленно и запишитесь на приём к психологу или психиатру. И не вздумайте отчаиваться: это не навсегда! Лёгкость и счастье вернутся снова. Тащите себя к позитиву, даже если сил нет. А я продолжаю свою борьбу и держу кулаки за вас!
