Мы живём внутри культа продуктивности. Вокруг нас множество сомнительных историй о чужих успехах, достижениях, а ещё бесконечные советы, как вытащить себя из болота лени и апатии, разбудить креативность и научиться нырять в состояние потока (что бы это ни значило).
Но если у кого и спрашивать совета на эту тему, так это у писательницы Дарьи Донцовой. Человека, который выпустил 280 романов, попал в Книгу рекордов как самый плодовитый автор и придумывал книги под названием «Кукушонок из семьи дровосеков» и «Дерзкие надежды Карабаса-Барабаса». Потому что ну кто продуктивный и креативный, если не она?
— Вы автор 280 книг. Многие сомневаются, что можно быть настолько продуктивным человеком. Как вам это удаётся?
— Давайте включим логическое мышление. Я пришла в издательство 26 лет назад, после четырёх операций, во время очередной химиотерапии. Мой вес тогда был 39 кг. Стоял тёплый сентябрь, а на мне — зимнее пальто подруги на три размера больше, чем надо. Я походила на мышь в парашюте. При подписании договора все видели мой паспорт и знали, что мне 45 лет. Вопрос — по какой причине издательство приняло решение сделать бригаду авторов для абсолютно больной женщины? Понятно же: даму вот-вот понесут на кладбище. Второй вопрос — почему за 26 лет мифическая бригада ни разу не выступила на телевидении? Почему никто из них не дал интервью, разоблачающее Дарью Донцову? Ответ прост: нет никакой бригады, я пишу сама.
Мой отец дружил с Валентином Петровичем Катаевым, мы жили в Переделкино, в писательском городке. Мне было 12 лет, когда я пришла к нему и спросила: «Дядя Валя, что главное для писателя?» Я ждала слов про вдохновение или музу. Катаев сидел за столом в кабинете, спиной к двери, и не оборачиваясь ответил: «Грушенька! Для писателя главное — чугунная задница. Писатель хочет встать и пойти всем рассказывать, какой он гениальный, какие великие произведения он напишет, а чугунная задница тянет его назад в кресло. Писатель не может встать, приходится ему писать».
В подростковом возрасте я увлекалась книгами Авроры Дюпен, она работала под псевдонимом Жорж Санд. Меня поразила фраза в её записках: «Время три часа ночи, завершила первый том романа «Консуэло», выпила чашечку кофе, села писать второй том». Мы с Жорж Санд как родные сёстры. Писательство — это всепоглощающая страсть. Берёшь бумагу, ручку и забываешь про время суток, вообще про всё забываешь.
Писательство — это всепоглощающая страсть. Берёшь бумагу, ручку и забываешь про время суток, вообще про всё забываешь.
Часто спрашивают, откуда я беру сюжеты для книг. У меня нет ответа на этот вопрос. Кто гениален: итальянский режиссёр Федерико Феллини или ноутбук, с помощью которого вы смотрите его фильм? Ответ очевиден — Феллини. Если этот пример перенести на меня, то я не Феллини, я ноутбук. Я вижу своих героев, слышу их речь. И моя задача — просто всё записать. Понимаю, какие мысли появятся у людей, когда они прочитают это. Я не сумасшедшая, я нормальная, адекватная женщина. Но я не могу вам по-другому ответить на вопрос про сюжеты. Некто показывает мне кино. Я всего лишь ретранслятор. Кто этот «некто»? Я не знаю.
Много лет тому назад я, школьница, стояла за кулисами Большого театра и видела, как Майя Михайловна Плисецкая, мамина подруга, ждёт момента, чтобы выйти на сцену. Было видно, что балерина чем-то расстроена. Но когда прозвучали нужные аккорды — она вылетела на сцену, и это была такая энергия, такая красота, такой огонь! Я через какое-то время выбрала момент и спросила: «Почему вы в жизни другая, чем на сцене?» А Майя Михайловна ответила: «Кто тебе сказал, что я живу сейчас, стоя здесь? Я живу на сцене».
А я живу в книгах.
— Многие люди признаются, что у них пик активности работы может происходить под вечер, а до обеда они вялые и не могут взять себя в руки. Есть время в сутках, когда у вас наивысшая продуктивность?
— Нет, мне главное, чтобы при мне находилась детская книга «Двенадцать подвигов Геракла». Именно её принес мне муж в палату реанимации 62-й Московской городской онкобольницы, где были написаны первые детективы. Эта книга послужила мне письменным столом, я до сих пор пишу сидя в кровати, положив на колени уже двенадцатый такой том. Я пишу ручкой, не на компьютере. У меня нет пика, нет падения, мне всё равно, где и когда писать.
Я не устаю от написания книг. Я устаю, когда кто-то ругается, начинает кричать, злиться. Мне становится некомфортно, если вижу, как кто-то обижен или плачет. Всегда хочется подойти, обнять этого человека, сказать: «Всё плохое, что с тобой сейчас происходит, непременно приведёт тебя к чему-то очень хорошему».
Для меня написание книги — не работа. Участие в телепрограммах на разных каналах, интервью — это работа, очень интересная, но утомительная для меня.
«А убийца-то бабушка в голубом берете!»
— Что вы говорите себе, когда нужно сесть за книгу, продолжать её писать, а не хочется?
— Я ничего не говорю себе, просто сажусь и пишу. В этот момент книга у меня в голове, и мне кажется: о, я отлично знаю, как станут развиваться события! А потом начинаю писать, и сюжет выворачивается иначе. Я никогда не знаю, как завершится очередная книга.
Однажды попала из-за этого в идиотскую ситуацию. Рано утром поехала на съёмку программы на Первом канале и оказалась в невероятной пробке. Поняла: опаздываю, подвожу всю съёмочную бригаду. А рядом станция метро. Я надела кепочку, вошла в вагон, вижу — бабушка милая сидит в голубом берете. А у меня до завершения рукописи пара страниц. И тут стало понятно, кто во всём виноват. Уставилась я на эту приятную старушку и громко говорю: «А убийца-то бабушка в голубом берете!» Думаю, и пенсионерка, и все пассажиры в эту секунду захотели вызвать особую Скорую помощь. С санитарами, у которых есть рубашечка с рукавами за спиной. На следующей остановке я удрала из вагона. Ну очень стыдно было перед этой бабулей.
Некоторые писатели рассказывают, что им порой не хочется даже смотреть на свою рукопись, они к ней неделями не подходят. Со мной такого не случается.
— И даже страха чистого листа не бывает?
— Нет, и не было никогда. Почему его надо бояться? Это просто лист бумаги. Прекрасно, что он у меня есть, — я могу начать писать новую книгу.
— Задевает ли вас критика в ваш адрес? Как не обращать внимание на неё?
— Люди очень разные, нельзя всем понравиться. Да и не надо ставить перед собой такую задачу. В мире очень много хороших писателей, каждый человек непременно может найти своих любимых авторов. Если человеку не нравятся мои книги, значит, я не его писатель. Одни люди любят яблоки, другие едят только арбузы. Но это не означает, что яблоки должны злиться на арбузы и на тех, кто их обожает.
— Сталкивались ли вы когда-нибудь с синдромом самозванца, когда думали, что ничего не умеете, сомневались в себе? Что делаете или говорите себе в таком случае?
— У меня никогда такого не было. Майя Михайловна Плисецкая в детстве мне сказала одну фразу, которую я поняла, уже повзрослев. «Зритель будет в восторге, когда ты тоже в восторге от того, что делаешь». Если ты прекрасно танцуешь партию, очень технично, но не любишь её, думаешь об ошибках, — это всё испортит.
Я никогда не считала себя гением. Я просто домашняя хозяйка, которая пишет детективные романы. Но у меня никогда не было сомнения в том, что это нравится моему читателю. У меня есть задача, чтобы люди, которые меня любят, были счастливы.
«Никогда не хотела ни славы, ни денег»
— Как вы придумываете ваши фирменные креативные названия для книг?
— В названиях книг одного автора не должны повторяться слова, иначе читатель запутается. Когда только начала писать, проблем не имелось, теперь надо постараться. Сейчас пишу книгу про Ивана Павловича Подушкина и пока не знаю, как она будет называться: «Дезертир из рая»? «Ипотека на Марсе»? «Гризли в белых носочках»? Когда придумаю, то непременно покажу своему редактору Оксане Дышевой. Без её одобрения название не поставлю.
— Хотели ли вы когда-нибудь стать известной? Вас это мотивировало?
— Я никогда не хотела ни славы, ни денег. Когда умер мой отец, писатель Аркадий Васильев, я осталась одна, беременная на девятом месяце. Муж ушёл от меня в день похорон папы. Я поднимала ребёнка без алиментов, училась на журфаке, мыла туалеты на вокзале. Спасибо бабушке, она мне помогала. Но я была счастлива, у меня есть сын Аркаша. Потом Господь послал мне Александра Ивановича, тогда не академика, не профессора, а простого преподавателя. Денег особых у нас не имелось, но мы были счастливы. У меня появился сын Дима, потом родилась Машенька. Когда я начала писать, то о гонорарах вообще не думала. Когда мне первый раз заплатили за книжку, удивилась: неужели за радость писательства ещё и платят? Моё счастье не зависит от количества денег. А стать знаменитой никогда не мечтала, я просто хотела и хочу писать книги.
— Какое самое главное качество должна быть у творческого человека?
— Человек должен заниматься своим любимым делом и не слушать тех, кто говорит о материальной прибыли. Ты хочешь рисовать картины, а все вокруг твердят, что это глупо и так денег не заработаешь, и ты идёшь на поводу у этих людей. Прошло время, ты прошагал по карьерной лестнице до должности генерального директора, получаешь большие деньги, но... ты хотел стать художником! И в конце жизни начнешь думать: «Надо было мне писать картины». Не надо убивать в себе художника.
Успех приходит к людям, которые делают то, без чего жить не могут. Если Господь дал тебе талант, не надо его хоронить. Делай то, что тебе нравится, и не обращай внимания, кто и что говорит. Должна быть целеустремлённость и некая жертвенность. Потому что нет ни одного успешного творческого человека, который чем-нибудь не пожертвовал: временем, семейной жизнью, красотой или спокойствием.
