Надежду Суслову насмешливо называли «эмансипе», «стриженая», «синий чулок». Но эти издёвки её не сломали. Она пошла в университет, где сначала стала первой студенткой, а потом и первой женщиной‑врачом с докторской степенью.
В то время это было практически невозможно: у женщин не было права учиться в университете, им не выдавали паспорта, а порой и вовсе закидывали камнями, стоило им ступить на порог вуза.
Рассказываем, как целеустремлённая и смелая девушка смогла построить карьеру врача и изменила российское общество.
Противница «ненавистного царизма» и служанка народа
Надежда Суслова родилась в 1843 году в Нижегородской губернии. Её отец был бывшим крепостным крестьянином. Граф Шереметьев, у которого тот прислуживал, дал ему вольную и поселил с семьёй в Санкт‑Петербурге. Там жизнь Сусловых забила ключом.
Отец вложился в бизнес, нанял штат прислуги, а для своих дочерей пригласил гувернанток, чтобы те обучали их точным наукам, европейским языкам и танцам. Старший Суслов отличался от своих современников: он считал, что девочки должны получать хорошее образование наравне с мальчиками.
За это дочери были ему благодарны. Более того, они восприняли полученные ими знания не как подарок судьбы, а как возможность пробиться в люди и посвятить свою жизнь служению народу.
Поэтому достаточно скоро они вошли в студенческие кружки Санкт‑Петербурга и провозгласили себя нигилистками и противницами «ненавистного царизма».
Они участвовали в массовых протестных шествиях и писали оппозиционные рассказы в журнал «Современник», созданный Некрасовым. Вскоре Надежда поняла, что ей этого недостаточно: девушка хотела заниматься серьёзной наукой и помогать людям.
В своих дневниках она писала: «Тогда две области привлекли моё внимание — воспитание детей и уход за больными. Я решила, что уход за больными проще, легче, доступнее, чем воспитание детской души». Но для того, чтобы стать врачом, ей нужно было получить образование, что в то время было практически невозможно.
Эксперименты с током и запрет на обучение
Женщинам было запрещено обучаться в университетах. Лишь в 1859 году их стали пускать на лекции вольнослушательницами, и то — без права сдавать экзамены и получать диплом. Но и это ещё не всё: даже если девушке удавалось попасть в университет, она сталкивалась с новыми препонами. Преподаватели игнорировали вопросы студенток, однокурсники‑мужчины освистывали их и дерзили, а в самих учебных заведениях не было женских туалетов.
Но Надежду Суслову это не испугало. Она стала вольнослушательницей Санкт‑Петербургской Медико‑хирургической академии и начала заниматься научной работой. Например, проводила эксперименты на себе: прикладывала проводники от индукционного электрического прибора к своей руке и фиксировала изменения. Эти наблюдения стали основой для статьи «Изменение кожных ощущений под влиянием электрического раздражения» в уважаемом тогда «Медицинском вестнике».
Знакомая Надежды, Авдотья Панаева, вспоминала: «Она резко отличалась от других тогдашних барышень, которые тоже посещали лекции в медицинской академии. В её манерах и разговоре не было кичливого хвастовства своими знаниями и того смешного презрения, с каким относились они к другим женщинам, не посещавшим лекций. Видно было по энергичному и умному выражению лица молодой Сусловой, что она не из пустого тщеславия прослыть современной передовой барышней занялась медициной».
Казалось бы, до исполнения заветной мечты о врачевании оставалось совсем чуть‑чуть. Но в 1863 году сверху было спущено распоряжение: женщин в университеты не допускать.
«Считаю, что женский пол по особенностям его конструкции и умственных и душевных его способностей нельзя признать способным ни к изучению анатомии, необходимой для медицины, ни для приобретения юридических сведений, по их сухости и строгой последовательности, ни для глубоких филологических соображений», — писал чиновник ведомства просвещения Е. Ф. фон Брадке.
Узнав об этой новости, сестра Сусловой, Аполлинария, получила от отца указание «утешить Наденьку» и поспрашивать у знакомых, можно ли девушке перевестись на обучение за границу. Для осуществления планов была выбрана Швейцария.
Первая студентка — шоу на факультете
В то время у женщин не было собственных паспортов — девушку вписывали сначала в документ отца, а потом — мужа. Поэтому папа сопровождал Суслову на пути в университет. Он говорил ей: «Я верю тебе и уважаю тебя, я люблю тебя, а потому хочу твоего счастья и буду способствовать всеми доступными мне средствами исполнению твоих планов. Я знаю, что ты не пойдёшь по дурной дороге, и потому благословляю тебя на все твои начинания».
Так Надежда Суслова стала первой официально признанной студенткой Университета Цюриха. Однако это удалось ей не без труда.
«Женщина‑студентка — явление небывалое, — писала Надежда в дневнике. — Господа профессора медицинского факультета создали специальную комиссию, чтобы решить вопрос обо мне. Профессор Бромер не без ехидства сообщил мне её решение: „Принять мадемуазель Суслову в число студентов потому только, что эта первая попытка женщины будет последней“».
«Ох, как они ошибаются... За мною придут тысячи!» — прокомментировала Суслова в дневнике.
Однако не только старшее поколение учёных мужей отнеслось к студентке с презрением. В первый день однокурсники‑мужчины встали под окнами её спальни и начали бросать в них камни в знак протеста.
Всё это не сломило Суслову. Даже больше: будучи 24‑летней девушкой, она решила защитить экзамен на звание доктора медицины. Ректор Университета Цюриха сначала растерялся — он не знал, можно ли женщинам присваивать докторскую степень. Но, изучив швейцарский закон, в конце концов решил, что Суслова может попробовать.
На защиту её диссертации «ради шоу» съехались учёные со всей Европы. В этот день произошло то, чего ранее не случалось: ещё ни одна женщина в Швейцарии не получала докторскую степень. Суслова стала первой.
Ей вручили лавровый венок, на котором была надпись: «Первой в России женщине — доктору медицины». Его Суслова хранила у себя до смерти.
Прошение императору и конец кукольной истории
Суслова не планировала оставаться в Европе, и это было верным решением. Чуть позже, через 10 лет, других россиянок, последовавших вслед за Надеждой в Цюрих, власти обвинили в шпионаже и распутном образе жизни и потребовали вернуться на Родину без права окончить университет и работать по специальности — что, впрочем, и так было практически невозможно.
В Россию Надежда вернулась замужней женщиной. Ещё на первом курсе она познакомилась с молодым медиком Фридрихом Эрисманом, который ради жены был готов не только покинуть Родину, но и принять православие.
Однако медицинский истеблишмент вновь был настроен по отношению к Сусловой недружелюбно. Несмотря на полученную в Швейцарии докторскую степень, ей всё ещё не разрешалось вести практику. Тогда Надежда написала прошение императору Российской империи. И он лично разрешил ей работать по специальности с условием, что она заново сдаст все экзамены — уже в Санкт‑Петербурге.
Акушер‑гинеколог Суслова быстро полюбилась своим пациенткам. В XIX веке было не принято раздеваться перед другим мужчиной — даже если он врач.
Поэтому дамы часто брали с собой на приём кукол, на которых показывали, где и что у них болит.
С приходом Сусловой положение изменилось — теперь, благодаря тому, что она лично могла проводить осмотр их тел, диагнозы стали точнее, а выздоравливать люди стали чаще. В одном из писем Эрисман писал: «Хотелось бы знать, есть ли такой врач, которым пациенты довольны больше, чем тобой».
В 1869 году Суслова вместе с Эрисманом переехала в Нижегородскую губернию, устроилась в родильное отделение, а также стала принимать больных на дому. При этом она постоянно говорила, что не может отказать людям в лечении. Если у пациентов не было денег, она принимала их бесплатно.
Помимо основной работы, Суслова продолжила заниматься общественной деятельностью. С её помощью в Санкт‑Петербурге были открыты Женские фельдшерские курсы, усовершенствованы условия труда на фабриках, а к правам женщин и детей стали относиться внимательнее. Несмотря на всё это, деятели государства считали Надежду «политически неблагонадёжной», а её мужа вообще приказали выслать из страны за участие в студенческих протестах.
Смерть в нищете
Спустя пару лет Суслова вышла замуж повторно — за Александра Голубева, медика и винодела. В Крыму у него были виноградники и дом в «Профессорском уголке» — территории, на которой располагались участки различных учёных.
Вместе с ним Надежда переехала в Крым и продолжила заниматься своим ремеслом.
Она бесплатно принимала бедняков из близлежащих деревень и покупала для них медикаменты.
Также благодаря её усилиям в окрестности появилась школа, в которой крестьянские дети могли учиться бесплатно. Однако спокойная жизнь продлилась недолго.
В 1918 году, во время Гражданской войны, в Крыму начались бои между красными и белыми. Дом Голубева разграбили, у семьи отняли всё состояние. Это было слишком большим ударом для Надежды. Через пару месяцев она скончалась от паралича сердца в нищете и голоде. По словам писателя Ивана Шмелева, ей даже «не в чем в гроб лечь было»: «босую клали» в землю.
И хотя её жизнь оборвалась трагично, Надежда Суслова исполнила свою мечту о служении народу. Её слова «За мной придут тысячи» оказались пророческими. Именно Суслова вдохновила Софью Ковалевскую и Веру Фигнер на получение образования, а сегодня её примеру следуют сотни женщин, мечтающих стать врачами.
