29–30 апреля состоится мероприятие «Учёные против мифов», организованное «АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ». Во время него известные эксперты будут развеивать стереотипы о жизни на Земле и в космосе.
Один из приглашённых для дискуссии биологов — Иван Затевахин. Он был главным редактором журнала «Друг», снял несколько фильмов о дикой природе, участвовал в операции по освобождению косаток, а сейчас ведёт передачу «Диалоги о животных».
Лайфхакер поговорил с Иваном о шестом вымирании и о том, как остановить истребление животных, чтобы не допустить гибели многих видов. Вот что нам удалось узнать.
Почему происходят массовые вымирания
Совокупность живых существ разных видов, взаимосвязанных и взаимодействующих в одной среде обитания, формирует экосистему. Она остаётся более или менее стабильной, пока не случаются метаморфозы глобального характера.
Дело в том, что в истории Земли происходит глобальная смена климатических условий. Термоэры сменяются криоэрами. Во времена первых все континенты собраны вместе. Криоэра же, в которой мы и живём, характеризуется раздробленностью суши и наличием полярных шапок.
Это естественный процесс. Континенты плавают в расплавленной жидкости, магме, как в посуде для фондю. Земля крутится, и они то сходятся, то расходятся. Это вызывает глобальные изменения погоды и климата, что в свою очередь приводит к трансформации растительного покрова. А вслед за этим — и к резкой смене фауны. То есть изменяется вся экосистема.
В такой ситуации какие‑то виды вымирают, какие‑то — эволюционируют, видоизменяются, приспосабливаясь к новым условиям.
К примеру, нептичьи динозавры окончательно вымерли в конце мелового периода. А в течение 10 миллионов лет до этого происходила смена растительных формаций, физико‑географических условий и экосистемы в целом.
Некоторые учёные утверждают, что, помимо этого, динозавров добил упавший метеорит. И потом их потихоньку сменили млекопитающие, которые вместе с ними вполне нормально существовали в виде ночных зверьков‑охотников. Просто они не занимали заметных позиций в экосистемах, не доминировали.
Кроме массового вымирания, были и другие — менее известные, но куда более глобальные. Все они были связаны, с одной стороны, с мощными экологическими изменениями, с другой — с непредвиденными катастрофами. Что первично, а что вторично — палеонтологи пока договориться не могут.
Точно ясно одно: эволюция, смена видов — это нормальный процесс, который происходит постоянно. Без этого жизнь, какой мы её знаем, просто невозможна.
Началось ли шестое вымирание и участвует ли в нём человек
Термин «шестое массовое вымирание» на сегодняшний день признают далеко не все. Но то, что человек катастрофическим образом влияет на экосистему, — факт.
Для всех континентов, кроме Африки, Homo sapiense — инвазивный вид. Когда он попадает в экосистему, в которой никогда не жил, то, как глист, «заражает» её, ломает под себя.
И хотя, как я уже сказал, смена видов — это естественный процесс, человек на протяжении истории во многом «помогал» добивать фауну. Например, некоторые учёные считают, что первые переселенцы Homo sapiens примерно 50 тысяч лет назад довольно быстро уничтожили вымиравших к тому времени крупных животных в Австралии.
В то время мегафауна этого континента состояла из гигантских вомбатов, размером с бегемота, больших кенгуру… Но все они исчезли с приходом человека.
Помимо того, что люди сами мигрировали на разные континенты, они ещё и привозили с собой других животных.
Например, европейцы завезли в Австралию кроликов, скорость размножения которых легендарна. Пытаясь избавиться от их засилья, они доставили лис. Однако оказалось, что тем проще охотиться на каких‑нибудь сумчатых, у которых не было никаких адаптационных поведенческих механизмов для противостояния плацентарным хищникам. Их лисы и принялись истреблять.
Кошки, вместе с человеком переехавшие в Новую Зеландию, тоже оказались опасным инвазивным видом. Дело в том, что там они начали охотиться на местных птиц, многие из которых были нелетающими, что делало их беспомощными перед хищниками.
Человек не был инвазивным видом лишь в Африке, ведь именно там он эволюционировал, и местная фауна к нему приспосабливалась. Поэтому до прихода людей с огнестрельным оружием на этом континенте с природным балансом всё было более‑менее нормально.
Вымирание, которое мы наблюдаем там сейчас, происходит по тем же причинам, что и в других областях нашей планеты. Усиливается антропогенный пресс — влияние хозяйственной деятельности человека на природу. Он строит города, засевает поля на территориях, где раньше была саванна, вырубает лес, в том числе на водоразделах, чего делать категорически нельзя.
Человек — основная причина изменения экосистем сегодня. Однако я бы с осторожностью употреблял термин «шестое массовое вымирание», потому что это нечто безвозвратное, а у нас пока что есть шанс кое‑что поправить.
Ведь в тех местах, откуда люди уходят, экосистема довольно быстро восстанавливается. Это заметно там, где есть хорошие заповедники.
Вместо «вымирания» я бы использовал термин «истребление». Такое воздействие человека на природу можно сравнить с суперпандемией, которой подвержены все животные на планете.
Конечно, истребление может привести к вымиранию, если мы не остановимся. Современная фауна изменится, на её обломках появится что‑то другое.
Уже вижу, как биологические футурологи говорят, что шестое массовое вымирание возведёт на вершину крыс, птиц, жуков. И это будет уже другая экосистема, где человеку вряд ли найдётся место.
Как остановить истребление видов
Для этого требуется целый комплекс мер. Расскажу о них по порядку.
1. Создать биосферные заповедники
Есть виды животных, которые можно условно назвать «замковыми», так как здоровье экосистемы во многом на них и замыкается. Это, как правило, крупные хищники или ландшафтообразующие животные вроде слонов.
Например, кит перемешивает водные массы, вынося на поверхность так называемые биогены, поедает рыбу и вырабатывает огромное количество удобрений, на которых произрастают мелкие водоросли. А они являются лёгкими нашей планеты.
Если бы люди не истребили огромное количество китов (вы даже представить себе не можете сколько!), то, возможно, никакого парникового эффекта мы бы с вами не наблюдали.
Или, например, слоны — ландшафтообразующий вид. Они ломают кустарники, благодаря чему саванна не зарастает бушем. Если бы это произошло, то у крупных копытных — например, зебр, гну — не осталось бы пространства для пастьбы.
Другой известный пример — волки в Йеллоустоуне.
Когда‑то этих хищников там истребили и экосистема была нарушена: олени выедали растительность. Но стоило волков вернуть, как ландшафт приобрёл былые черты.
Волки прогнали оленей от берегов водоёмов на водоразделы, сократив численность этих травоядных. И растительности, которую они выедали в долинах, вновь стало много.
Благодаря этому расцвела популяция бобров, которые начали строить плотины. В созданные ими пруды вернулись выдры, птицы и земноводные. Флора, в которой стало больше ягод, привлекла медведей. Одновременно с этим сократилась численность койотов, истреблявших разнообразных грызунов. Последних стало больше — вернулись хищные птицы, барсуки, ласки и лисицы.
За такими «замковыми» видами обязательно нужно следить. Их благополучие — индикатор здоровья экосистемы. Поэтому для охраны природы стоит создавать заповедники, наиболее эффективные из которых — биосферные. Если говорить сухим языком, это территории, создаваемые для сохранения экосистем и генофонда региона, изучения и мониторинга природной среды в нём и в примыкающих к нему районах.
Примером может служить Командорский морской биосферный заповедник, который занимает акваторию и часть территории островов. С тех пор, как он был создан в 1993 году, в эту местность вернулись косатки, горбатые и бутылконосые киты, практически восстановилась численность каланов. Чем таких заповедников будет больше, тем лучше.
2. Контролировать загрязнение планеты
Это одно из важнейших правил. Необходимо контролировать токсичные выбросы, заниматься переработкой мусора, не допускать попадания пластика в окружающую среду. Эти должны заниматься как большие корпорации, так и обычные люди.
3. Ограничить расширение среды обитания человека
Нужно прекратить бездумное строительство, в том числе на месте вырубаемых лесов, а также создание загрязняющих среду предприятий на уязвимых для природы участках.
Здесь поможет разумное экологическое законодательство, регулирующие проникновение человека в естественную среду обитания животных. Например, в Австралии и Новой Зеландии установлены жесточайшие правила, которые регламентируют, что люди живут где люди, а животные — где животные.
4. Развивать хорошие зоопарки
Когда зоопарк выглядит как зверинец — это ужас: площадь для перемещения ограниченна, животные сидят в тесных клетках и получают плохой уход. Легко проверить, как они чувствуют себя в таких условиях: им можно измерить уровень кортизола, и он будет очень высокий.
Поэтому зоопарк должен иметь просторные вольеры, где с животными регулярно занимаются, обогащают им среду, изменяя пейзаж вольера, придумывая головоломки для добывания ими пищи. Тогда они не будут страдать от рутины и отсутствия новой информации.
Также хорошая практика — веттренинг. Это лучшее, что можно придумать для животных, в том числе содержащихся в одиночестве — без партнёров. Во время веттренинга зверей обучают определённым действиям: например, подходить к ограждению вольера, давать лапу или открывать пасть для осмотра.
При этом кипер — человек, ухаживающий за животными, — не только проводит диагностику состояния подопечных, но и общается с ними. Говоря обывательским языком, благодаря этому у них появляется дополнительная движуха, а у социальных видов реализуется потребность в общении.
Кроме того, я знаю несколько случаев, когда представителей определённого вида практически не осталось в естественной среде, но они сохранились в зоопарке.
Например, некоторое время назад по официальному разрешению одной из стран Юго‑Восточной Азии российские учёные поймали несколько змеек. А потом лес, в котором обитал этот вид, вырубили. В итоге сейчас змеи остались только в зоопитомнике Московского зоопарка.
Ещё Джеральд Даррелл говорил: «Зоопарки — хранилища генофонда». Благодаря им существует возможность реинтродуцировать животных — то есть возвращать их впоследствии в естественную среду, хоть это сложно и дорого.
Важно, что не все виды можно переселить в дикую природу из зоопарков. Например, морские млекопитающие, родившиеся в дельфинарии и не научившиеся охотиться и общаться с себе подобными, в естественной среде не выживут. Опыты по возвращению косаток в океан были удачными только в тех случаях, если животные оставались в полудиком состоянии.
Поэтому в России запрещён отлов морских млекопитающих — это наносит явный и непоправимый ущерб дикой природе.
5. Прислушиваться к экспертам, а не к активистам
Есть энергичные, но малообразованные люди, которые очень часто пытаются воплотить свои идеи в жизнь, а в результате делают только хуже. Я сейчас говорю о зоорадикалах.
И они навредили природе значительно больше, чем некоторые химические заводы. Из‑за отсутствия образования продавленные ими решения чаще всего идут во вред животным.
Например, зоорадикалы запретили представления с косатками в крупных американских дельфинариях. Почему это плохо? Потому что этих косаток выпустить невозможно — как я сказал раньше, они погибнут в дикой природе. А единственным развлечением у них было многочасовое общение с тренером. И теперь, когда финансирование дельфинариев прекратилось, они просто сидят и угасают в маленьких бассейнах.
Заниматься охраной природы должны эксперты. Ведь для выработки правильных действий требуется учитывать множество факторов, что под силу лишь людям со специальным образованием.
Учёные должны принимать оптимальные решения, общественность — поднимать шум. А для того, чтобы и те и другие друг к другу прислушивались, нужна чётко отлаженная система коммуникации по этому вопросу.
