Мышиный рай: как идеальные условия жизни привели к вымиранию и может ли это случиться с нами

В июне 1972 года американский этолог Джон Кэлхун стоял над почти опустевшим вольером для мышей. Всего семь месяцев назад их популяция насчитывала более двух тысяч, теперь же осталось только 122 особи, да и они в скором времени должны были умереть.

Мыши не болели, у них было вдоволь еды и воды, отсутствовали внешние угрозы в виде хищников или непогоды. Единственное, чего не хватало в их идеальных условиях содержания — и что стало причиной гибели всей популяции, — это недостаток свободного пространства.

Так закончился эксперимент под названием «Вселенная 25».

Кто и зачем проводил эксперимент «Вселенная 25»

Его автор, Джон Кэлхун, несколько лет изучал проблему высокой плотности населения, актуальную для середины XX века. Предыдущие эксперименты на крысах и мышах не сулили ничего хорошего. В переполненных вольерах грызуны становились агрессивными или вялыми, не заботились о потомстве, демонстрировали девиантное сексуальное поведение.

Однако эксперименты не доводились до конца из‑за отсутствия места. И этот, 25‑й по счёту, стал ключевым.

В 1968 году в лаборатории Национального института психического здоровья США для мышей обустроили квадратный вольер размером 2,5 × 2,5 × 1,3 метра. На стенах сделали тоннели и комнаты для гнездования, а самый верх выполнили из гладкого металла, чтобы обитатели не смогли выбраться.

В отличие от естественной среды, здесь было вдоволь еды и воды, не было внешних угроз и перепада температур. Кэлхун построил настоящий мышиный райский сад, а затем заселил туда четыре пары молодых особей.

Первые 120 дней эксперимента (фаза А) ушли на знакомство мышей с новой средой, организацию социальной структуры и получение первого потомства. После этого наступила фаза Б, в которой популяция начала увеличиваться в два раза каждые 55 дней.

После 315‑го дня эксперимента, когда численность взрослых мышей в вольере достигла 620 особей, размножение замедлилось. Наступила фаза С — популяция увеличивалась вдвое где‑то за 145 дней, и её рост продолжал замедляться.

Животные стали чрезвычайно жестокими, у них появилось аномальное сексуальное поведение. Например, некоторые мыши становились гиперсексуальными — требовали секса не в период течки, спаривались с особями своего пола. Другие вообще не проявляли сексуальной активности.

Более того, мыши обоих полов потеряли способность к размножению.

Самцы вместо того, чтобы искать самку или бороться за место в иерархии, целыми днями компульсивно ухаживали за собой. Кэлхун назвал их «красавцами».

Самки не обращали внимания на детёнышей или даже атаковали собственных малышей, молодые мыши перестали беременеть и убегали жить на верхние уровни, скрываясь от контактов.

Кэлхун назвал это разрушение социального поведения «поведенческой клоакой». Позже этот термин часто использовали, чтобы описать упадок в обществе людей.

К 560‑му дню в вольере обитало уже 2 200 особей, и наступила фаза D — этап постепенного вымирания. На этой стадии количество мышей начало снижаться, притом всё быстрее и быстрее.

Мышиный рай превратился в ад.

Почему идеальные условия привели к вымиранию

Отсутствие естественных причин смерти привело к тому, что практически все мыши достигали престарелого возраста в 800 дней, что сравнимо с 80 годами у людей. Более того, поначалу выживали и все молодые особи, которые могли и хотели занимать подходящую для себя нишу.

Перенаселённость ставила крест на их реализации. Начались соревнования за социальные роли со старшими членами мышиного сообщества, и это разрушило нормальное поведение всех поколений.

Поначалу отверженные самцы, не имеющие возможности мигрировать на новое место, сбивались в центре вольера. Их хвосты были искусаны, шерсть местами выдрана. Изгнанников атаковали другие мыши, да и сами они нападали друг на друга, самок и детёнышей.

Беременные самки вынуждены были самостоятельно защищать территорию, и их агрессия выливалась на собственное потомство. Мыши перестали следить за ними, могли бросить их или убить.

Даже если мышонок выживал, он не имел возможности сформировать привязанность к матери или другим членам сообщества и в то же время вынужден был постоянно находиться среди них.

В таких условиях животные вырастали аутистичными и инфантильными, способными только на самые простые действия — еду, сон и груминг. Такое сложное для мышей поведение, как формирование пар, материнская забота, охрана территории и создание иерархии внутри группы были им недоступны.

Более того, когда Кэлхун достал таких инфантильных грызунов и подселил их к нормальным — тем, что не выросли во «Вселенной 25» и были готовы к спариванию, выходцы из мышиного рая не смогли с ними взаимодействовать.

Учёный назвал это состояние «смертью духа» или первой смертью, которая неизбежно приведёт к гибели вида.

Правда ли с людьми случится то же, что и с мышами во «Вселенной 25»

Эксперимент «Вселенная 25» пришёлся кстати: в 60–70‑е годы в США люди были обеспокоены проблемой растущего населения и опасались, что это может привести к увеличению уровня городского насилия и стать источником дистресса.

Проблемы, постигшие грызунов, казались удивительно схожими с тем, что беспокоило людей: гиперсексуальность, различные девиации сексуального поведения, насилие, социальная изоляция, пренебрежение детьми.

Кроме того, в экспериментах участвовали мыши и крысы, а эти виды бок о бок живут с людьми в городах, не являются полностью дикими, но и не одомашнены.

Да и сам Кэлхун не стеснялся применять к своим мышам выражения вроде «малолетние преступники», «социальные маргиналы» или «красавцы» — термины, которые намекают на схожесть с определёнными группами людей. Учёный также предупреждал, что перенаселённость может плохо сказаться на будущем человечества.

Учитывая обстановку в то время, вести о «Вселенной 25» быстро подхватили журналисты, и результаты эксперимента стали доступны широкой общественности. Вскоре появились книги и фильмы, посвящённые этой теме, а понятие «поведенческой клоаки» вовсю применяли к проблемам современного общества.

В то же время сравнивать мышей и людей не лучшая идея.

Да, постоянное пребывание в толпе утомляет и является дополнительным источником стресса, но, в отличие от грызунов, у людей есть культура, сложная социальная организация и технологические инновации, которые помогают справиться с нежелательными последствиями перенаселённости.

Более того, люди могут реорганизовать пространство таким образом, чтобы снизить стресс от скученности. Так считал и сам Кэлхун. Например, он заметил, что если построить животным больше комнат, в которых они смогут уединяться, уровень стресса упадёт даже при высокой плотности популяции.

Кэлхун хотел применить свои знания, чтобы места скопления людей вроде тюрем, больниц или студенческих общежитий были спроектированы правильно и обеспечивали меньше напряжения. Однако ему не удалось довести дело до конца и реализовать проекты по реорганизации пространства.

Люди с энтузиазмом восприняли плохие новости о «поведенческой клоаке», но вот когда учёный попытался предложить выход, это никого не заинтересовало.

Репутация пророка урбанистического апокалипсиса сыграла с Кэлхуном злую шутку. Решать проблему никто не собирался, и о нём скоро забыли.

С момента проведения эксперимента прошло уже 50 лет. Население в мире продолжает увеличиваться, а «Вселенная 25» остаётся злым пророчеством, которое, по‑видимому, так никогда и не исполнится.