Почему «Веном-2» покажется вам скучным, а иногда и просто невыносимым

30 сентября в российский прокат выходит фильм‑комикс «Веном‑2». В оригинале у картины подзаголовок «Да будет Карнаж»: последнее слово можно перевести как «резня», но одновременно оно означает имя главного злодея.

Первая часть, выпущенная в 2018 году, сразу разделила зрителей на два лагеря. Одни всячески ругали картину, обвиняя в отсутствии внятного сюжета, ужасной графике и превращении жестокого антигероя в комичного добряка. Другим оказалось достаточно обаятельного Тома Харди в главной роли, который поминутно отпускал шутки — смешные и не очень.

Но у второго «Венома» проблем ещё больше. Здесь действие растеряло остатки логики, превратившись в неуклюжий ситком. А графика и экшен нисколько не улучшились.

Сюжет без пояснений

После событий первой части журналист Эдди Брок продолжает жить вместе с обитающим в его теле инопланетным симбиотом Веномом. Тот ещё хочет пожирать людей, но всё же подчиняется носителю. Однажды герой приходит в камеру к убийце Клетусу Кэседи (Вуди Харрельсон), который соглашается раскрыть историю преступлений только ему.

Благодаря способностям Венома Эдди самостоятельно разбирается в тайнах маньяка, но случайно передаёт тому каплю своей крови. Теперь в теле Клетуса появляется симбиот Карнаж. Злодей вырывается на свободу и отправляется на поиски своей давней подруги. А тем временем Брок ругается с Веномом, и тот уходит.

Сказать, что у картины слишком быстрая завязка, — не сказать ничего. Возможно, это было бы даже плюсом: не все любят долгую раскачку сюжета. Тем более что с главным героем и его силами авторы познакомили ещё в первой части.

Проблема в том, что большинство персонажей новые. И при этом они входят в кадр так, будто зритель давно всё о них знает. Например, лейтмотивом фильма будет идти привязанность Клетуса к Эдди. Но в первом «Веноме» будущего злодея показывали всего на несколько секунд, и в сиквеле причины таких чувств тоже не объяснят.

Ещё хуже дела обстоят с появлением очередного симбиота. Почему от Венома отделилось ещё одно существо? Почему оно выглядит несколько иначе? Но самое главное, почему они так ненавидят друг друга? Ни на один из этих вопросов даже не попытаются ответить. При этом сам Веном в конце выдаст целую тираду про некие отношения с потомством.

Тем, кто читал комиксы, будет немного легче: в экранизации сюжет изменили, но хотя бы понятен сам процесс деления. А вот те, кто видел только первый фильм, так и останутся в растерянности.

Подруга маньяка Фрэнсис (Наоми Харрис) и вовсе окажется самым непонятным персонажем. Она обладает удивительной сверхспособностью — сильнейшим криком. И это могло бы сыграть отличную роль в сюжете: симбиоты боятся громких звуков. Но авторы попросту забывают использовать эту линию. Героиню запирают на годы в каком‑то исследовательском центре (что с ней там происходило, тоже не расскажут), а потом она всё время ходит за Клетусом.

О причинах настолько рваного сюжета можно лишь догадываться, но намёк кроется в хронометраже картины. На фоне блокбастеров длительностью в два с половиной часа «Веном‑2» оказался даже короче первой части — всего 90 минут.

Режиссёр Энди Серкис утверждает, что сознательно решил не растягивать действие, добавив динамики (и почему‑то назвав такой подход «мужским»). Но трудно избавиться от ощущения, что большая часть материала оказалась слишком плохой и авторы попросту вырезали целые куски сюжета.

Пантомима Тома Харди

Первый фильм по большей части держался на обаянии и актёрской игре исполнителя главной роли. Но то ли создатели сиквела слишком буквально трактовали любовь зрителей к Харди, то ли, опять же, очень много сцен не удалось, но в «Веноме‑2» большую часть картины актёр просто разыгрывает смешные сценки.

Всё начинается с его визита в полицейский участок, где Эдди запирается в туалете и спорит c Веномом. Потом они ругаются дома, а дальше даже подерутся. Затем поддерживают друг друга после тяжёлого разговора с девушкой. Можно перечислять долго. Но суть в том, что на экране есть только Том Харди, который общается со своим же закадровым голосом.

В итоге первая половина фильма превращается в странную комедию, будто пришедшую из девяностых. Актёр откровенно переигрывает, по его квартире бегают курицы, которым посвятят чуть ли не с десяток гэгов. А когда в кадре начинается экшен, это обязательно саркастично комментирует голос Венома, то есть того же Харди. Хорошо хоть закадровый смех не добавили.

Первый фильм иногда использовал сюжетные ходы из романтических комедий: герой боролся за любовь девушки. Второй же явно ссылается на типичные «бадди‑муви»: здесь есть и конфликт между друзьями, и временное расставание, и последующее воссоединение. Вот только герой один. Как если бы в «Смертельном оружии» всю историю построили на конфликтах персонажа Мэла Гибсона с голосами в его голове.

Невнятный и скучный экшен

Помимо своего драматического дебюта «Дыши ради нас» Энди Серкис пока что не лучшим образом проявляет себя в режиссуре. Его «Маугли» ругали и за сюжет, и за качество спецэффектов. С первым у «Венома» тоже не задалось с самого начала, но оставалась надежда на вторую составляющую. Ведь не зря Серкис — признанный мастер работы с захватом движений и прочих интересных приёмов, которые используют в фантастическом кино. Он не только сыграл Голлума во «Властелине колец» и Цезаря во франшизе «Планета обезьян», но и прорабатывал визуализацию своих персонажей.

Увы, и здесь новому «Веному» похвастать совершенно нечем. Странным образом режиссёр отказался от своего любимого захвата движений, оставив симбиотов чисто компьютерными. Причём Серкис подробно описывал, как создавали пластику существ, объяснял разницу между ними. Но на самом деле различия совершенно не чувствуются: в кадре снова дерутся два невесомых спецэффекта, от которых нет никакого ощущения реализма и массивности.

Сделать их схватки более динамичными пытаются при помощи слишком быстрого монтажа: в экшен‑сценах камера переключается буквально каждые две‑три секунды. Но из‑за этого за действием попросту тяжело следить: кадры бессмысленно мелькают, а слегка «мыльные» спецэффекты чаще всего просто прячут в темноте. За исключением нескольких красивых статичных планов, которые уже вовсю использовали в промокампании, о визуале попросту нечего сказать.

Ещё хуже, что Серкис и в сюжете использует максимально стандартные ходы из боевиков. Герой сидит ночью на крыше. Злодей устраивает резню в тюрьме. Более банальную сцену, чем драка в церкви, и вовсе трудно представить. А зная, что персонажи боятся громких звуков, легко догадаться, какая деталь обстановки с определённого момента будет им мешать.

И не стоит забывать, что фильм строго придерживается «детского» возрастного рейтинга PG‑13. Причём студия Sony трактует ограничения слишком буквально. Здесь даже Карнаж не отличается особой жестокостью: камера старательно отворачивается, если он кого‑то убивает, а тела потом показывают очень аккуратными без капли крови.

По сравнению с «Веномом‑2» даже условная «Алита: Боевой ангел» кажется верхом реалистичного насилия: там хотя бы андроиды разносили друг друга на части. Здесь же показывают максимально стерильный и скучный экшен, превращающий короткий боевик в невыносимо затянутое зрелище.

С первым «Веномом» произошла очень забавная история. Он попал в прокат почти параллельно с картиной «Апгрейд» Ли Уоннелла, в которой сыграл Логан Маршалл‑Грин, очень похожий на Тома Харди. У фильмов похожий сюжет, но менее известный аналог, чьи съёмки обошлись дешевле, выглядит целостнее и интереснее, а визуальный ряд в нём поставлен очень остроумно. Посмотрев «Веном‑2», сразу хочется написать открытое письмо Уоннеллу с просьбой выпустить второй «Апгрейд», поскольку хочется увидеть более качественный вариант этой истории.

Но это, конечно, шутки. А если серьёзно, фильм Серкиса — воплощение буквально всех возможных ошибок экранных комиксов. Он ничего толком не рассказывает о большинстве персонажей, не радует интересным экшеном, а спецэффекты кажутся устаревшими. И даже актёрская игра Тома Харди не спасает, ведь его комедийные гэги плохо вписываются в сюжет.