Статью можно послушать. Если вам так удобнее, включайте подкаст.
1. Император Ши Хуанди убивал учёных и искал эликсир бессмертия
Император династии Цинь Ши Хуанди был странной личностью — впрочем, таких в истории этой страны хватало. С одной стороны, он стал первым правителем, который объединил Китайские царства под одним знаменем. С другой — прославился изрядным количеством сумасбродных поступков.
После многочисленных успешных военных походов, не самых глупых реформ и усовершенствований в области закона и права Ши осмотрелся, пораскинул мозгами и решил: «Зачем мне такая огромная империя, если в конце концов я умру?»
В итоге император плюнул на все государственные дела, занявшись поисками вечной жизни.
Он катался по стране, говорил со всеми колдунами, знахарями и гадалками, которых к нему приводили, коллекционировал древние тексты — в общем, подошёл к вопросу с максимальной серьёзностью.
Как‑то раз к императору привели парочку алхимиков, которые заявили, что приготовят эликсир бессмертия. А придворные учёные Ши Хуанди позволили себе усомниться в их способностях. Вдобавок эти умники начали критиковать методы государственного управления Ши и утверждать, что раньше законы были разумные, а те, что нынешний император издаёт, — так, ерунда какая‑то.
Ши Хуанди психанул и приказал заживо закопать больше 460 учёных. А ещё велел сжечь огромное количество самых разнообразных книг и документов, чтобы никто впредь не смел ссылаться на старые законы. И напоследок запретил кому бы то ни было хранить дома книги.
Современные учёные, правда, говорят, что масштабы репрессий немножко завышены и Ши Хуанди уничтожил не всё, оставив труды по земледелию, садоводству, медицине, фармакологии и гадательным практикам. Но в любом случае это событие, получившее название «Сожжение книг и погребение книжников», стало знаковым в китайской истории.
А вот поиски эликсира вечной жизни вышли Ши боком. Как‑то, разъезжая по империи, он забрался со свитой в жуткую глухомань и заполучил там от очередных шарлатанов некие пилюли — и в итоге отравился, потому что в них была ртуть.
Советники Ши, Чжао Гао и Ли Сы, испугались, что внезапная смерть солнцеподобного владыки приведёт к восстанию, и решили скрыть её до поры до времени. Слугам сказали, что император просто неважно себя чувствует, прицепили сзади его кареты воз с тухлой рыбой, чтобы замаскировать всякие подозрительные запахи, и продолжили турне. И только спустя два месяца тело правителя вернули во дворец и похоронили как полагается.
2. Император Лю Юй охотился на людей и использовал живот своего генерала как мишень
Вообще, в Китае хватало и не вполне здравомыслящих императоров, и откровенно безумных, но Лю Юй, прямо скажем, выделяется среди них всех особой жестокостью. Он занял трон в 472 году, но делами государства особо не занимался, предоставив это своим министрам.
Дядя императора, Лю Сюфань, решил, что это отличное время для небольшого дворцового переворота, и устроил гражданскую войну — обиделся, что не его назначили премьер‑министром. Противостоял ему генерал Сяо Даочэ. Он заслал к Лю своих военачальников, которые притворились, что хотят сдаться и перейти на сторону Сюфаня, а затем закололи его, положив конец восстанию.
В общем, за стенами императорской столицы было неспокойно. А что происходило внутри?
Ну, Лю Юй со своей гвардией катался по городу и шутки ради убивал людей и животных, которых встречал на пути, причём делал это с особой жестокостью.
Придворные при этом считали, что двоюродный брат императора, Лю Цзинсу, более подходящий правитель. И последний замыслил свергнуть Лю Юя, подговорив некоторых министров. Но верный генерал Сяо Даочэ был тут как тут и раскрыл готовящийся мятеж.
Вот только верности его император почему‑то не оценил. Однажды ночью он зашёл в спальню генерала, где тот спал голым, и увидел его огромный круглый живот. Лю приказал привязать Сяо к стене, нарисовал на его теле мишень и приготовился стрелять в него из лука. Сяо Даочэ умолял пощадить его, но император был непреклонен.
Тут слуга императора по фамилии Ван Тяньэнь заметил: «Ваше величество, но ведь если вы выстрелите в шарик — он испортится!» Лю согласился и заменил стрелы на затупленные.
Всю ночь император стрелял в Сяо и пришёл в восторг, когда смог наконец попасть ему в пупок. Генерал понял, что в следующий раз туда может воткнуться что‑то посерьёзнее, и, когда его отвязали, подговорил одного из слуг убить его величество.
Предатель короны по имени Ян Юфу прокрался ночью в покои императора и отрезал ему голову. Лю Юя при этом задним числом разжаловали из императора в Цанъуского князя, что сделало его убийство не святотатством против неба, а просто незначительным правонарушением. В итоге на престол был возведён его младший брат Лю Чжунь.
Вы спросите, почему Лю Юй совершал такие зверства? Наверное, он был психопатом? Одержимым маньяком? Страдал от посттравматического расстройства? Это, конечно, так, но немаловажную роль сыграл и его возраст: в момент смерти в 477 году ему было всего девять лет.
3. Простая китайская бабуля устроила революцию и свергла императора Ван Мана
Жила‑была две тысячи лет назад на острове Хайнань одна немолодая дама 60 годов от роду — по тем временам глубокая старуха. Она владела винокурней, у неё имелся сын Лю Юй. Имени этой достойной женщины история не зафиксировала, и историки Поднебесной её запомнили просто как Мама Лю.
В 14 году н. э. местный окружной судья казнил её сына за мелкую провинность. Восток — дело тонкое: не поклонился господину — получай казнь от тысячи порезов, уронил фарфоровую вазу — отправляйся на бамбуковые колья. В общем, лишиться головы было проще, чем за продуктами сходить.
Матушка Лю схоронила сына и решила отомстить вынесшему приговор судье. А заодно и уничтожить весь правящий класс в стране — просто на всякий случай.
Торговцы выпивкой традиционно имели некоторые связи с криминальным миром, и Мама Лю не была исключением. Используя алкоголь и деньги от его продажи, чтобы примазаться ко всем местным авторитетам, за несколько следующих лет она серьёзно расширила свой рынок сбыта спиртного.
Также старушка начала заниматься торговлей оружием и вербовкой различного рода головорезов. Довольно быстро — особенно для такого божьего одуванчика — Мама Лю стала обладательницей миллионного состояния и сколотила огромную банду отморозков.
Во главе этой личной армии пожилая женщина штурмовала администрацию Хайцюй, перебила все имперские войска, стоявшие в округе, а чиновников предала самым жестоким пыткам и казням. Голову судьи, приговорившего её сына, Матушка Лю положила отпрыску на могилу, чтобы покойник понял, что был отомщён.
На захвате Хайцюй наша героиня не остановилась, объявила себя генералом повстанческой армии — к тому времени под её началом было несколько десятков тысяч бойцов — и отправилась на штурм столицы империи, чтобы свергнуть тогдашнего правителя Поднебесной, императора Ван Мана.
К сожалению, ликвидировать всю властную вертикаль империи Матушка Лю не успела, потому что заболела и умерла. Но её армия не только не разбежалась, но и объединила усилия с другими смутьянами. Те называли себя «краснобровые» из‑за характерного боевого макияжа.
Вместе бандиты‑революционеры захватили и разграбили столицу государства Чанъань. Император Ван Ман лично бился, защищая дворец, но потерпел поражение, когда у него закончились стрелы. Вместо него на трон посадили пятнадцатилетнего пастуха Лю Пэнцзы — его «краснобровые» выбрали, просто бросив жребий.
Вот так обычная бабуля устроила одно из кровавейших восстаний в истории Поднебесной.
4. Самопровозглашённый брат Иисуса устроил в империи Цин 15‑летнюю гражданскую войну
В середине XIX века жизнь в Поднебесной при династии Цин была нелёгкой. Китай проиграл Первую опиумную войну с Великобританией, на троне сидела очень непопулярная маньчжурская императорская династия. Экономический кризис, голод, разгул преступности и наркомании, эпидемии, стихийные бедствия — всё это никак не способствовало здоровому психологическому климату населения.
В провинции Гуанси в это время жил простой молодой крестьянин Хун Сюцюань, который очень хотел выбиться в люди. Социальных лифтов в его среде имелось немного — единственным законным способом преуспеть в жизни была сдача государственного экзамена, необходимого для того, чтобы стать чиновником.
Сама идея великолепна. Правда, в те времена экзамен стал формальностью. Хорошие оценки просто покупались всеми, у кого были деньги.
Хун Сюцюань был чрезвычайно умным ребёнком и выучил все необходимые тексты наизусть ещё в 10 лет. Но когда вырос, экзамен провалил — просто потому, что все квоты достались ребятам побогаче.
Чуть позже, в 22 года, Хун повторил попытку, но его снова ждала неудача ровно по той же причине. Однако в соседнем городе Гуанчжоу, где проходил экзамен, мужчина побывал не зря: там он случайно встретил американского миссионера, Эдвина Стивенса, изучил кучу религиозных брошюр и проникся христианским вероучением.
Год спустя Хун поехал на экзамен в третий раз, опять провалил его, и у него случился нервный срыв. Бедняга несколько дней лежал с горячкой, и его семья всерьёз опасалась за жизнь отпрыска. Но болезнь открыла его с новой стороны — он осознал, что является младшим братом Иисуса Христа.
В бреду Хун — по его собственным откровениям — посетил небеса и увидел бога, которого называл «Отец небесный». Тот был одет в шляпу с высокими полями и носил длинную золотую бороду. Господь заявил, что является отцом Хуна, а в раю у него также есть мать, старший брат, невестка, жена и сын.
Во сне Отец небесный подарил Хуну меч и золотую печать и заявил, что люди на земле свернули с пути и поклоняются всяким отвратительным демонам, а не ему. А Конфуций сбил китайцев с пути истинного и за это был сурово наказан. Закончил он свою речь тем, что приказал Хуну разобраться с захватившими землю демонами, пока они не полезли на небеса, основать на земле истинное Царство Небесное и напомнить людям о законах христианства.
Очнувшись, мужчина попытался было снова сдать экзамены на чиновника, но опять завалил их, махнул рукой и приступил к исполнению воли божией. Штудирование Конфуция и прочую мирскую суету он забросил и стал в 1840‑х годах простым сельским учителем — исключительно потому, что эта должность позволяла работать непосредственно с людьми. То есть проповедовать им.
К 1850 году Хун стал обладателем личной армии религиозных фанатиков численностью в 30 000 человек. Бедные неграмотные молодые крестьяне оказались чрезвычайно восприимчивы к миссионерской деятельности мужчины, представлявшегося теперь не иначе как Небесный Князь. Себя они называли «Общество поклонения Небесному Владыке».
Младший сын бога захватил практически весь Южный Китай, а город Нанкин сделал столицей своей страны Тайпин тянь го — «Небесное государство великого благоденствия». Отсюда и название сторонников Хуна — тайпины.
Правила в Небесном государстве были выдержаны в духе христианской морали — как её понимал Хун Сюцюань — с лёгким восточным налётом. Так, все жители городов и деревень, которые контролировались тайпинами, сдавали имущество в общую копилку, и Небесный Князь перераспределял его так, как считал справедливым.
Алкоголь, опиум и азартные игры были запрещены, равно как и частная собственность и прочие излишества, которые были не нужны истово верующему христианину. Мужчины и женщины жили в разных общинах и практически не встречались друг с другом, чтобы не допустить и малейшей вероятности блуда.
Половые контакты были запрещены под страхом смерти, даже для супругов. В Небесном государстве секса не было.
При этом, несмотря на проповеди о необходимости вести праведный образ жизни без блуда и прочих излишеств, Хун Сюцюань жил в роскошном дворце в окружении множества красоток. Он же Небесный Князь, ему можно.
Некоторое время происходящее никого особо не трогало, а правительству династии Цин было не до них — и без теократических анклавов проблем в стране по горло.
Но потом тайпины решили расширить свои владения и вступили в открытое противостояние с империей Цин. С особенным остервенением они уничтожали маньчжуров, которых считали демонами и виновниками всех бед Поднебесной.
Досталось от тайпинов и обычным китайским крестьянам, которые поначалу даже приветствовали бунтовщиков. Империя Цин отправила войска навстречу повстанцам, и простолюдины оказались между молотом и наковальней.
Восстание тайпинов обернулось самой кровопролитной гражданской войной в истории как Китая, так и всего мира. По разным оценкам, во время неё погибло от 20 до 30 миллионов человек.
В конце концов вмешались Британия, Америка и Франция и помогли династии Цин подавить восстание. Вместе они сформировали из солдат так называемую «Всегда побеждающую армию», вооружённую по западному образцу.
Нанкин, где находилась резиденция Хун Сюцюаня, оказался в осаде, и тайпины никак не могли взять в толк, почему «западные братья по вере Христовой» сражаются против них на стороне «еретиков‑даосистов». В окружённом городе начался голод.
Небесный Князь, ментальное здоровье которого и раньше было под вопросом, от всех этих напастей окончательно потерял связь с реальностью. Он сказал, что его Отец позаботится о пропитании для них, и велел своим сторонникам питаться росой и травой.
1 июня 1864 года Хун отправился к своей небесной семье, приняв яд, и спустя пару месяцев тайпинов окончательно уничтожили цинские войска. Тело «князя», похороненное его последователями, эксгумировали, кремировали, зарядили пепел в пушку и выстрелили, чтобы гарантировать, что он никогда не вернётся в Китай.
5. Мао Цзэдун начал первую китайско‑воробьиную войну и проиграл
Если вы полагаете, что всякая крышесносная дичь происходила в Поднебесной только в стародавние времена, то ошибаетесь. Чрезвычайно странные события там случались и относительно недавно — и тоже вошли в историю из‑за своей нелепости.
Так, в 1958 году Мао Цзэдун на VIII съезде Коммунистической партии Китая провозгласил начало масштабной кампании по уничтожению четырёх «вредителей» — крыс, комаров, мух и воробьёв.
Последних обвиняли в том, что поедают урожаи зерновых и приносят государству колоссальные убытки.
По утверждениям китайского научно‑исследовательского института зоологии, каждый воробей за год пожирает от 2 до 4 килограммов социалистической собственности. Этого зерна хватило бы, чтобы прокормить 35 миллионов человек.
Партия объявила воробьям беспощадную войну, и рабочий китайский народ откликнулся на призыв. Птиц массово отстреливали, их гнёзда разоряли, разбивали яйца и истребляли птенцов. При этом доставалось и другим пернатым — попробуй доказать, что ты не воробей.
Но гораздо более эффективной тактикой было лишение птиц отдыха. Воробьи не могут подолгу находиться в воздухе и, если постоянно пугать их громкими звуками, в конечном счёте падают на землю и умирают просто от переутомления.
Миллионы крестьян и горожан должны были круглые сутки кричать, бить в тазы и барабаны, размахивать шестами и тряпками, стоя на крышах домов, чтобы не давать пернатым ни сна, ни отдыха.
Естественно, звуковое оружие и по своим било, но вдохновлённых строителей китайского коммунизма это не останавливало.
Некоторые воробьи, в панике убегая от репрессий, искали убежища на территории дипломатических миссий других государств. Например, персонал польского посольства отказывался пускать загонщиков на свою территорию, чтобы те смогли истреблять слетавшихся птиц. В итоге пернатые устремились туда и буквально заполонили владения диппредставительства.
Но китайцы нашли выход: цепи барабанщиков окружили посольство и два дня подряд колотили в них. По воспоминаниям польских очевидцев, которые и сами были лишены сна, им приходилось сгребать упавших на землю и умерших от истощения воробьёв садовыми лопатами.
Через год после начала уничтожения птиц урожаи действительно выросли, и коммунистическая партия отчиталась о головокружительном успехе. Но спустя некоторое время расплодились гусеницы и саранча, которых воробьи ели, ведь охотиться на них стало некому. Прибавьте к этому внезапную череду стихийных бедствий, засух и наводнений.
Последовавший за всеми этими несчастьями массовый голод унёс по разным оценкам жизни от 15 до 55 миллионов китайцев. Он считается одной из самых масштабных техногенных катастроф человечества.
В 1960 году кампания против воробьёв была прекращена. Мао Цзэдун признал, что погорячился, и предложил перенаправить народный гнев с пернатых на постельных клопов. Эксперимент был сочтён неудачным, и пользу от воробьёв для экологии признали превосходящей все издержки.
Жертвами истребления стали порядка двух миллиардов птиц. Но хотя они и понесли серьёзнейшие потери, в конце концов Китаю пришлось восстанавливать популяцию пернатых и выплачивать им компенсации зерном. Компартия массово завозила новых птиц из Канады и СССР, создавала им все условия для адаптации, кормила и оберегала законодательно.
Так что, как ни странно, победителями в первой китайско‑воробьиной войне логичнее было бы считать воробьёв.
