Многозадачность: как выжить в XXI веке

Забудьте о невидимости или способности летать. Единственная сверхспособность, о которой мы мечтаем сегодня, — делать несколько разных вещей одновременно. Однако, в отличие от любой другой суперсилы, способность работать в многозадачном режиме часто встречается в качестве основного требования для трудоустройства.

Некоторые из вас наверняка могут вспомнить, как сидели за компьютерами или планшетами с мультитачем, постили статусы в Twitter и в то же время уплетали стейк с холодным апельсиновым соком. Другие читают на Kindle, тыкая в смартфон и глядя на телевизор в углу с двумя строчками бегущих субтитров. Мы не задумываясь отправляем коллеге email с предложением выпить кофе, ведь мы уверены, что он прочитает письмо в течение нескольких минут.

Проще говоря, так и работает современный мир. Многозадачность — это такая же способность, как читать или складывать числа, настолько фундаментальная, что воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Делать одно дело за раз — это для неудачников. Вспомним, как Линдон Джонсон (Lyndon Johnson) отзывался о Джеральде Форде (Gerald Ford): «Форд — хороший парень, только он не может одновременно жевать жвачку и ходить».

Подъём мультизадачности стимулируется развитием технологий, а также социальными изменениями. Мужья и жёны теперь не делятся на кормильцев и домохозяек — теперь каждый должен быть и тем и другим. Работа и увлечения могут быть неотделимы друг от друга. Ваши друзья могут связаться с вами, даже если вы на работе, отправив вам email в 10 часов утра. А ваш босс может позвонить на мобильный в 10 часов вечера. Вы можете сделать покупки, сидя за рабочим столом, и держать под контролем рабочие вопросы, стоя в очереди в супермаркете.

Это хорошая перемена во многих отношениях. Как прекрасно иметь возможность делать важные вещи и не тратить время впустую. Как восхитительно многообразие во всех его проявлениях! Больше не приходится жить в монотонном тейлористском мире, где нужно было полностью сосредоточиться на однотипных задачах, пока не сойдёшь с ума.

И всё же мы начинаем понимать, что блага многозадачной жизни не так однозначны. Мы чувствуем себя загруженными делами, которые может понадобиться сделать в любой момент. Мы чувствуем, что нас могут вызвать в любое время.

Нас беспокоит страшный аппетит наших детей, которые делают всё сразу: пролистывают домашнее задание, переписываясь в WhatsApp, слушая музыку и смотря «Игру престолов».

Сейчас можно наблюдать ответную реакцию на многозадачность — своего рода кампанию самопомощи. Живой пример — краудфандинговый проект на Kickstarter в декабре 2014 года. За 499 долларов — больше, чем за многофункциональный ноутбук — можно было приобрести Hemingwrite, компьютер с хорошей клавиатурой, маленьким E‑Ink-экраном и автоматической отправкой набранного текста в облачное хранилище. С Hemingwrite нельзя отправить email. С Hemingwrite нельзя посмотреть YouTube, нельзя почитать новости. Можно только печатать. Кампания Hemingwrite собрала более 3 миллионов долларов.

Появляются программы вроде Freedom или Self-Control, их можно установить в свой браузер, чтобы отключить его на определённое время. The Villa Stéphanie, отель в Баден-Бадене, предлагает дополнительную услугу в номерах люкс: маленький серебряный переключатель рядом с кроватью, которым можно активировать блокатор беспроводных сетей, чтобы не соблазняться интернетом.

Линия между противниками проведена. С одной стороны, современная культура рабочего места, которая требует, чтобы вы были готовы прерваться в любое время. С другой — приверженцы однозадачности, которые настаивают на том, что многозадачность — это заблуждение и что главное — уметь сфокусироваться на самом важном. Кто из них прав?

Цена поведения

Существует достаточно доказательств в подтверждение того факта, что нам следует фокусироваться на одном деле за раз. Обратимся к исследованию Дэвида Стрэйера (David Strayer), психолога из Университета Юты. В 2006 году Стрэйер и его коллеги использовали высокоточный симулятор вождения, чтобы сравнить продуктивность водителей, которые переписываются по телефону за рулём, и водителей с превышенным содержанием алкоголя в крови (по законам США). Стиль вождения «разговорчивых» водителей не был агрессивным или рискованным, как у пьяных, но они были опасны в другом отношении. Водители с телефонами намного медленнее реагировали на события за пределами автомобиля и не замечали указателей вокруг. Неутешительный вывод Стрэйера был таков: вождение с параллельным использованием мобильного телефона так же опасно, как и вождение в нетрезвом виде.

В этом исследовании был ещё один важный вывод: не имеет значения, разговаривает ли водитель, держа телефон в руке, или по громкой связи. Проблемы из-за разговоров за рулём появляются не из-за нехватки рук. А из-за нехватки умственных ресурсов.

Тем не менее это открытие не произвело большого впечатления на общественное мнение или законодателей. В Великобритании, например, запрещено использовать телефон при помощи рук во время вождения, а говорить по телефону в режиме громкой связи — абсолютно законно. Мы рады согласиться, что у нас всего лишь две руки, но отказываемся признать, что у нас всего лишь один мозг.

В другом исследовании Стрэйер доказал, что мы к тому же неверно оцениваем собственные способности к многозадачности. Участники исследования, которые утверждали, что могут долго и продуктивно работать в многозадачном режиме, неудовлетворительно справились с тестами на способности к многозадачности. Они систематически переоценивали свои возможности и хуже контролировали эмоции. Другими словами, желание работать в многозадачном режиме — явный признак того, что вам, скорее всего, не стоит этого делать.

Мы можем не сразу понять, что многозадачность нам мешает. Впервые я воспользовался Twitter, чтобы комментировать общественное мероприятие во время телетрансляции правительственных дебатов в 2010 году. Ощущение живого общения мне понравилось: я мог просматривать аргументы кандидатов и постить ответы, сочинять свои 140-символьные глубокомысленные изречения и смотреть, как их расшаривают. Я чувствовал себя полностью вовлечённым в происходящее. И только в конце дебатов я осознал, к моему большому удивлению, что не могу вспомнить ровным счётом ничего из того, что говорили Браун, Кэмерон и Клегг.

Исследование, проведённое в Калифорнийском университете, подтверждает, что мой опыт не уникален. Трое психологов: Карин Фоерд (Karin Foerde), Барбара Ноултон (Barbara Knowlton) и Рассел Полдрэк (Russell Poldrack) — демонстрировали студентам серии карточек с символами на них, а потом просили сделать прогноз, если они поняли паттерн (систему). Некоторые из этих прогнозов были сделаны в многозадачной среде, где студентам также приходилось прислушиваться к записи с низкими и высокими тонами и высчитывать самый высокий из них. Вы могли подумать, что делать прогноз и в то же время стараться сосредоточиться на звуках — это слишком большая нагрузка. На самом деле нет. Студенты были достаточно подготовлены и могли распознавать паттерны со звуковыми подсказками или без них.

Но вот в чём загвоздка: когда исследователи после выполнения задания задали более общие вопросы о паттернах, стала ясна вся цена многозадачного поведения. Студенты изо всех сил старались отвечать на вопросы о прогнозах, которые они сделали в многозадачной среде. Они успешно справились с обоими заданиями, но не узнали ничего, что могли бы применить в другом контексте.

Это неутешительное открытие. Когда мы отправляем email во время скучного совещания, мы не делаем это внимательно. Согласно выводам психологов, чувство понимания может оказаться иллюзией, и только потом вы обнаруживаете, что на самом деле многого не запомнили или не можете гибко применять свои знания. Это значит, что из-за многозадачности мы становимся забывчивее — ещё одна черта, которая делает нас немного похожими на пьяниц.

Первые «многозадачники»

В 1958 году молодой психолог Бернис Эйдусон (Bernice Eiduson) приступила к долгосрочному исследовательскому проекту. Как оказалось, настолько долгосрочному, что она не дожила до его завершения. Эйдусон изучала подход к работе сорока учёных, преимущественно мужчин. Она периодически, раз в несколько лет, опрашивала их и проводила психологические тесты. У некоторых учёных карьера закончилась крахом, другие же достигли серьёзных успехов. Четверо получили Нобелевскую премию, ещё двое рассматривались как серьёзные претенденты на неё. Нескольких человек приглашали присоединиться к Национальной академии наук.

После смерти Эйдусон её коллеги опубликовали анализ работ Бернис. В частности, Роберт Рут-Бернштейн (Robert Root-Bernstein), Морин Бернштейн (Maurine Bernstein) и Хелен Гарнье (Helen Garnier) хотели определить, от чего зависит долгая продуктивная карьера учёного, найти рецепт гениальности и продолжительной работы.

В интервью и психологических тестах не было никакого секрета. Но, взглянув на ранние публикации этих учёных, на их первые 100 научных статей, исследователи обнаружили одну закономерность: ведущие учёные постоянно меняли направление своей деятельности.

В первых 100 работах самые продуктивные учёные успели охватить пять разных исследовательских областей и меняли одну тему на другую порядка 43 раз. Они публиковали, меняли тему, снова публиковали и снова меняли тему. Так как исследование занимает много времени, иногда их темы частично пересекались. Так в чём же секрет долгой и высокопродуктивной карьеры учёного? В многозадачности.

Другая группа психологов, возглавляемая Михайем Чиксентмихайи (Mihaly Csikszentmihalyi), опросила почти 100 исключительно творческих людей: от джазового пианиста Оскара Питерсона (Oscar Peterson) и писателя Стивена Джея Гулда (Stephen Jay Gould) до дважды нобелевского лауреата, физика Джона Бардина (John Bardeen). Чиксентмихайи известен разработкой идеи потока — блаженного состояния быть настолько поглощённым своей целью, что не замечать течения времени и оставлять всё отвлекающее вовне. При этом каждый из опрошенных Чиксентмихайи практиковал работу над несколькими проектами одновременно.

Просто интернет-зависимость?

Если термин «многозадачность» можно применить и к Дарвину, и к тинейджеру с привычкой постоянно проверять Instagram*, стоит задуматься о более точном определении этого феномена. Есть по меньшей мере четыре вида деятельности, которые мы можем подразумевать, говоря о многозадачности.

1. Врождённая многозадачность

Например, когда можешь одновременно петь и играть на пианино. Врождённая многозадачность возможна, но по крайней мере одна из задач должна осуществляться автоматически, без дополнительных раздумий.

2. Переключение между задачами

Теперь поговорим о ситуации, когда вы делаете презентацию для своего босса, в то же время отвечаете на его звонки и одним глазом посматриваете на email, если вдруг он захочет достать вас там. Это не назовёшь многозадачностью в том же смысле. Здесь больше походит термин «быстрое переключение между задачами», потому что ваше внимание распределяется между презентацией, телефоном и входящими. Многое из того, что мы называем многозадачностью, на самом деле является быстрым переключением между задачами.

3. Рассеянное внимание

Переключение между задачами часто путают с третьим видом деятельности — тайным увлечением прокручивать бесконечную ленту сплетен о звёздах и обновлений в социальных сетях между делом. Есть большая разница между человеком, который остановился на середине статьи, чтобы сделать несколько заметок по своему будущему проекту, а затем обратно вернулся к ней, и человеком, который прочитал половину статьи, а потом отправился рассматривать фотографии девушек в бикини. «То, что мы называем многозадачностью, зачастую оказывается банальной интернет-зависимостью, — говорит психолог Шелли Карсон (Shelley Carson), автор книги „Твой креативный мозг“. — Это навязчивое действие, а не проявление многозадачности».

4. Управление несколькими проектами

И последняя разновидность многозадачности — когда нужно не добиться цели, а просто сделать много вещей. Машину нужно отогнать в сервис. Зубы разболелись. Супруг сегодня не может забрать детей из школы. Нужно подготовиться к важной встрече на следующей неделе, а ещё уплатить налоги. Если необходимо сделать много вещей, это не значит, что нужно сделать их все за раз. Это просто жизнь.

Борьба за внимание

На все четыре действия: врождённую многозадачность, переключение между задачами, рассеянное внимание и управление несколькими проектами — вешается один ярлык «многозадачность». Это происходит не из-за обычной лингвистической путаницы, они схожи ещё в одном отношении. В частности, высокопродуктивная практика вести несколько разнородных проектов одновременно может привести к совсем непродуктивной привычке быстро переключаться между задачами.

Одним из членов Берлинской школы была молодой экспериментальный психолог Блюма Зейгарник. В одном из экспериментов она продемонстрировала, что люди лучше запоминают незавершённые задачи. Этот феномен получил название «эффект Зейгарник»: когда мы прерываем действие, не доведя до конца, мы не можем выбросить его из головы. Наше подсознание хранит напоминание, что задаче требуется внимание.

Эффектом Зейгарник можно объяснить связь между наличием многочисленных обязанностей и злоупотреблением быстрым переключением между задачами. Мы бежим от задачи к задаче, потому что не можем забыть о всех тех вещах, что ещё не сделали. Мы бежим от задачи к задаче, потому что пытаемся заглушить свой навязчивый внутренний голос.

Сейчас мы много говорили о защите внимания, однозадачности. Но раньше многое говорили и в защиту каллиграфического почерка или твердили о том, что всем нужен дворецкий. Мир движется вперёд. Есть что-то привлекательное в Hemingwrite и номере без интернета в гостинице, но есть и что-то нецелесообразное.

Неправда, что только Facebook* мешает вам добиться литературной славы. А в большинстве офисов Hemingwrite не самый подходящий инструмент, чтобы добиться продвижения по службе. Вы не Эрнест Хемингуэй и не можете просто игнорировать входящие от коллег.

Однозадачность может выжить, только если пойдёт на компромиссы с современным многозадачным миром.

Циклы и списки

Слово «многозадачность» не использовалось по отношению к людям вплоть до 1990‑х, в течение полувека оно предназначалось исключительно для описания компьютеров. Согласно Оксфордскому английскому словарю, впервые термин «многозадачность» появился в печати в журнале Datamation в 1966 году при описании компьютера, способного выполнять несколько разных операций одновременно.

Так же, как и люди, компьютеры обычно создают иллюзию многозадачности, а на самом деле просто очень быстро переключаются между задачами. Только компьютеры переключаются быстрее, им не нужно 20 минут, чтобы вернуться в строй после перерыва.

К тому же компьютер не будет беспокоиться о том, что не сделано. Пока проходит очередь и текст отправляется на принтер, он не почувствует никакой вины за то, что мышь подвисла на последние 16 миллисекунд. Дойдёт время и до мыши. Быть компьютером — значит никогда не сталкиваться с эффектом Зейгарник.

Как мы можем поддерживать ощущение, что всё под контролем, если испытываем непрекращающееся чувство вины за то, что не сделали?

Современная жизнь побуждает нас открывать всё новые и новые циклы. У нас не обязательно много работы, но есть много рабочих дел, которые мы должны быть готовы сделать в любой момент. Задачи неумолимо перетекают одна в другую. Что бы мы ни делали, мы не можем избавиться от чувства, что должны сделать что-то ещё. А это требует значительных умственных усилий.

Принцип, изложенный в Getting Things Done, прост: закрывать открытые циклы. С деталями сложнее, но сам принцип исчерпывающий. После каждого дела, которое вы сделали для себя или кого-то ещё, запишите то, что вы планируете делать дальше. Просматривайте список своих следующих действий достаточно часто — это придаст уверенности, что вы ничего не упускаете из виду.

У метода Аллена много последователей. Практика показывает, что многие находят его чрезвычайно полезным, и я в том числе (подробности ниже). И тем не менее только недавно психологи Е. Дж. Масикампо (E J Masicampo) и Рой Баумайстер (Roy Baumeister) нашли объяснение, почему людям становится легче благодаря системе Дэвида Аллена. На самом деле совсем не обязательно заканчивать задачу, чтобы избавиться от эффекта Зейгарник. В этом поможет конкретный план. Запишите следующее действие, и вы заметите, что раздражающий внутренний голос затихает. Вы переносите своё беспокойство на лист бумаги.

Границы творчества

Скорее всего, это мудрое решение — оставить быстрое переключение между задачами компьютерам. Но даже неистовое метание между Facebook*, почтой и документами может дать определённые преимущества.

Психолог Шелли Карсон (Shelley Carson) и её студент Джастин Мур (Justin Moore) недавно провели эксперимент. Они протестировали способности студентов быстро переключаться между задачами. Каждому испытуемому дали два задания: разгадывать анаграммы и читать статьи из научных журналов. Задания нужно было выполнять на компьютере. Половина испытуемых выполняла задания последовательно: сначала они решали анаграммы, а потом читали статью. У другой половины экспериментальной группы задания на экране менялись каждые две с половиной минуты — с анаграмм на статью и обратно, и так несколько раз.

Неудивительно, что из-за постоянного переключения задач испытуемые во второй группе соображали медленнее. Они решили меньше анаграмм и хуже ориентировались в содержании прочитанного, потому что переключали внимание с одного на другое каждые 150 секунд.

Но при интерпретации результатов были выявлены преимущества такой многозадачности. Испытуемые, которые выполняли задание с переключением, оказались более креативными. Если быть точнее, их результаты тестов отличались нестандартным мышлением, особенно в вопросах с открытым ответом. Их, например, могли попросить придумать как можно больше способов применения скалки или перечислить последствия того, что стало бы с миром, будь у людей не две руки, а три. Вынужденные «многозадачники» давали больше разнообразных ответов, к тому же их мысли были оригинальнее.

«Похоже, что переключение между задачами запускает в людях креативность», — говорит Карсон, адъюнкт-профессор Гарварда. Результаты её совместной работы с Муром ещё не опубликованы, но уже можно возразить, что вряд ли такие задания подходят для измерения креативности. Карсон отвечает, что в ходе лабораторных исследований обнаружена взаимосвязь дивергентного мышления и творческой деятельности в широком смысле, будь то написание романа, профессиональная постановка сценического шоу или создание живописного холста. Тем, кто убеждён, что великая работа может быть сделана только путём сверхчеловеческой сосредоточенности, следует поразмыслить над этим открытием.

Карсон и её коллеги обнаружили взаимосвязь между значительными достижениями в творческой сфере и проявлением такого психологического явления, как низкая способность к скрытому торможению. Скрытое торможение — это фильтр, который есть у всех млекопитающих, позволяющий неосознанно отключаться от несущественных стимулов. Было бы невыносимо слышать каждый разговор в офисе, гул кондиционера, в то же время замечая каждого человека, который проходит мимо окна офиса. Скрытое торможение спасает нас от этого. Такой подсознательный фильтр позволяет нам ходить по миру, не реагируя на все внешние стимулы.

И всё же люди, чьи фильтры чуть более проницаемы, чаще обладают способностями к творчеству. Подумайте об этом, «однозадачники»: пока вы слишком усердно пытаетесь сосредоточиться на одной вещи, люди, которые не противостоят шуму мира, сейчас несут свои рукописи в издательство.

«Вы получаете больше информации в своё познавательное пространство, причём она может иметь как сознательную, так и бессознательную природу», — говорит Карсон. Двое других психологов, Холли Уайт (Holly White) и Прити Шах (Priti Shah), обнаружили подобный шаблон в поведении людей, страдающих синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ).

Было бы неправильно романтизировать тяжёлые заболевания, такие как СДВГ. Все исследования были проведены среди студентов университетов, то есть людей, которые уже продемонстрировали свою способность воспринимать информацию. Хотя условия эксперимента Уайт и Шах были нетривиальны: его участники должны были иметь клинический диагноз СДВГ. А это значит, что дефицит внимания настолько беспокоил студентов, что они были вынуждены обратиться за профессиональной помощью.

Это удивительное открытие: переключение между задачами делает нас более креативными. Ещё удивительнее осознавать, что в наше время, когда мы все живём под угрозой постоянного отвлечения, люди, которые подвержены рассеянности, могут процветать творчески.

Может быть, нам не стоит так удивляться. «Переключаясь между задачами, можно смазать рельсы, по которым движется мысль», — говорит Джон Коуниос (John Kounios), профессор психологии из Дрексельского университета.

Коуниос, соавтор книги Eureka Factor, предполагает, что есть по меньшей мере два психологических механизма, которые потенциально могут запустить творчество при переключении между задачами. Один из них заключается в том, что новая задача помогает нам забывать плохие идеи. При решении творческой проблемы легче застрять, потому что думаем о неправильном решении, но в то же время просто не можем перестать думать о нём. Когда делаешь что-то новое, принципиально другое, включается реакция забывания, которая позволяет нам освободиться и найти правильное решение.

Второй механизм — гибкая ассимиляция. Когда новая задача побуждает нас думать о решении старой. Известный пример — Архимед и его «Эврика!».

6 способов стать гением многозадачности

1. Будьте внимательны

«Идеальная ситуация для работы в многозадачном режиме — когда получается сосредоточиться в нужный момент», — пишет психолог Шелли Карсон. Том Чатфилд (Tom Chatfield), автор книги Live This Book, советует завести два списка: один — для дел, которые лучше делать с помощью интернета, а другой — для дел, которые лучше делать офлайн. Подключение и отключение от интернета должно быть сознательным действием.

2. Записывайте

Главная идея Get Things Done Дэвида Аллена — претворить каждую неопределённую мысль и чувство вины в определённое действие. Поэтому регулярно записывайте все дела и постоянно их просматривайте. Цель — не волноваться о тех вещах, что вы делаете, и о тех, что вы решили не делать прямо сейчас, но в то же время пребывать в уверенности, что ничего не пропадёт.

3. Укротите свой смартфон

Смартфон — отличный, но раздражающий помощник. Отключите ненужные оповещения: большинству людей не нужно знать о новых твитах или входящих письмах. Настройте систему хранения в вашей электронной почте. Например, когда ответить на сообщение удобнее с клавиатуры (нужно написать 50 слов и больше), вы перемещаете сообщение с специальную папку, в которой оно хранится до тех пор, пока вы не доберётесь до компьютера.

4. Сосредоточьтесь на коротких задачах

Pomodoro — техника, которую предложил Франческо Чирилло (Francesco Chirillo) — заключается в том, чтобы разбить большую задачу на несколько подходов по 25 минут (они называются помидорами), между которыми устраивается небольшой перерыв. Гуру продуктивности Мерлин Манн (Merlin Mann) советует метод электронного тире — просмотр электронной почты или списка неотложных дел в течение нескольких минут каждый час. Эти техники помогают сосредоточиться и в то же время позволяют переключаться между проектами несколько раз в день.

5. Прокрастинируйте, чтобы победить

Если вы одновременно занимаетесь несколькими интересными проектами, то можете отложить один в сторону и заняться другим. Именно так и работал Чарлз Дарвин. Перемены так же хороши, как и отдых, и, как объясняет психолог Джон Коуниос, подобное переключение между задачами способствует появлению новых идей.

6. Работайте над разными направлениями

«Творческие идеи приходят к людям, которые работают в разных областях или ведут несколько разнообразных проектов», — говорит автор и психолог Кит Сойер (Keith Sawyer). Кстати, Сойер также джазовый пианист, бывший консультант по вопросам управления и гейм-дизайнер в Atari. Хорошие идеи часто приходят именно тогда, когда ваш ум находит неожиданные связи между разными областями.

Список задач Тима Харфорда

Система Дэвида Аллена Getting Things Done, или GTD, стала практически религией среди фанатов продуктивности. Её сердце — список будущих дел. Он более эффективен по сравнению с обычным списком, потому что является исчерпывающим, конкретным и напоминает о том, о чём вам нужно напоминать. И я хочу поделиться, как работаю с этой системой.

Записывайте всё. Я использую Google Calendar для назначенных встреч и электронный список задач Remember The Milk, а также специальный список задач на день на бумаге. Детали не имеют значения. Принцип заключается в том, чтобы не держать все дела в голове.

Список должен быть максимально полным. В моём списке на данный момент 151 пункт. (Нет, я не запоминал это число, я пересчитал.)

Обновляйте список. Система работает и снимает беспокойство, если вы уверены, что календарь и список задач напомнят вам о том, о чём нужно. Я провожу 20 минут в неделю, просматривая список, отмечаю дедлайны, убеждаюсь, что в списке не упущено никаких важных дел. Пересмотр списка очень важен. Чем больше вы доверяете ему, тем чаще вы его используете. Чем чаще используете, тем больше доверяете.

Список с дополнительным контекстом так же хорош, как тематический список. Естественно, удобнее вести список по конкретной теме или проекту, например список дел, связанных с ремонтом комнаты для гостей, или список планов на следующий год. Дела, которые нужно сделать перед отлётом; вещи, которые нужно купить в магазине; идеи, о которых нужно поговорить с начальником при встрече.

Конкретно описывайте следующее действие. Если вы просто записываете смутные напоминания, список дел будет продолжать вызывать беспокойство. Перед тем как записать плохо сформулированную задачу, подумайте 15 секунд о том, что именно она собой представляет.

*Деятельность Meta Platforms Inc. и принадлежащих ей социальных сетей Facebook и Instagram запрещена на территории РФ.