Психические расстройства сейчас в моде? Колонка невролога Никиты Жукова

Существует ли мода на психические расстройства

Модники существовали во все времена. Несколько лет назад, например, в медиа начали много говорить про целиакию, и в связи с этим даже те, кому отказ от глютена показан не был, стали избегать его в пище. Несомненно, у людей без целиакии тоже может быть чувствительность к этому белку, и исключение его из рациона действительно пойдёт им на пользу. Но таких людей намного меньше, чем мы наблюдаем.

И мода на психические заболевания — это не что‑то абсолютно новое: в прошлом веке Санкт‑Петербургская клиника неврозов пользовалась не меньшим спросом, чем сейчас. Но в западных странах разговаривать о ментальном здоровье начали раньше — мы в СНГ отстали от этого тренда лет на 50. Поэтому сейчас может казаться, что «мода» на придумывание психических расстройств появилась совсем недавно.

Депрессивные состояния, «психогенные» расстройства, суицидальные тенденции — этим всегда спекулировали те, кто хочет привлечь к себе внимание, вызывать чувство жалости у окружающих или согласовать для себя какие‑то определённые условия, просить об особом к себе отношении.

И дело не в моде, а в том, что психические заболевания гораздо проще симулировать, чем любую соматическую проблему.

Вся психиатрия субъективна: у специалистов практически нет объективных способов подтвердить или исключить какое‑либо заболевание.

Поэтому всегда — и раньше, и сейчас — были люди, которые просто так вешали на себя диагнозы и в зависимости от их описания корректировали своё поведение. Однако тут важно уточнить: речь не о том, что публичное высказывание про депрессию — это всегда позёрство.

Как популяризация темы ментального здоровья меняет общество и психиатрию

Возраст нормальной цивилизованной психиатрии в наших краях (в СНГ) — максимум 10 лет. До этого, во времена СССР, была распространена карательная психиатрия, которая не приносила пользу гражданам, а обслуживала репрессивный аппарат: людям массово ставили вялотекущую шизофрению при любом намёке на беды с головой. И с тех пор до наших дней большинство врачей в постсоветском пространстве, к примеру, считают, что антидепрессанты — это страшные и «очень сильные» лекарства, от которых надо держаться подальше.

Вместе с этим благодаря популяризации темы ментального здоровья становится больше как психиатров, так и врачей соматических специальностей, которые понимают, что психические расстройства существуют и их можно контролировать. Люди, в свою очередь, осознают, что страдать — это ненормально, и пытаются улучшить свою жизнь.

По моим наблюдениям, в странах СНГ новый серьёзный пик обращений к психиатрам и психотерапевтам был во время пандемии. Люди расселись по домам, наконец‑то смогли послушать самих себя (или пристально посмотреть друг на друга) и понять, что их тревожит и не устраивает.

И это принесло явные изменения в лучшую сторону.

Если сейчас в столицах в публичном месте сказать, что у тебя психиатрический диагноз, то никто не удивится и, скорее всего, даже внимания не обратит.

Получается, что стигматизация ментальных расстройств очевидно снижается. Люди принимают возможность как собственных проблем в психике, так и проблем окружающих в виде диагноза, а не «слабости» или лени.

Однако тут есть и негативные эффекты. Очень часто наблюдаю, как люди свободно рассказывают всем вокруг, какой у них диагноз и что за таблетки они едят. Почему меня лично это разочаровывает? Допустим, два человека обсуждают один и тот же антидепрессант в одинаковой дозировке и выясняют, что он по‑разному воздействует на их психическое состояние и вызывает разные побочные эффекты. У одного это может снизить эффект благодаря повышению тревожности, а у другого — привести к самостоятельным экспериментам по изменению дозы или отмене препарата.

Кроме того, люди часто не задумываются о социальных последствиях такой открытости. Если ты при своём начальнике рассказываешь, что принимаешь три разных психофармакологических препарата в день, то даже без какой-либо стигматизации руководитель поставит для себя галочку: «Ага, если в следующий раз человек не придёт на работу, то, наверное, из‑за своей болезни». А далее это может стать непредсказуемым снежным комом.

Да, надо быть осознаннее, надо распространять информацию, но мы не живём в идеальном розовом мире, где можно ожидать, что все остальные такие же осознанные, информированные и добродетельные, как ты сам.

Нормально ли примерять на себя психиатрические диагнозы

Когда какой‑то популярный блогер говорит, что ему поставили СДВГ во взрослом возрасте и прописанная терапия действительно облегчила его жизнь, люди понимают: ходить к психиатру не так уж и страшно, а занятия психотерапией не бесполезны.

Они посмотрят на этого блогера, попробуют примерить на себя его диагноз, отследив похожие симптомы, далее поинтересуются у какого‑либо доступного специалиста — скорее всего, от этого больше плюсов, чем минусов. Так повышается внимательность к своему здоровью, пусть и окольными путями.

У меня бывают пациенты, которые приходят с заявлением: «Кажется, у меня биполярка». А в итоге после объяснения симптомов и течения биполярного аффективного расстройства человек говорит: «А‑а‑а, ясно! Ну да, ничего такого у меня и близко нет». Но тем не менее то, что они в принципе задались таким вопросом и донесли его до врача, говорит о возросшей медицинской грамотности.

Например, с тем же СДВГ: есть пласт людей 20–30 лет, которым не диагностировали этот синдром в детстве, потому что в 90‑х до этого никому не было дела. Лишь сейчас, благодаря работе популяризаторов, они узнают, что, оказывается, их неспособность долго концентрироваться на каком‑то действии — не признак лени, а патологическое состояние, поддающееся лечению. И это может кардинально улучшить их жизнь, если диагноз подтвердится и лечение даст эффект.

Если вы замечаете у себя тревожные или депрессивные тенденции или ещё какие‑либо симптомы, то главный критерий обращения к специалисту — «Мешает ли это жизни?», а не наличие симптома.

То есть если какая‑то особенность вашей психики сказывается на учёбе, работе, отдыхе, отношениях с другими людьми, значит, есть смысл сходить к врачу.

И если, «примерив» на себя чей‑то диагноз, вы заметили, что он вам близок, то нет ничего постыдного в том, чтобы прийти к психиатру и проконсультироваться на эту тему.

К кому идти, если понадобилась консультация

Психиатр — это врач, который ставит диагнозы и назначает лекарственное лечение.

Психолог — это не врач. Он получает образование в гуманитарном институте в обход медицинской части. Поэтому не может ставить диагнозы и выписывать таблетки, но может проводить психотерапию.

Психотерапия — это не про «полежать на кушетке и обсудить обиды детства». Правильная психотерапия — это самая настоящая тренировка. Так же, как человек качает мышцы, можно «качать» психику и нервную систему, вырабатывая навыки, которые будут оберегать от тревожности, депрессивных и суицидальных тенденций.

Так к кому же идти? К любому специалисту, который есть в поле зрения и кажется адекватным. Если он адекватный, но это не его тема, он сможет маршрутизировать пациента правильно, а не в пустоту.