Рунету — 30 лет. Разбираемся, как мы пришли от медведа к крашу и что повлияло на сетевой язык

Русскоязычный сегмент интернета существует уже 30 лет. За эти годы в нём происходило всякое. Менялись правила этикета, тональность подачи сообщений и, конечно, сленг. Мы решили сравнить, как общались тогда и сейчас и какие факторы на это повлияли.

От «медведа» и «кроссафчега» к «9 вите иташке»

Изначально интернет был доступен ограниченному кругу людей. Первыми в него попали те, кто имел отношение к IT‑сфере. У них тоже был свой сленг, полный профессионализмов, поэтому его мы касаться не будем. Затем аудитория стала расширяться, но всё равно была немногочисленной. Так, в 2000 году только у 4% населения дома стояли компьютеры. Причём в основном это были жители больших городов. А потом количество пользователей стало активно увеличиваться — и интернет из условно элитарной тусовки превратился в место для всех.

И в этот момент формируется «падонкаффский» язык, он же «олбанский» и «йАзЫг пАдОнКаФф». Его суть была в намеренном нарушении норм орфографии. Считается, что он возник как гротеск на многочисленные ошибки в сообщениях и как протест старожилов против ситуации, когда в Сеть хлынули «широкие массы». Но парадокс в том, что падонкаффский язык часто использовали как раз грамотные люди. Ошибки в нём настолько нарочитые, что их сложно допустить случайно. Например, безударные гласные заменяли по принципу «как слышится», жи—ши писали с буквой ы, концовки -тся, -ться превращались в -цца.

В итоге старожилы использовали такие написания в текстах и комментариях. Новоприбывшие сначала удивлялись, потом многие втягивались. Но, похоже, падонкаффский язык отмер самым естественным образом вместе с развитием Сети. Оптоволокно и мобильный интернет охватили практически всех. Кроме того, пришло поколение зумеров и потеснило бумеров.

Необходимость говорить на олбанском в этих ваших энторнетах исчезла. Хотя негативное отношение к чужим ошибкам в целом сохранилось. Однако их больше высмеивают не через намеренное искажение языка, а через забавные или распространённые огрехи в орфографии. К примеру:

• «9 вите иташка» (девятиэтажка);
• «итогдалие» (и так далее);
• «болие лимение» (более или менее);
• «в крации» (вкратце).

Справедливости ради, когда текст с такими мемами читает не знакомый с ними человек, он нередко воспринимает их как ошибки и обвиняет автора в безграмотности. Всё как 20 лет назад. Впрочем, рудименты «падонкаффскаво» тоже сохранились: «какбэ», «штош», «аффтар» и так далее.

От «первонаха» к алгоритмической ленте

Под некоторыми популярными видео в YouTube всё ещё можно найти комментарии вроде «первый успел». Но до него ещё надо долистать. 20 лет назад такое послание имело конкретную форму: «первонах» или «первыйнах» — и считалось большим достижением. В этом был смысл: твой комментарий висел в начале, его видели все. Ник запоминали, могли заинтересоваться профилем, подписаться на него. То есть это работало на личный бренд. Были ещё «фтройке», «фдисятке» и тому подобное.

Сейчас смысл этого явления убила алгоритмическая лента комментариев. Верхними показываются те, что программа посчитала наиболее интересными, например самые залайканные. Так что для популярности послание должно быть остроумным или хотя бы просто умным.

Технологии победили не только «первонахов». Так, сейчас выразить одобрение контенту можно, поставив лайк, или «лойс». Раньше для этого существовали типовые комментарии:

• «Аффтар жжот нипадецки».
• «Аффтар пешы ысчо».
• «Акуеть, дайте две!»

От IRL к добровольной деанонимизации

Раньше существовала целая группа слов, которая определяла, что интернет — это одно, а настоящая жизнь — другое. Например, было популярным сокращение IRL, что означало in real life, «в реальной жизни». Адресатами постов были не Вася, Маша, Петя, а анонимусы — все и никто одновременно. Тогда же зарождались мемы вроде «я тебя по IP вычислю», которые сейчас не то чтобы имеют большое значение.

Всё изменили соцсети. До них пользователи интернета были преимущественно анонимными. Не потому, что все делали что‑то противоправное или оскорбительное, просто так было принято. Люди могли годами общаться друг с другом на какой‑либо площадке и не знать ни имени собеседника, ни того, как он выглядит. И даже если какая‑то интернет‑тусовка знакомилась IRL, многие продолжали называть друг друга никами.

А потом пришли «ВКонтакте», «Одноклассники» и другие платформы, где люди стали регистрироваться под своими именами, выкладывать миллион фото — своих, семьи, собаки, еды. А анонимность постепенно ушла на второй план. Это хорошо заметно по волнам регистрации в Instagram*. Те, кто присоединился в последние годы, чаще выбирают в виде ника имя и фамилию, а не хитрое сочетание букв и цифр.

Свой вклад в деанонимизацию также внесло то, что интернет плотно интегрирован в наши рутинные процессы. Учиться онлайн, пользоваться «Госуслугами» и онлайн‑банкингом, не предоставляя личных данных, не так‑то просто. На некоторых площадках, конечно, до сих пор общаются анонимно — по разным причинам. Но мир уже не делится на Сеть и IRL. Интернет — часть реальной жизни.

И с этим связано ещё одно явление. Язык падонкафф, например, был чисто сетевым образованием. А сейчас чёткой границы между наречиями интернета и реальной жизни практически нет. Слова, которые изначально были сетевым сленгом и использовались в определённой субкультуре, проникают и в повседневную речь.

От битвы до победного до бана

Интернет всегда был недружелюбной средой, так что хейтеры и тролли — явление не свежее. Но есть заметный нюанс. Раньше спорить «вкаментах» предлагалось до последнего и, чьё слово было заключительным, тот и прав. Если одному из собеседников надоедало и он тихо или гласно озвучивал желание прекратить, ему писали «слифф зощитан» (слив засчитан) и тот автоматически признавался проигравшим. Сейчас интернета в нашей жизни очень много, с каждым несогласным ругаться не получится. Так что практика бана стала общепринятой.

От «пацталом» до «кека»

В любые времена взрослые находили причины упрекнуть подростков в том, что те живут неправильно. «Вот в наше время…». Но сленг, жаргонизмы, профессионализмы — это ещё и способ сбиваться в группы и быстро понимать, кто перед нами — свой или чужой. Поэтому неудивительно, что и новое поколение изобретает свой язык, который, впрочем, быстро расползается за пределы групп. Например, в 2000‑х от сильного смеха оказывались «пацталом» или «пацтулом», а сейчас «кекают» или «орут».

В общем, предъявлять подросткам за глупость из‑за «крашей» и «вайбов» — это, как говорится, «бойан», известный ещё с сократовских времён. Язык, в том числе и сетевой, развивается сам по себе. И гораздо интереснее понаблюдать, что с ним будет ещё через 10 лет.

А какие изменения заметили вы? Делитесь в комментариях.

* Деятельность Meta Platforms Inc. и принадлежащих ей социальных сетей Facebook и Instagram запрещена на территории РФ.