«Свет» с Еленой Яковлевой — реалистичный фильм о жизни с травмой, который никого не оставит равнодушным

22 февраля в прокат выходит картина «Свет». Её снял пока ещё не самый известный, но уже зарекомендовавший себя в синефильских кругах режиссёр Антон Коломеец. Его дебютный полный метр «Ваш репетитор» заслужил похвалы критиков, потом автор выступил одним из сценаристов сериала «Чики». А на кинофестивале в Выборге «Свет» получил сразу несколько важных наград.

Антон Коломеец, как и в предыдущих своих работах (считая и короткометражки), отлично прорабатывает и показывает женские образы. Причём на этот раз действие разворачивается сразу в двух временных плоскостях, показывая, как из эгоистичных подростков вырастают добрые, но уставшие от жизни люди.

«Свет» получился тонким и трогательным фильмом. Хотя его восприятие во многом (куда сильнее, чем в жанровом кино) зависит от чувств и взглядов самого зрителя. Кто‑то воспримет картину просто как два часа трагедии и страданий, а кто‑то найдёт повод взглянуть со стороны на себя и близких из других поколений.

Жизнь героини показана максимально правдоподобно

Тане (Елена Яковлева) на днях исполнится 60 лет. Она числится в социальной службе, искренне желая помогать одиноким пожилым людям, много лет живёт с мужем и ждёт возвращения давно выросшего сына, который работает где‑то далеко. Но однажды в их службу обращается некий Дмитрий. После короткого разговора с Таней ему кажется, что женщина слишком формально относится к своей работе — та и правда говорит обезличенными терминами.

Его отказ принять помощь соцработников, тяжёлое состояние одной из подопечных и скорый юбилей возвращают героиню в далёкое прошлое, когда она заканчивала школу и дружила с Мариной. Так зритель узнаёт, что же сделало Таню такой, какая она есть.

Реалистичности и, что называется, «жизненности» фильма «Свет» могут позавидовать многие более опытные режиссёры. Причём Антон Коломеец усложняет себе задачу, рассказывая о разных временах — в частности, о тех, которые не застал сам (режиссёру 39 лет, а одна из сюжетных линий разворачивается где‑то в 70‑х). Но именно советское прошлое в картине показано очень аккуратно — Коломейцу в подготовке помогали родители, и семейный подряд справился идеально.

Жора Крыжовников в нашумевшем «Слове пацана» слишком часто превращал декорации в гротескный музей советской культуры. В «Свете» всё выглядит ненавязчиво и реалистично: квартиры, танцплощадки, дачи и, главное, люди.

Герои не заваливают зрителя деталями и названиями из прошлого, а просто живут и общаются, напоминая, что проблемы и тревоги подростков за прошедшие десятилетия не слишком‑то изменились: страх перед поступлением в университет, влюблённость, бунтарство, ревность к подруге. Эти эмоции и формируют людей. Дарья Коныжева и дебютантка Милана Владыкина настолько органично вписываются в роли юных Тани и Марины, будто действительно появились откуда‑то из советского кино.

Современная же сюжетная линия и вовсе стремится к полудокументальности «Аритмии». Многие зрители наверняка узнают квартиры и типажи своих близких. Елена Яковлева и вовсе кажется родственницей, которая есть буквально у каждого: энергичной женщиной под 60 с вечной грустью в глазах, тревожной манерой говорить и красивым платьем, «надёванным» лишь раз.

Неграмотная речь героини служит одной из связок между двумя сюжетными линиями, объединяя двух разных «Тань». Дарья Коныжева и Елена Яковлева на съёмках почти не пересекались, поэтому их персонажи получились даже слишком отличными. Но всё же с какого‑то момента легко поверить, что одна со временем превратилась в другую.

Такой проработкой можно и стоит восхищаться, но есть одна тонкость. Как и с упомянутой «Аритмией», у кого‑то возникнет вопрос — нужен ли такой реализм на экране, если его можно запросто увидеть в жизни, зайдя в гости к родственникам? Есть ли что‑то, что конкретный зритель должен разглядеть и услышать в этом фильме, помимо натуралистичного отражения реальности? Это вопросы, на которые нет и не может быть общего ответа.

В диалогах раскрывают вечный конфликт поколений

Можно лишь гадать, случайно ли получилось, что юные героини фильма в какой‑то момент почти цитируют сцену из полнометражного «Твин Пикса», или это осознанная отсылка. Но и без такого тонкого намёка именно разговоры героев — лучшая часть фильма «Свет».

Диалоги звучат очень живо и реалистично. Многие из них — целая история, раскрывающая персонажей. Тут даже интересно, что при просмотре разные зрители наверняка примут сторону какого‑то из них — не факт, что соответствующего возраста, а, скорее, того, кто ближе эмоционально. Вот, например, сын Митя приезжает и тут же начинает спор с отцом о правдивости информации в новостях и соцсетях.

Или он же рассказывает матери, что уволился с работы и хочет подумать, чем заниматься дальше. В этом разговоре прозвучит фраза, которую вполне могут цитировать те, кому картина не понравится. Митя не дословно, но очень близко воспроизводит старую шутку про «родился, немного потерпел и умер», обвиняя в таком подходе к жизни старшее поколение. Кому‑то может показаться, что «Свет» именно о такой героине.

Но тут же Таня общается со своей подопечной, которая ещё старше, выступая уже в позиции дочери. Как же в точку та произносит: «Я не была красивой, я была умной», — ещё одно классическое клише. Из коротких сцен с пожилой одинокой женщиной можно составить целую историю её жизни: от написания книги до одиночества в тёмной квартире.

Даже диалоги юных Тани и Марины не превращаются в банальные функциональные разговоры, а ведь с общением подростков в кино очень часто бывают проблемы. Две подруги — отличница и троечница — совсем по‑разному проходят путь взросления. Обе в чём‑то завидуют друг другу, но пытаются делиться своими мыслями и чувствами. Настоящая трагедия наступает именно тогда, когда Таня и Марина перестают разговаривать.

Можно даже сказать, что в чём‑то «Свет» — фильм о попытках очень разных людей понять друг друга. Чаще всего безуспешных — мать с сыном не договорятся о том, как правильно строить жизнь, а подруги расстанутся на мрачной ноте. Но если не пытаться — всё вокруг просто развалится.

Зритель сам решает, как воспринимать историю

При просмотре фильма кажется, что его основной смысл и подтекст совершенно ясны. Две сюжетные линии демонстрируют, как из юной Тани, девочки достаточно эгоистичной, хоть и со своей трагедией, получилась нынешняя Таня, которая настолько хочет угодить окружающим, что забывает о себе. Один трагический инцидент, когда она не захотела помочь, преследует героиню всю жизнь, заставляя её болезненно реагировать даже на отказ незнакомца.

Именно с Дмитрием будет связан любопытный сюжетный твист — единственный в фильме. А то автор этой статьи (пересмотрев Финчера и Шьямалана) всё ждал, что Таня в финале окажется Мариной — предпосылки к этому были, но нет, Коломеец, к счастью, снимает о другом.

Но вот что интересно. Чем больше задумываешься о фильме уже после просмотра, тем более неоднозначным он кажется. Реалистичная социальная драма превращается скорее в драму экзистенциальную. Ведь при холодном разборе понимаешь, что у главной героини в жизни всё хорошо. Ну или хотя бы нормально.

Есть любящие муж и сын — да, они ругаются, но всё же объединяются к празднику. Есть верная подруга, есть трудная, но любимая работа, на которой героиня действительно помогает людям. Но жизнь Тани всё равно трагична, даже спустя десятки лет после травмы.

Вроде бы «Свет» по традиции Чехова и Достоевского поддерживает и прославляет людей «отдающих», хоть и страдающих от этого. Вот только героиня сама всё больше задумывается, куда уходит тот самый «свет» из её жизни.

К этому, иногда слишком навязчиво, возвращает визуальный ряд: современная сюжетная линия в целом темнее и бледнее. А потом то в квартире у подопечной отключат электричество, то в театре будут видны только глаза Тани. А сын, так и не поняв трагедии матери, на вопрос об уходящем свете просто включит лампочку.

В какой‑то момент у зрителя то ли более циничного, то ли более здорового ментально может возникнуть вопрос: а не стоило ли самой героине «включить свет»? Сознательно или нет, Антон Коломеец будто показывает, что жить в страдании всё же отчасти выбор. Да, связанный с важным моментом в прошлом, но при тех же условиях (по крайней мере, при той части, что показана в фильме) Таня могла бы быть гораздо счастливее.

Но, кажется, вопрос собственной радости, как и заданный сыном вопрос «Чего хочешь ты?» для неё закрылся уже после школы. Героиня лишь отдаёт свой «свет», даже не пытаясь его получать, а ведь способов у неё достаточно. Относиться к этому с пониманием, сочувствием, осуждением или раздражением — право каждого отдельного зрителя.