«Мы женщины»: кривое зеркало российского феминизма в одной песне

Так исполнительница Кристина описала в песне 2014 года скромные запросы современной россиянки. О должности менеджера по маркетингу, собственном интернет-магазине корейской косметики или хоть чём-то, напоминающем самостоятельность, в песне речи не идёт.

Видимо, достойный мужчина должен обеспечить остальные пункты списка.

Перефразируя бородатую шутку Фоменко: когда патриархат делает из тебя человека второго сорта, это обидно. А когда то же самое делает другая женщина — тут даже не знаешь, что думать.

Разве сексизм не повержен?

На самом деле, конечно, ничего удивительного или обидного тут нет. Тот, кто полагает, что феминизм победил и женщины всея Руси с энтузиазмом несут ответственность за своё светлое будущее, давно не выезжал из Москвы.

Между бедностью и гендерным неравенством есть прямая систематическая связь Gender Inequality and Poverty: Trends, Linkage, Analysis and Policy. Implications. Part 1. Sally Baden , и стоит на час заглянуть в городок на 10 000 жителей за 300 километров от столицы — станет ясно, для кого поёт Кристина. Не для выпускниц «Вышки» из хороших семей, часть которых, может, и не прочь удачно выйти замуж, чтобы потом обитать в бесконечном квантовом скачке между шопингом, бранчем и BMW, но ведь они не слушают Кристину.

Её слушают девчонки от 16 до 46, которые, скорее всего, не были в Москве и не мечтали о собственном интернет-стартапе. Интернет-стартапов нет в их вселенной. Как нет Uber, сообществ слингомам, частных больниц с добрыми сестричками и других атрибутов сытой жизни, которые делают феминизм универсально привлекательным.

Фанатки Кристины знают, что их ждёт: уход за ребёнком, домом и родителями. И работа. Не творческая, обычная. Разве странно, что им хочется любви и достатка? И едва ли удивительно, что их светлое будущее — крепкая семья и муж-добытчик.

Разве плохо хотеть таких вещей?

Ирония российской масскультуры в том, что многие женщины (актрисы, модели, но особенно певицы) становятся успешными игроками на этом поле, спекулируя идеалами, с которыми бы сами за один стол не сели.

Не то чтобы Кристине не хотелось любви — такого исследования у нас нет, — но, будучи современной самостоятельной женщиной, она, очевидно, хотела большего, чем то «немногое» из песни. Как минимум она хотела выступать на сцене по центральному телевидению и получить за это гонорар, на который сможет купить машину любого цвета.

Но Кристина знала, что вызовет резонанс у аудитории. Или её продюсер знал. Поэтому поёт она не о равноправии, феминитивах и дерзком переезде в большой город, как Керри Брэдшоу, а… понятно о чём.

Есть отдельная когорта интернет-дам, считающих себя авангардом феминизма четвёртой волны, которые убеждены, что основная задача массовой культуры — пропагандировать идеи патриархата. Они стучат по клавишам в яростной борьбе с глубокими декольте Бейонсе (а вдруг девочки начнут так одеваться), счастливыми домохозяйками в рекламе (как могут домохозяйки быть счастливыми) и одинокими красавицами из песен, которые хотят — шок! — любви и денег.

Но есть одна загвоздка. Основная цель пропаганды — внедрить что-то в общественное сознание, но если бы массовая культура не отвечала на запрос существующей повседневности, то никогда не достигла бы массовости.

Песня Кристины не попытка убедить уже вот-вот готовых просветиться мужчин и женщин вернуться в средневековье (как будто такое возможно).

Песня — отражение реальности, о которой, если долго смотреть на витрины ЦУМа, можно случайно забыть.

Представьте, что знакомым вам женщинам явился джинн и молвил: «Хочешь богатого, щедрого, любящего мужа? Он не бросит тебя, будет носить на руках, холить и лелеять. Но при одном условии: ты никогда не сможешь много зарабатывать и не достигнешь карьерных высот». Сколько согласилось бы? А сколько мужчин пошло бы на такое?

Равенство по закону не означает равенства в головах. Финансовая зависимость — от супруга, родителей, государства — считается постыдной для мужчин старше 30, а для женщин это почти вариант нормы. И какой бы отсталой ни казалась воспетая Кристиной женская мечта, она выглядит честнее, чем экшен-фильмы с Милой Йовович и Шарлиз Терон о «сильных женщинах», которые бьют морды спецназовцам. Последнее — фантазия, а Кристина — это жизнь.

Разве Лайфхакеру больше не о чем писать?

Есть. Прокрастинацию тоже пока не победили, и на AliExpress всегда есть скидки. Просто нам не хочется попадать в ловушку WEIRD.

При чём здесь WEIRD и почему это слово написано заглавными буквами?

W-E-I-R-D (англ. «странный») — это аббревиатура, в расшифровке — western (западные), educated (образованные), industrialized (индустриальные), rich (богатые), democratic (демократические). Ей описывают людей, составляющих 95% подопытных в психологических исследованиях: студентов американских университетов.

В 2010 году группа учёных продемонстрировала The weirdest people in the world? , что из-за такой специфической выборки многие закономерности поведения, которые современная наука считает универсальными, на самом деле относятся только к Америке, Австралии и западной Европе. И то с натяжкой.

Например, большинство выводов об отношениях поколений даже в консервативных штатах США оказались неприменимы к Японии, где общественная и семейная идентичность царит над индивидуальной (а в США — наоборот).

Проще говоря: слишком узкая точка зрения искажает восприятие. Что нормально для продакт-дизайнера из Питера — будет дикостью для рыболова из Владивостока. И наоборот.

Обеспеченные, образованные читатели (и писатели) Лайфхакера могут решить, что равные права — и равные вложения — полов уже стали реальностью, потому что в наших офисах, семьях, сериалах и песнях часто так и есть. Почему? Просто нам повезло жить в достатке, отучиться в вузе, найти интересную работу и иметь выбор.

Не всем так повезло. Не все могут позволить себе «правильные» современные мечты, и осуждать людей за вполне понятные желания некрасиво, а зачастую и лицемерно. Несколько серьёзных жизненных неурядиц могут поселить тягу к сильному мужскому плечу даже у радикальной феминистки. Женщина, отвергающая негативные аспекты патриархата, может возмутиться, если мужчина не предложит ей помощь с тяжёлой сумкой. А это ведь тоже скорее дань традиции: мужчинам с сумками никто не помогает.

Демонизация рупоров массовой культуры за «пропаганду» и высмеивание её аудитории не улучшает ни нас, ни культуру. Зато, если слезть с белого коня просветлённости и оглянуться по сторонам, можно заметить, что:

1. Традиционные ценности и гендерные роли никуда не делись и, скорее всего, не денутся.
2. Многим из нас они совершенно не чужды. В желании иметь семью, любить и жить комфортно нет ничего исконно патриархального.
3. Проблема не столько в ценностях и ролях, сколько в контексте их применения.

Если мы и правда такие просветлённые, то можем себе позволить взглянуть на наше прошлое без осуждения и разобраться, какие его грани стоят того, чтобы их сохранить.

У вас бывали неприятные столкновения с тем, что вы считали пережитками прошлого? Что лично вы считаете традиционными ценностями? Как относитесь к теме гендерных ролей и как видите свою?