«Воспринимают нас как личных решал и киллеров»: интервью с частным детективом Алёной Соколовой

Алёна 5 лет работает детективом: вычисляет шпионов на предприятиях, разыскивает пропавших людей и находит угонщиков автомобилей. Мы поговорили с ней и постарались узнать обо всей подноготной этой профессии.

О разнице между детективом и полицейским

— Как вы выбрали профессию детектива?

— Как‑то раз в школе мне на глаза попалась книжка‑детектив. Видимо, она так меня увлекла, что с тех пор я читаю литературу исключительно этого жанра!

Эта сфера была мне интересна. Поэтому после школы я пошла учиться в ГУМРФ Макарова на юриста общего профиля.

Сразу после окончания бакалавриата устроилась работать в детективное агентство, а потом открыла своё. Сейчас дополнительно прохожу магистерскую программу по уголовному судопроизводству в Университете правосудия. То есть по образованию я юрист.

Есть, конечно, специализированные курсы, но они в основном формальные. По закону, чтобы стать детективом, нужно открыть ИП и получить лицензию. А чтобы её получить, требуется либо высшее юридическое образование, либо наличие опыта — три года работы в госорганах. Или корочка об окончании вот этих детективных курсов.

— А почему вы не пошли работать, например, в полицию?

— Первоначально я собиралась идти работать в Следственный комитет. Но меня оттолкнуло количество бюрократии, которая процветает в государственных структурах. Никакое действие без одобрения вышестоящего руководства совершить не получилось бы.

В любом следственном отделе за столами сидят следователи с кучами томов дел — настолько высокими, что их самих из‑за них не видно.

В работе детектива же почти нет бумажной составляющей. Единственное, что мы заполняем, — это отчёт на двух‑трёх страницах. Всё остальное — оперативная работа: разъезды, наблюдения, следственно‑разыскные мероприятия.

— Чем вообще профессия детектива отличается от профессии полицейского?

По сути, частный детектив — это оперативник‑следователь, только без каких‑либо полномочий. Мы не можем прийти и сказать: «Можно нам видео с камер наблюдения?» Никто ничего не предоставит.

Это главное отличие от полиции. У следователей в руках все ниточки, можно дернуть за любую и получить нужную информацию: записи телефонных разговоров и видео с камер наблюдения, сведения из закрытых баз.

У нас такой возможности нет по закону. Но есть лазейки, которыми мы успешно пользуемся, прилагая все свои усилия и фантазию.

Об инструментах и навыках детектива

— На чём основан ваш профиль работы?

— Мы специализируемся на проверке сотрудников, расследованиях хищений в компании, раскрытии промышленного шпионажа. То есть защищаем компании клиентов.

Буквально недавно у нас, например, было такое расследование. Компания проигрывала в нескольких тендерах подряд. Управляющий заподозрил, что кто‑то из коллектива может сливать информацию. И действительно: оказалось, что у одной из сотрудниц муж работал на главную конкурирующую фирму.

Иногда мы ищем пропавших. Пожилые люди, например, часто теряются в пространстве, уходят из дома. Дети нанимают нас для того, чтобы мы нашли их родителей.

Многие клиенты также обращаются к нам, чтобы установить факт измены партнёра. Однако это не совсем законно. Перед тем, как проверить верность супруга, мы должны взять у него письменное согласие. Поэтому здесь тоже приходится искать лазейки.

Одной из них может быть проверка образа жизни ребёнка. Если супруги живут раздельно, то один может нанять нас, чтобы мы якобы проверили безопасность его сына или дочери. И если в процессе мы увидим что‑то интересное для заказчика — измену партнёра, то сможем предоставить ему эту информацию.

Мы не устанавливаем прослушку и видеокамеры в квартирах, не вламываемся в номера отелей, не бегаем с пистолетами по подворотням, как показывают в сериалах.

Всё более спокойно. Да, в квартире заказчика мы можем установить скрытую камеру, но при этом человек обязан уведомить об этом всех домочадцев.

— В таком случае какими легальными рабочими инструментами вы обладаете?

— Мы изучаем всевозможные открытые источники — в основном информацию из интернета. Проводим поисковые мероприятия. Проверяем связи сотрудников — это делать легко, так как, устраиваясь на работу, они подписывают документы, разрешающие собирать информацию о них, в том числе и силами детективов. Это развязывает нам руки. Мы можем, например, зафиксировать на фото и видео связь с конкурентом.

— Какими навыками нужно обладать для этой профессии?

— Во‑первых, навыком наблюдения. Практически на любом задании нам приходится следить за людьми. Я называю это слежкой, потому что это более понятное слово. Но, вообще, корректнее было бы использовать термины «наружное и скрытое наблюдение». Чаще всего мы ведём его из машины.

Во‑вторых, важна хорошая фантазия. Нам иногда приходится провоцировать людей на совершение каких‑то действий для раскрытия преступлений — например, на продажу краденого товара. Для того чтобы всё прошло успешно, нужно подобрать правильные слова, чтобы расположить подозреваемого к себе и заставить его раскрыть карты.

— А как ведётся слежка?

— Детектив всегда работает в команде. Минимум — это один экипаж, автомобиль с мужчиной и женщиной. Один человек находится в машине, другой — снаружи, близко к объекту.

Если объект садится в автобус, то автомобиль подбирает наружного наблюдателя, довозит его до следующей остановки и только там один из членов команды заходит в автобус к объекту. Это делается для того, чтобы не вызвать подозрения.

— Человека действительно просто найти по фотографии?

— Для этого есть специальные платные программы. По любой более‑менее чёткой фотографии можно найти человека, узнать всю информацию о нём, его родственниках… Всю подноготную. Это самый простой способ розыска.

О трудностях в работе детектива

— Сложнее ли женщинам в этой профессии?

— Девушкам намного легче работать в этой сфере. Как обычный житель представляет себе сотрудников, занимающихся наблюдением? Скорее всего, как таинственных и серьёзных мужчин угрожающего вида. А на девушку никто никогда не подумает!

Женщина, за которой ведётся наблюдение, вряд ли увидит во мне опасность, если я зайду за ней в лифт или другое закрытое помещение.

А вот к некоторым моим коллегам — мужчинам подходили и говорили: «А зачем вы за мной следите?» У меня такого не было. Даже тогда, когда, казалось бы, объект должен был что‑то заподозрить.

Например, около двух месяцев мы ежедневно наблюдали за генеральным директором одной компании. У него была работа разъездного типа, и каждый адрес нужно было проверять.

Чтобы директор ничего не заподозрил, приходилось постоянно переодеваться и перекрашиваться. В тот период я возила с собой целый комплект сменной одежды и париков — две‑три сумки. Мы виделись по пять‑шесть раз на дню, а иногда даже находились рядом на расстоянии 1 метра.

Тем не менее всё прошло успешно, и никто ни в чём меня не заподозрил. В итоге оказалось, что директор сотрудничал с конкурентами и передавал им информацию о компании.

В общем, если за вами следят, вы вряд ли вычислите, кто именно. Тот, кто будет выглядеть самым «безопасным», скорее всего, и окажется детективом.

— Что труднее всего даётся вам в этой работе?

— Сложнее всего даётся общение с клиентами. Я работаю практически круглосуточно. Иногда в 5 утра уезжаю на наблюдение, а иногда в это время только возвращаюсь домой.

А клиенты могут звонить когда угодно, и им всегда нужно отвечать. При этом они обращаются не с заказом мероприятия на день рождения. Люди находятся в стрессовой ситуации, нервничают. Этот стресс передаётся и мне. Клиента приходится успокаивать, долго разговаривать с ним, объяснять, как мы работаем, убеждать, что всё будет хорошо.

— Ого! Удаётся ли находить баланс?

— Скорее нет. Мой баланс в отсутствии баланса. Иногда, конечно, бывают выходные, когда многие дела раскрыты, а к остальным ведётся подготовка. Тогда день‑два в месяц можно отдохнуть и выспаться. Но это, к сожалению, редкость. Бывает, я работаю по 2–3 месяца без выходных.

О самых ярких детективных кейсах

— Случались ли какие‑то забавные или смешные случаи на работе?

— Забавными бывают люди, за которыми мы следим. Иногда во время расследования выясняются их «страшные» тайны — например, необычные сексуальные предпочтения.

Иногда бывает так: когда они общаются со знакомыми, то выглядят максимально позитивными. Но потом ты наблюдаешь за тем, как они ведут себя в одиночестве, и понимаешь, что это лишь маска. На самом деле человек постоянно курит, много пьёт, грустит, ходит задумчивый и ни с кем не общается.

Некоторые воспринимают нас как личных решал и киллеров. Если проверить поисковые запросы, то можно встретить такие: «убить человека детектив сколько стоит», «нанять детектива для убийства человека сколько стоит».

Иногда нас просят делать откровенно незаконные вещи, не понимая при этом, что они нелегальны. Например, требуют предоставить детализацию телефонных звонков. Это нарушение тайны переговоров — статья Уголовного кодекса. Такие услуги никто в принципе не имеет права оказывать.

Сейчас ещё вспомнила одно дело.

В расследовании есть наблюдение, а есть — контрнаблюдение. Это когда человек подозревает, что за ним следят, и хочет выяснить зачем.

Так вот. Был объект, за которым следила группа наблюдения А. За ней было установлено контрнаблюдение группой B. Группа А заподозрила, что за ними следят, и наняла группу C, чтобы понять, кто именно. Клиент, который нанял группу А, решил, что она его обманывает. И нанял нас, чтобы мы проверили, существует ли вообще группа B. Оказалась, что она существует, а мы являемся контрконтрконтрконтрнаблюдателями.

— Какой из кейсов вы могли бы назвать своим профессиональным провалом?

— Таких нет. Но не потому, что мы безупречные работники. Чаще всего мы просто не берёмся за безнадёжные дела. Например, если угон автомобиля произошёл более чем семь дней назад, искать его не имеет смысла.

Как правило, машины угоняют для перепродажи. Бывает, что в этот же день либо на следующие сутки их перевозят через границу в соседние страны или отгоняют в отстойники и разбирают. В таком случае розыск обойдётся дороже, чем новый автомобиль.

Иногда нам приходилось отказываться от дел, возвращая заказчику предоплату, потому что мы изначально неправильно оценили их сложность. К примеру, недавно был клиент, которого, как он утверждал, «обманули на небольшую сумму денег». Он сказал, что купил компьютер, тот оказался сломанным. Пришлось его вернуть. Но ни денег, ни устройства клиент назад не получил.

Нужно было найти человека, который пообещал отремонтировать технику. Казалось бы, все зацепки есть, дело простое. Но выяснилось, что этот компьютер стоил несколько миллионов. Имея на руках такую сумму, можно скрыться не то что в городе, а в любой стране. Нам пришлось отказаться от дела, так как клиент не был готов к большим расходам.

Кроме этого, конечно, как и у всех, у нас были неправильные решения, которые затянули расследование. Анализируя предпринятые действия, мы понимали, что можно было поступить иначе. Но совсем провальных дел не было.

— Вы упомянули, что ищете пропавших людей. Расскажите, пожалуйста, про один из таких случаев.

— Летом 2019 года к нам обратилась клиентка. Её пожилая мать в тот момент должна была находиться на даче. Однако соседи её не видели, а связаться с ней не получалось. Камеры видеонаблюдения в том посёлке отсутствовали.

Телефон пропавшей был в зоне доступа первые четыре дня. Гудки шли, но никто не отвечал. В последний день трубку подняли, а потом быстро выключили телефон.

Мы опросили всех соседей — более 200 человек, сотрудников железнодорожной станции, развесили объявления о пропаже, но ничего из этого не принесло результата. Пришлось вручную отрабатывать все возможные перемещения женщины. Благодаря этому мы выяснили, что единственный путь, по которому она могла пойти, — это дорога, проходящая между двух полей.

Осматривая возможный маршрут, мы обнаружили части рваной одежды, которая могла принадлежать пропавшей. Отойдя недалеко от дороги и изучив поля, мы также нашли останки. Тело женщины обглодали собаки или волки. Опознать получилось только по одежде.

То есть, скорее всего, она вышла из дома, потерялась — возможно, забыла, кто она и где живёт, — пошла по дороге, упала в канаву. Возможно, от испуга у неё прихватило сердце.

Мы сообщили об этом в полицию. Выяснилось, что телефон некоторое время был возле неё. На звонок ответил мужчина — рабочий, который находился в России нелегально. Он услышал сигнал, поднял трубку, а потом испугался, увидев труп. Естественно, никуда сообщать он не стал. Иначе женщину нашли бы раньше.