6 самых глупых войн в истории

1. Война супницы

Больше века северные Нидерланды, они же Республика Соединённых провинций, пользовались независимостью, а южные Нидерланды находились под гнётом Священной Римской империи. Первые пользовались рекой Шельдой для судоходства, вторым же доступ к ней был закрыт. Из‑за этого Соединённые провинции процветали, а южанам, наоборот, было совсем невесело.

В 1784 году император Священной Римской империи Иосиф II решил, что хватит терпеть произвол северян и что он тоже хочет гонять свои торговые суда по реке.

Вообще, Величество мог бы просто вежливо попросить, но это, видимо, было ниже его достоинства. Поэтому он снарядил группу из трёх вооружённых кораблей во главе с судном «Луиз» и отправил на голландцев, чтобы поставить их на место. Император был уверен, что наглецы не посмеют оказать никакого сопротивления. Благо у тех даже артиллерии нормальной не было.

Впрочем, она голландцам и не понадобилась. Как только «Луиз» приблизился к северным Нидерландам по Шельде, на перехват ему отправился военный корабль «Дельфин». Далее события разворачивались следующим образом.

«Дельфин» делает один выстрел из пушки. Ядро разбивает стоящую на палубе «Луиз» супницу с горяченьким. Её экипаж немедленно капитулирует. Всё.

Потеряв свой флагман, император взбесился и отправил войска в Нидерланды. Бравые солдаты захватили старый форт Лилло, который к тому времени давно был заброшен и использовался как огород. Они подорвали стоявшие там плотины и спровоцировали наводнение с человеческими жертвами.

Голландцы обратились к Франции, которая в то время была союзником Иосифа II. Французы, увидев, что натворил австрийский император, принудили его начать переговоры с Нидерландами.

В итоге Австрия выплатила голландцам 9,5 миллиона гульденов в качестве компенсации за беспорядки плюс полмиллиона за ущерб от наводнения. Кроме того, Нидерланды продолжали контролировать Шельду и драть пошлины со всех, кто там проплывал.

Так Священная Римская империя была посрамлена, потеряв в войне с Голландией изрядную сумму и супницу и ничего в итоге не добившись.

2. Война из‑за булочной

В 1828 году по солнечному городу Мехико традиционно катилась волна гражданских беспорядков и мародёрства. Одной из жертв распоясавшихся мексиканских офицеров, устроивших очередной военный переворот, стал французский эмигрант по фамилии Ремонтель. Его маленькая булочная была разграблена.

Мексиканские власти получили от пострадавшего ходатайство о возмещении ущерба, которое незамедлительно проигнорировали. Поэтому Ремонтель обратился за компенсацией к французскому правительству. Чиновники приняли прошение и задвинули его подальше — к тысячам таких же писем, на которые никто с самого начала отвечать особо не собирался.

Тот прочитал послание и возмутился: как так, французских подданных обижают, смотри чего удумали. Несите сюда глобус, будем эту Мексику искать.

Опять же, Франция тогда активно торговала с Мексикой, а налогами в ней облагалась большими, чем те же Штаты. Надо было с этим что‑то решать. Король повелел совместить приятное с полезным: и Ремонтелю показать, что родина его не забыла, и мексиканцев к ногтю прижать.

В общем, в октябре 1838 года французский флот прибыл в Мексику и устроил блокаду городу Веракрус. Франция потребовала у мексиканского правительства заплатить за разрушение булочной. Была озвучена сумма в 60 000 песо. Притом что магазинчик выпечки Ремонтеля был оценён где‑то в 1 000 песо. А остальное — ну, это за 10 лет проценты набежали.

Мексика платить отказалась. Тогда корабли начали обстрел цитадели Сан‑Хуан‑де‑Улуа, положив 224 защитника убитыми и ранеными. Мексиканцы бросили на бой с французами все силы. Знаменитый генерал Антонио Лопес де Санта‑Анна даже вернулся с пенсии, чтобы возглавить оборону Веракруса.

Но ничего не вышло: мексиканцы под нажимом вмешавшейся в разборки Британии подписали мирный договор. Страну принудили к выплате аж 600 000 песо, или 3 миллионов франков, что в 10 раз больше первоначально затребованной суммы. Мексика с навязанными условиями согласилась, но платить всё равно ничего не стала (это ей аукнется очередным французским вторжением в 1861 году).

Генералу Антонио Лопесу де Санта‑Анне, сражавшемуся с французами, отстрелило ногу картечью, и тот похоронил потерянную конечность с воинскими почестями. Возможно, в душе он призадумался, стоило ли возвращаться с пенсии, если в конце всё так нехорошо получилось.

В 1870 году Французская империя наконец закончилась, и о конфликте с Мексикой забыли. А Ремонтель, ради которого якобы и началась вся эта буча, так за свою разрушенную булочную ничего и не получил.

3. Война за ухо Дженкинса

В 1738 году британский моряк по имени Роберт Дженкинс предстал перед парламентом. Он продемонстрировал Палате общин своё ухо, заспиртованное в банке, и произнёс полный драматических подробностей рассказ о том, как он его потерял.

Семь лет назад возвращавшееся из Вест‑Индии судно Дженкинса было остановлено испанским патрульным кораблём по подозрению в контрабанде. И хотя за экипажем не было никакой вины, испанский офицер береговой охраны отхватил Дженкинсу ухо своей саблей, чтобы показать, что бывает с контрабандистами.

Вернувшись домой, Дженкинс подал жалобу короне. Его показания были переданы герцогу Ньюкасла, государственному секретарю Южного департамента. Тот переслал их главнокомандующему колоний в Вест‑Индии. Командующий, в свою очередь, направил отчёт о злоключениях Дженкинса губернатору Гаваны.

Так жалоба моряка и бродила по инстанциям семь лет, пока, наконец, Британии не понадобился повод для войны с Испанией — территориальные споры: не поделили Флориду.

Вообще, вся эта история с ухом была шита белыми нитками. Дженкинс постоянно путался в деталях. То ему отсёк ухо капитан Хуан де Леон Фандиньо, то некий лейтенант Дорсе, то вообще какой‑то Фандино. То испанцы его привязывали к мачте, прежде чем совершить эту жестокость, то отрубили в потасовке. То корабль у них звался «Гварда Коста», то «Ла Исабела». Даже имя пострадавшего путали от отчёта к отчёту: иногда он был Робертом, иногда — Чарльзом.

Но от этой ерунды британское правительство отмахнулось: моряк есть, уха нет, виноваты в этом вроде как испанцы. Давайте воевать, а там разберёмся. В конце 1739 года Британия начала двухлетнюю войну в принадлежавшей Испании Флориде.

Потом ещё в Венесуэле повоевали, устроили морские бои в Карибском бассейне, передрались с испанцами и присоединившимися к веселью французами из‑за территорий ослабевшей Австрии… В общем, заварушка, в которой за всё время погибло или было ранено где‑то 25 000 человек, затянулась.

Кончился этот конфликт, названный в шутку «Война за ухо Дженкинса», только в 1748 году. Про отрезанную часть тела тогда все давно забыли, Испания и Британия помирились, договоры были подписаны, и ничего, в общем‑то, не изменилось. Стоило ли вообще начинать разборки — загадка.

4. Война Золотого табурета

Вот вам небольшая рекомендация на заметку — просто на всякий случай. Если зайдёте к кому‑нибудь в гости, а у него посреди комнаты стоит золотая табуретка — не садитесь на неё, если хозяева вас специально не попросят. Это важно. Даже из‑за такой малости может произойти кровопролитие.

В Гане, в Западной Африке, живёт народ ашанти. Это в честь него назвали поп‑певицу, а не наоборот, имейте в виду. У них много интересных и древних обычаев, но особенно отличает ашанти пламенная любовь к табуреткам. Последние называют асендва и воспринимают не как мебель, а как религиозные объекты. Считается, что в табуретке находятся души всех умерших, а также живых, но ещё не родившихся, членов племени.

Садятся на асендва только матриархи семейств и только по большим праздникам. А когда табурет не используется, то стоит у стены, чтобы проходящие мимо души могли присесть на него и расслабиться.

Асендва, вместилища душ семейств, стоят в каждом доме в Гане, но самая главная табуретка в государстве — Золотая (вообще она деревянная, просто называется так). Она принадлежала вождю всей империи Ашанти, пока таковая ещё существовала. И по сей день священная золотая табуретка находится на флаге народа ашанти.

Эта штука настолько священна, что даже король не имеет права садиться на неё — он только делает вид, что слегка приседает, не касаясь сидения, во время инаугурации. В остальное время король восседает на стуле попроще, а Золотой табурет стоит рядом с ним… на своём собственном троне. Да, отдельный стул для стула.

Как вы понимаете, проявление неуважения к такому ценному артефакту чревато определёнными последствиями.

В 1900 году землями ашанти как колонией правила Британская империя. Впрочем, они сохранили суверенитет и право на самоуправление. Это не очень нравилось губернатору Фредерику Ходжсону, который командовал английскими колониями на Золотом Берегу. И он вместе со своей женой Мэри Элис Ходжсон и небольшим отрядом солдат направился в столицу ашанти, Кумаси, чтобы напомнить дикарям, кто тут главный.

Ашанти встретили губернатора радушно, а их дети даже спели «Боже, храни королеву» для его супруги. Воодушевившись хорошим приёмом, Ходшсон толкнул речь, в которой объяснил, что правит от лица Её Величества, а потому должен сконцентрировать в своих руках всю полноту и широту власти. А значит, ему полагается сидеть на Золотом табурете.

Вожди племени молча выслушали Ходжсона, а затем встали и ушли готовиться к войне. Более 12 000 воинов ашанти атаковали британцев, осадив Кумаси. А те, чтобы защитить своих колонистов, ввели войска. В результате трёхмесячных ожесточённых боевых действий было убито около двух тысяч ашанти, англичане потеряли тысячу солдат.

Ходжсона, который с трудом бежал из Кумаси вместе с женой, от греха подальше перевели на Барбадос. Вместо него губернатором назначили майора Мэттью Нейтана. Он больше смыслил в обычаях и в переговорах с ашанти был исключительно тактичен. Последние же сохранили в неприкосновенности свой Золотой табурет, который и по сей день является реликвией их народа.

5. Война за птичий помёт

Официально этот вооружённый конфликт, произошедший в декабре 1878 года между Чили и Боливией, получил название Второй тихоокеанской войны. Неофициально — Селитряная война, или Война за птичий помёт.

Гуано, то есть испражнения птиц и летучих мышей, было одной из главных статей экспорта Боливии и соседних стран. Из него можно было получать селитру, которая служила удобрением для сельскохозяйственных культур. И, что ещё важнее, применялась при производстве пороха.

Чилийское правительство под патронажем Британии добывало гуано в огромных количествах и отправляло его в Европу. Боливийские правящие элиты за мзду от англичан выдали чилийцам право на беспошлинную добычу сырья. Долгое время главное национальное богатства Боливии выкачивалось и уезжало за океан тоннами.

А когда возмущённые чилийцы и британцы отказались платить, боливийцы просто конфисковали у всех компаний, добывавших птичий помёт на их территории, всё имущество. Президент Чили Анибал Пинто аннексировал боливийский город Антофагасту, потому что из 5 348 жителей 4 530 были чилийцами. Боливия объявила Чили войну. Перу присоединилась к конфликту на стороне Боливии.

Победа в итоге досталась Чили, потому что за ней стояла Британия. И добыча гуано продолжилась на прежних условиях. Боливия потеряла убитыми и ранеными около 25 000 человек, и ещё 9 000 попали в плен.

Провинцию Антофагаста ей так и не вернули, поэтому боливийцы утратили ещё и выход к морю, с чем до сих пор не могут смириться. И по сей день они отмечают день ВМФ в память о том, что когда‑то берег Антофагасты принадлежал им. В честь этого боливийские женщины красят ресницы в синий цвет и наряжают детей в тельняшки.

6. Война из‑за сбежавшей собаки

Напоследок вот вам история о том, как любовь к пёсикам иногда приводит к ужасным последствиям.

Долгое время у Болгарии были натянутые отношения с Грецией из‑за их территориального конфликта. Не могли решить, кому достанется Македония. Но, несмотря на провокации с обеих сторон, до поры до времени сохранялся мир.

Однако как‑то раз, в 1925 году, греческий пограничник потерял свою собаку. Он заметил, как она убегает в сторону болгарской границы у перевала Демир‑Капиа, и погнался за ней. Болгарские часовые увидели, что к ним бежит вооружённый человек, и застрелили его.

В конфликте погиб 171 военнослужащий, прежде чем вмешалась Лига Наций и уговорила стороны прекратить огонь. Греции пришлось уплатить Болгарии 45 000 фунтов стерлингов (3 миллиона болгарских левов) в качестве возмещения ущерба, а Болгария выплатила компенсацию семье злосчастного грека. Собаку, кстати, так и не нашли.

*Деятельность Meta Platforms Inc. и принадлежащих ей социальных сетей Facebook и Instagram запрещена на территории РФ.