Правда ли, что крупные фармацевтические компании обманывают человечество

Что такое биг фарма

Большая фарма, или биг фарма (от английского Big Pharma), — это условное название ряда крупнейших фармацевтических компаний. К ним относятся:

• американские Pfizer, Johnson & Johnson, Merck & Co, Wyeth, Eli Lilly and Company, Bristol‑Myers Squibb;
• британская GlaxoSmithKline, а также британско‑шведская AstraZeneca и британско‑нидерландская Unilever;
• французская Sanofi;
• швейцарские Roche и Novartis;
• немецкие Boehringer Ingelheim и Bayer;
• японские Takeda Pharmaceutical и Astellas Pharma;
• израильская Teva Pharmaceutical Industries;
• китайская Sinopharm;
• и другие.

Ещё этим словом обозначают группу теорий, согласно которым медицинское сообщество, в первую очередь крупные фармацевтические компании, в погоне за наживой обманывают весь мир. Например, скрывают реально работающие препараты, продают «пустышки» и даже вредные лекарства, чтобы потом люди вынуждены были лечиться ещё и от побочных эффектов.

Медицинским корпорациям якобы помогают высокопоставленные политики, чиновники, учёные и врачи. Обычные же люди ничего не знают о заговоре, и правду от них скрывают.

К этим теориям можно также отнести обвинения в адрес крупнейшего частного спонсора Всемирной организации здравоохранения Билла Гейтса, страх перед вышками 5G, слухи про чипирование и другие безумные концепции.

В чём обвиняют биг фарму

Информацию о заговоре распространяют в первую очередь любители конспирологии.

Лоббирование своих интересов

Мировой фармацевтический рынок оценивается не меньше чем в один триллион долларов США. И чтобы урвать от него кусок побольше, биг фарма якобы не останавливается ни перед чем.

Например, подкупает проверяющие органы, политиков и научные журналы. Это позволяет продавливать более удобные законы, обходить строгие требования государственных комиссий и выпускать на рынок бесполезные препараты. А потом ещё и публиковать псевдонаучные статьи об эффективности таких лекарств.

Некоторые даже считают, что могущественные медицинские корпорации создают карманных политиков. Одним из таких называют президента Франции Эммануэля Макрона. Тот в молодости работал в банке Давида де Ротшильда, который проводил крупные успешные сделки с Pfizer. Да, для зачисления в список заговорщиков этого было достаточно.

Впрочем, согласно конспирологам, производители лекарств не брезгуют и более мелким подкупом. Например, они якобы влияют на врачей: безвозмездно передают медицинское оборудование, дарят подарки, водят по ресторанам или просто платят взятки. В результате продажные медики начинают выписывать и рекомендовать более дорогие и бесполезные препараты вместо дешёвых или эффективных альтернатив.

Производство препаратов‑пустышек и вредных лекарств

Противники большой фармы уверены: компании не заинтересованы в борьбе с болезнями, ведь это снизит продажи лекарств. Так что фирмы выпускают огромное количество препаратов, которые не просто бесполезны, а вредны. Многие конспирологи также верят, что корпорации стремятся создать средства, на которые пациент подсядет и которые будет вынужден покупать всю жизнь.

Так, писательница и журналистка, автор независимых расследований Селия Фарбер в колонке Harper's Magazine обвинила разработчиков препарата невирапина от ВИЧ и СПИД в заговоре. Среди прочего она заявила, что ВИЧ не приводит к СПИДу, а невирапин во время экспериментов вводился беременным женщинам, из‑за чего те погибли. Утверждения Фарбер были опровергнуты. Но поднятый резонанс фактически сделал движение СПИД‑отрицателей широко известным и привёл к нему многих последователей.

Сокрытие работающих средств

Продавая бесполезные лекарства, фармкомпании якобы держат в тайне от людей эффективные методы лечения или замедляют их создание. Например, не патентуют реально действующие препараты и используют продажных чиновников, чтобы не пропускать на рынок разработки независимых исследователей.

Противники корпораций верят, что средство для лечения всех форм онкологии уже изобретено. Кроме рака, биг фарма якобы мешает бороться с целым рядом болезней. Вот только некоторые из них:

• герпес;
• артрит;
• СПИД;
• фобии;
• депрессия;
• ожирение;
• диабет;
• рассеянный склероз;
• волчанка;
• хроническая усталость;
• СДВГ — синдром дефицита внимания и гиперактивности;
• мышечная дистрофия и другие.

Рассказывают конспирологи и о скрытых лекарствах. Например, коралловый кальций якобы лечит рак, а обезболивающее Biotape навсегда избавляет от боли.

Создание болезней

Некоторые идут дальше и обвиняют производителей лекарств в придумывании несуществующих диагнозов. Всё, чтобы увеличить рынок препаратов. Иногда сторонники теории и вовсе заявляют, что биг фарма сама создаёт вирусы и способствуют распространению болезней. Например, намеренно делает всё для продолжения пандемии коронавируса, чтобы заставить правительства прививать людей.

Многие конспирологи считают, что и сама вакцинация проводится, чтобы ослабить иммунитет людей, заразить их новыми болезнями или сделать более послушными. Всё это якобы позволяет фармгигантам зарабатывать ещё больше. Такие взгляды рождают слухи об ужасных побочных последствиях прививок и лекарств. Например, о связи вакцины от свинки с риском развития аутизма.

Что происходит на самом деле

Чаще всего конспирологи придумывают проблемы, играют на страхах и невежестве доверяющих им людей. Тем не менее иногда сторонники теории заговора оказываются не так далеки от истины.

Крупные компании действительно контролируют фармацевтический рынок

Фармацевтика — это сложный, но очень прибыльный бизнес, который занимает 8% глобального рынка здоровья и растёт быстрыми темпами. Так, 13 фармацевтических корпораций попали в список 500 крупнейших компаний мира.

Но нет ничего необычного в том, что фирмы стремятся увеличить прибыль и занять солидную долю рынка. Это происходит во многих отраслях. Если посмотреть на глобальную экономику, везде найдутся свои мировые лидеры: например, в автомобилестроении, IT‑индустрии, производстве одежды и продуктов питания.

Фармацевтическое лобби существует

Например, в США только за 1998–2004 годы две организации, связанные с крупными производителями лекарств, лоббировали 1 600 законов. Фармкорпорации потратили на это 900 миллионов долларов США — больше, чем любые фирмы из других отраслей экономики. В среднем американские фармкомпании тратят на лоббирование 235 миллионов долларов ежегодно. Общая сумма вложений за 1998–2018 годы составила 4,7 миллиарда.

Это помогает продвигать выгодные себе законы. Например, избегать контроля над розничной стоимостью лекарств. И действительно, цена на препараты в США может быть в 2–3 раза выше, чем в других развитых странах.

Правда, есть альтернативное мнение, согласно которому отсутствие регулирования стимулирует инновации. На это ссылаются и сами фармкомпании. Они заявляют, что цена высока из‑за исследовательских программ, которые дорожают каждый год. Тем не менее затраты на них в несколько раз меньше выручки, которую получают производители лекарств, и сопоставимы с расходами на маркетинг.

А рекламу фармкомпании используют очень активно. В середине прошлого века её размещали только в специальных медицинских журналах, справедливо считая, что лишь профессионал может оценить преимущества и недостатки препарата. Сегодня же рекламу самых разных средств можно увидеть где угодно. Это часто вводит людей в заблуждение и способствует спросу на новые, более дорогие лекарства.

Фармкомпании действительно выпускали вредные препараты и пытались скрывать это

Есть немало примеров, когда лекарства, выпущенные на рынок, несли реальный вред. Одним из самых громких скандалов стало запрещение снотворного талидомида в 1960‑е годы. Его приём беременными женщинами приводил к страшным костным аномалиям у новорождённых. После того как вскрылось множество случаев, препарат был запрещён, а в США началась масштабная проверка. Она подтвердила, что 40% средств на рынке абсолютно неэффективны.

Бывали и случаи, когда корпорации намеренно шли на нарушение законодательства и пытались избежать огласки громких провалов. Например, так произошло, когда Pfizer незаконно торговала психотропным препаратом «Геодоном» (зипрасидон). Компания выплатила 301 миллион долларов штрафа, но не признала нарушение.

Ещё более тёмная история вышла у Pfizer в Нигерии, где тестировался один из препаратов фирмы от менингита. Тогда были выявлены многочисленные случаи коррупции и гибели детей. Фармгигант так и не признал вину и урегулировал дело в досудебном порядке.

Другая компания, GlaxoSmithKline, в 2012 году признала себя виновной в сокрытии информации о безопасности своих препаратов, подкупе врачей и несоответствии реального действия лекарств с рекламируемым. Общая сумма компенсаций составила три миллиарда долларов — это один из крупнейших штрафов в истории фармацевтики.

Препараты‑пустышки существуют, но академическое сообщество препятствует их распространению

Биг фарма действительно спонсирует исследования, которые показывают положительные результаты средств с сомнительной эффективностью. Они нанимают авторов для написания псевдонаучных статей, проводят образовательные программы для врачей и спонсируют некоторые журналы. Неслучайно финансируемые фармкомпаниями исследования эффективности препаратов дают положительные результаты чаще, чем независимые.

Наряду с сомнительными исследованиями публикуются и статьи с критикой пустышек. Например, авторитетный британский медицинский журнал BMJ опубликовал обзор исследований, в которых доказано, что парацетамол не помогает при болях в пояснице и почти бесполезен при остеоартрозе.

Дорожащие своей репутацией научные издания всегда рецензируют публикации, требуют от авторов указывать потенциальные конфликты интересов и проводят анализы статей в других журналах.

Это позволяет довольно успешно обнаруживать факты злоупотреблений. Однако до обычных людей такая информация доходит редко.

Работающие лекарства попадают на рынок

Несмотря на доминирование крупных компаний, на рынке всё ещё очень высокая конкуренция. Эффективность препарата во многом определяет его успех, и вечно продавать пустышки — проигрышная стратегия.

Поэтому лишь сумасшедший откажется запатентовать, например, средство от рака, которое принесёт не только огромные прибыли, но и многочисленные награды. Например, Нобелевскую премию.

Кроме того, сторонники теории заговора почему‑то забывают, что медицина уже довольно далеко продвинулась в лечении многих болезней. Например, количество смертей от рака постоянно снижается. Каждый год появляются новые хирургические и терапевтические способы борьбы с ним.

Показательно, что слухи о сокрытии действенных техник и лекарств распространяют сторонники и создатели методик альтернативной медицины. Так они пытаются объяснить, почему учёные не признают нетрадиционное лечение, у которого нет научно подтверждённых данных об эффективности. Например, таких смехотворных средств, как магнитный наматрасник или пептид крокодильего белка.

В реальности они, конечно, не работают. Это не мешает «правдорубам» продавать свои естественные лекарства и чудодейственные пилюли.

Теория заговора биг фармы отвлекает внимание людей от настоящих проблем

Вакцинация помогла победить большинство инфекционных заболеваний, а медикаменты спасли многим людям жизнь. Однако это не мешает сторонникам теории считать свои умозаключения убедительными.

Аргументы конспирологов иррациональны, основаны на неверном толковании реальности, игнорировании статистики в угоду частным случаям или просто ошибочны. Чаще всего противники биг фармы верят сразу в несколько теорий заговора и живут в своей реальности, поэтому переубедить таких людей практически невозможно.

К сожалению, конспирологи отвлекают внимание общественности от реальных проблем фармацевтики. Например, мошенничества крупных компаний или существования препаратов с низкой эффективностью.

Так существует ли заговор биг фармы

Нет, это невозможно статистически. По оценкам исследователей, численность участников заговора биг фармы должна составлять более 700 тысяч человек. Существование столь разветвлённого и сохраняемого втайне соглашения просто невозможно математически. Слишком много людей должны быть «в теме». Так что информация достаточно быстро просочилась бы в СМИ и научные публикации.

Например, заговор врачей и фармацевтов по продлению пандемии коронавируса очень быстро должен был стать общеизвестным. Вероятность того, что кто‑то проболтается или иным способом разгласит тайну, увеличилась бы до 50% всего за 10 недель после первых заражений.