«Развлечения переходят из формата хорошего дополнения в формат необходимости»
— Уже больше двух лет вы работаете в компании FunCubator, которая инвестирует в стартапы индустрии FunTech. Что это за проекты?
— FunCubator — это инвестиционное подразделение компании FunCorp, которое занимается поддержкой цифровых развлекательных проектов. Мы стартовали в 2017 году и отказались от акцента на том, что уже популярно. Венчурные инвестиции подразумевают попытку заглянуть в будущее и предугадать, как будут двигаться тренды, связанные с развлечениями. Если ты сделал всё правильно, то впоследствии сможешь хорошо заработать на успешности компании, в которую вложился.
Сейчас в нашем портфеле около 20 компаний на разных стадиях развития — от ангельской до посевной. Последний термин означает, что проект уже прошёл первичную проверку рынком, показал, каким образом привлекает и удерживает аудиторию, и готов к масштабированию.
— Что такое индустрия FunTech?
— FunTech — это в первую очередь цифровые развлечения, потому что они, в отличие от офлайн-проектов, масштабируются гораздо быстрее. FunCubator инвестирует в стартапы, которые меняют сферу развлечений, предлагая эмоциональные переживания принципиально нового качества. По большому счёту, мы опираемся на один понятный тренд: в мире появляется всё больше сервисов, которые экономят людям время, а полученные свободные минуты они расходуют на развлечения.
Для себя мы выделили несколько направлений, которые в ближайшие пять лет будут расти быстрее остальных сегментов сферы развлечений. Одним из основных стал киберспорт — это всё, что касается соревновательного элемента, связанного с геймингом. Игры с дисков, которые ты проходишь в одиночку, превращаются в масштабные сражения между командами или один на один.
Темпы роста этой индустрии будут очень большими, поэтому мы инвестировали в крупный киберспортивный холдинг Winstrike. Он имеет свои компьютерные клубы, успешное рекламное агентство и несколько команд, которые выступают в турнирах по Dota2, Counter Strike, Fortnite, FIFA и не только.
Кроме этого, в индустрии компьютерных игр появилась возможность облачного гейминга. Это технология, которая позволяет играть в топовые проекты, не обладая при этом самым крутым оборудованием. Все сложные процессы, требующие мощности процессора, осуществляются на внешнем сервере, а на пользовательский компьютер выводится уже готовая картинка в хорошем качестве и без всяких лагов.
Не секрет, что классный игровой аппарат — непозволительная роскошь для школьников (основной киберспортивной аудитории), но новое решение позволит получить максимальный опыт и не разориться. Советую всем ознакомиться с анонсом проекта Google Stadia.
Второй перспективный сегмент — разные виды виртуальной и дополненной реальности. Это технологии, которые реализуются не только в специальных очках, но и на экранах наших телефонов с помощью камеры. Этот рынок пережил бурный всплеск активности в 2018 году, а затем темпы роста замедлились. Тем не менее VR — ниша, за которой мы внимательно следим прямо сейчас и продолжим делать это в будущем.
Следующий кластер связан с музыкой. Мы обращаем внимание на тренды, поэтому сделали ставку на компанию Mubert, которая генерирует бесконечный музыкальный поток с помощью нейронной сети. Сервис учитывает интересы пользователя и создаёт приятный фоновый звук.
Мелодии сервиса могут помочь сконцентрироваться на работе или заполнить тишину в ресторане, барбершопе и любых других заведениях, которые не хотят отдавать слишком много денег за лицензированную музыку.
— Почему в стартапы индустрии FunTech действительно нужно инвестировать?
— Инвесторы очень любят говорить, что нужно найти боль пользователя, но в случае с развлечениями сделать это очень сложно. Потребность в еде неоспорима, а в развлечениях — нет. Впрочем, наш опыт показывает, что они переходят из формата хорошего дополнения в формат необходимости.
Кроме этого, существует теория, которая продвигает идею роботизации и замещения физического труда человека. В итоге люди будут получать гарантированную сумму, а свободного времени станет ещё больше. Мы уверены, что в подобных условиях развлечения станут одной из основных потребностей. В них нужно инвестировать, поскольку рост самого рынка повлечёт за собой и рост компаний, которые на нём присутствуют.
У людей появляется не только ресурс свободного времени, но и дополнительные силы на развлечения. Это наглядно заметно по новым старикам, которые в возрасте от 60 до 80 лет всё ещё ведут активный образ жизни. Конечно, их занятия отличаются от тех, что интересны молодёжи. Но это ещё один пласт людей, который доказывает, что рынок развлечений в ближайшем будущем будет расти.
— В какой момент вы поняли, что вам интересно не просто наблюдать за развитием новых технологии и оценивать их, а ещё и помогать создавать продукты на их основе?
— Мой личный интерес к данной тематике прослеживается давно. Свою карьеру в IT я начал в роли журналиста нескольких изданий, которые затрагивали темы интернета и новых технологий. Мне нравилось следить за тем, какие тренды появляются на рынке, и пытаться уловить момент, когда среда начинает меняться. Это очень интересно!
В FunCubator работают люди, которые своими руками создавали успешные продукты с аудиторией в десятки миллионов человек. Сейчас мы собрали всю экспертизу, что у нас есть, и выбираем проекты, которые интересны нам для инвестирования.
В самом начале мы вкладывались в стартапы, которые только начинали своё развитие. И большинство из них не пережили так называемую долину смерти — самый сложный период, когда проект запущен, но прибыли ещё нет.
Дело в том, что культура предпринимательства на постсоветском пространстве по-прежнему остаётся очень слабой, поэтому я с большим уважением отношусь к людям, которые стараются её развивать. Мы столкнулись с тем, что большинство команд, в которые мы вложились, оказались не готовы отдаваться проекту полностью: они позанимались и бросили.
Это был горький опыт, который мы обрели, потратив свои деньги. Нужно понимать, что венчурные инвестиции по определению рискованные, поэтому важно с особой внимательностью выбирать компании, в которые ты вкладываешься.
— Какие из проектов, в которые вы инвестировали, можно назвать самыми перспективным?
— Назову те, что порадовали нас новостями совсем недавно. На прошлой неделе состоялся анонс интерактивного кино «Digital Доктор» от студии «Дикий Digital». Это пример игрового фильма, который содержит элементы взаимодействия с потребителем. Ты не просто залипаешь на два часа, созерцая картинку, а влияешь на сюжет и взаимодействуешь с контентом. Не буду спойлерить — просто посмотрите и оцените, что такое интерактивное кино.
Второй проект — Mubert, о котором я уже говорил. Буквально на прошлой неделе ребята показали нам версию 3.0, и она выглядит очень круто. В своё время iTunes предложил покупать отдельные синглы вместо полноценных альбомов, и это стало революцией на музыкальном рынке. Появление Spotify и других стриминговых сервисов породило плейлисты, которые пошатнули позиции музыкальных брендов.
Зачастую мы слушаем плейлист, который сервис собрал для нас автоматически на основе предпочтений. Но в таком формате теряется ощущение отдельного исполнителя: мы не знаем, кто сейчас играет. Mubert — это бесконечный плейлист с музыкой, которая максимально тебя удовлетворяет. При этом ты не заинтересован в том, какой артист сейчас воспроизводится. И постепенно люди отвязываются от любви к исполнителям и брендам.
— У каких стартапов точно нет будущего?
— Инвесторы мыслят субъективно. Любое вложение — это принятие решений в условиях неопределённости, поэтому я не могу утверждать, что прогорит, а что окажется удачным. Есть простой тезис: если что-то можно проверить, нужно это сделать.
Каждый год мы публикуем обзор, где говорим о трендах индустрии, а заодно выделяем направления, которые менее интересны нам в предстоящем году. Одно из них — технология передачи данных 5G. Это гигантский сдвиг, но оценить его пользу мы сможем чуть позже. В 2019 году технология только начнёт раскачиваться — это будет плавное изменение, которое со временем повлияет на все индустрии.
Технологии VR тоже стоит рассматривать спокойнее. Пару лет назад вокруг них развернулся настоящий хайп, и в индустрию принесли очень много денег. Когда рынок перегрет, появляется огромное количество компаний-пустышек, в которых люди не обладают необходимыми знаниями. В связи с этим многие инвесторы разочаровались в своём выборе, и произошёл отток средств из ниши.
Мы выбрали правильные компании в этой среде и допускаем, что в скором времени хайп может подняться снова, но пока оцениваем VR очень сдержанно. Рынок дополненной реальности находится в ожидании нового девайса. По словам экспертов, компания Apple готовит свежий продукт, но о нём пока больше слухов.
Ещё одно направление — мобильные игры. Это по-прежнему растущий сегмент, но в целом точка насыщения уже достигнута. Рынок слишком конкурентный, чтобы венчурный инвестор смог войти в него прямо сейчас.
Последний пункт — блокчейн. С 2017 года мы рассматриваем проекты в этом направлении, но 98% из них оказываются в лучшем случае пустышками, а в худшем — попыткой обмана. К сожалению, хорошие проекты и люди, которые пытались делать в этой среде что-то осознанное, просто потерялись. Рынок, связанный с использованием блокчейна, ждёт очищение.
— Назовите три признака стартапа, который выстрелит?
— Конечный результат для любого инвестора — сумма, которую он заработал на той или иной компании. Но подобные выводы делать пока рано: срок давности наших инвестиций очень небольшой.
Есть несколько вещей, на которые мы смотрим во время принятия решения о вложении средств в проект. Для начала мы фокусируемся исключительно на индустрии FunTech, потому что невозможно быть экспертами во всём. Затем мы выбираем растущий сегмент на рынке. Хороший пример — киберспорт, который в течение пяти лет, если верить прогнозам, вырастет сильнее остальных направлений. Для нас это важный показатель.
Кроме этого, на предпосевной стадии важны не только перспективы рынка, но и люди, которые занимаются проектом. Наши партнёры должны обладать компетенциями и быть настоящими предпринимателями по духу. Если я приду к инвестору и попрошу деньги на строительство ракеты, то мне не нужно их давать, потому что я не смогу запустить такой бизнес.
Мы всё чаще видим, что люди отмечают верные тренды, но им не хватает экспертизы, чтобы реализовать проект. Именно поэтому мы сотрудничаем с командами, которые занимаются одним профилем на протяжении долгого времени, — так мы можем быть уверены, что им хватит компетенций для развития.
Хороший предприниматель на начальной стадии бизнеса никогда не говорит, что идёт к конкретной цели. У него есть набор гипотез, которые он должен не только с высокой скоростью проверять, но и делать правильные выводы. Не все предположения выстреливают, и это нормально, но нужно грамотно оценивать неудачи. К сожалению, это умение присуще далеко не всем, с кем мы пересекаемся.
— Есть ли технологии, которые изначально дороже остальных? Допустим, в киберспорте требуется больше денег, а в VR — меньше?
— Один из параметров, который оценивается при принятии решения об инвестировании, — time to market. Это некий задел, который стартап имеет перед конкурентами. Если вы делаете YouTube-канал и снимаете на тапок, то понятно, что эту идею, скорее всего, будет несложно повторить. Конечно, нужно убедиться, что ваш ведущий не сравним по харизме с Юрием Дудём или Леонидом Парфёновым, но в целом такой же продукт сделать достаточно просто, и это снижает его стоимость на этапе инвестирования.
Технологии — это всего лишь инструмент. Гораздо важнее, способен ли продукт удовлетворить аудиторию. Есть ещё один устоявшийся термин, который используется при инвестировании в проекты, — нечестное преимущество. Это любой объект, знания, связи, технологии или пользовательская база, которая даёт тебе фору перед конкурентами.
Поиск такого преимущества — очень важная задача для команды. Мы всегда говорим стартапам: «Представьте, что такую же штуку делают ещё 100 команд по всему миру. Почему именно вы выиграете эту гонку?» Были случаи, когда основатели компаний приходили к нам с проектом, а мы через конкурентный анализ находили более перспективную команду. Нужно рассматривать всех игроков на рынке и выбирать самую быструю лошадь перед началом гонки.
— Какой стартап за всё время оказался самым дорогим?
— Самая заметная инвестиция для нас — Winstrike. Было вложено 1,5 миллиона долларов, но это была компания с уже существующей и понятной финансовой моделью и определёнными метриками, по которым её можно оценивать.
«Мы приближаемся к точке, в которой жизнь будет вечной»
— Дети поколения Z играют в игры на планшетах, юзают приставки и слушают треки через AirPods. А как развлекались в то время, когда вы были ребёнком?
— Мы делали деревянные автоматы, называли одну команду «наши», а другую «немцы» и представляли, что так оно и есть. Таким был наш аналоговый VR. На самом деле, виртуальная реальность не ограничивается шлемом, который мы надеваем на глаза. Это любые формы воображения, когда мы представляем себя тем, кем на самом деле не являемся.
Конечно, в период моего взросления развлечения подразумевали физическое взаимодействие: мы играли в футбол, баскетбол, волейбол и ходили на различные секции. Это было другое время и совсем иная форма развития технологий. Не вижу ничего удивительного и плохого в том, что сейчас всё иначе.
Мне очень нравятся термины Digital Natives и Digital Immigrants. Последние — это люди от 35 до 45 лет. Мы выросли во времена, когда технологии ещё не были столь развиты. А затем иммигрировали в цифровое настоящее, перенеся с собой опыт, который сформировали офлайн.
Digital Natives — современное поколение. Они не жили в эпоху, когда не было iPhone и iPad. Простой пример: мой ребёнок не понимает, зачем нужны бумажные фотографии, когда их можно посмотреть в любом разрешении и количестве на электронном носителе. Он спросил, зачем печатать кадры на бумаге, и я не нашёл этому разумного объяснения.
Ещё одно наше старшего поколения — необходимость обладания. Я застал время, когда фильмы записывались на болванки. У тебя было большое количество дисков, и ты считал, что обладаешь ими, так как можешь потрогать. Недавно я поймал себя на мысли, что забыл, когда в последний раз пользовался внешним CD-приводом. Специально купил его, скинул всю необходимую информацию с дисков в облако и попросту сломал их. Сейчас нет потребности в физических носителях.
— Не скучаете по прошлому, где всё просто и без электроники, но от этого не менее весело и интересно?
— То, что происходит, — естественное развитие событий. Конечно, меня немного пугает тотальный онлайн, в котором мы сейчас находимся: он делает нас менее подвижными. Я помню песню Аллы Пугачевой о страшном явлении под названием «гиподинамия», так что она уже давно предрекала этот тренд. Безусловно, сейчас можно жить «насыщенной» жизнью, лёжа на диване и не выпуская телефон из рук.
В период моего детства всё было иначе: ты понимал, что скучаешь, и шёл на улицу, где бегал, прыгал и разбивал коленки. Жизнь была более активной, а сейчас в онлайн-режиме столько всего происходит, что современных детей нужно выталкивать за пределы цифрового настоящего. Тем не менее это всё-таки естественное развитие событий.
Когда Гутенберг придумал печатный станок, в обществе ходили утверждения, что современная молодёжь потеряла всякую нравственность, так как что не посещает в церковь, а занимается чтением. В каждом новом витке развития человеческого общества будет классическое, а также инновационное и непонятное.
Старики очень привязываются к вещам, с которыми они соприкасались в период молодости. Родители любят носить свою старую одежду, потому что так они могут ассоциировать себя с собой же, но более привлекательным. То же самое и с технологиями: люди пользуются обычным кнопочным телефоном, потому что так они могут хотя бы мысленно отнести себя к периоду, когда они были молоды, а современные технологии — это порождение времени, когда они уже не были таковыми. Человек любит ассоциировать себя с тем возрастом, который ему приятен: никто не хочет чувствовать себя старым.
Есть некоторые вещи, которые меня настораживают, но это реалии, с которыми всё равно нужно взаимодействовать и подстраивать их под себя. Раньше была другая среда, но я не грущу и не скучаю по ней. Предаваться ностальгии сейчас — значит нивелировать прелесть настоящего.
— Как вы относитесь к разговорам о том, что технологии всё уничтожат?
— Людям всегда нравилось чего-то бояться. Вспомните тех же луддитов, которые ломали станки, переживая, что машины вытеснят из производства людей. На данный момент я наблюдаю больше позитивных явлений, чем негативных. Например, смотрю в окно, вижу проезжающие такси и понимаю, что сервисы, которые правильно оценивают дорожную ситуацию и управляют экосистемой такси, приносят колоссальное улучшение в нашу жизнь. Если их не будет, движение в любом крупном городе намертво встанет.
Работа с искусственным интеллектом действительно непростой аспект жизнедеятельности, но я сомневаюсь, что в ближайшем будущем нейронная сеть начнёт нас контролировать. Пока со стопроцентной уверенностью можно сказать, какой человек стоит за тем или иным алгоритмом или программным продуктом.
Впрочем, эксперты, которые следят за этим рынком, призывают сфокусироваться на тех нейронных сетях, что в свою очередь будут обучать другие нейронные сети. В этот момент может потеряться связь человека с инструментами контроля. Безусловно, есть шанс, что технологии могут выйти из-под управления и нанести вред. Но мне кажется, человечеству хватит ума, чтобы этого не допустить.
— За какими стартапами будущее?
— Мне кажется, есть глобальный тренд на проникновение технологий во всё, что нас окружает. В ближайшем будущем каждая вещь будет оцифрована и доступна для взаимодействия через приложения. Искусственный интеллект — одно из самых перспективных направлений на венчурном рынке сейчас. Данных становится всё больше, и они наконец-то приобретают достойный вид, чтобы их можно было обрабатывать буквально на лету, моментально генерируя правильные выводы.
Большой акцент делают на сервисы, связанные с перемещениями человека: городской транспорт, велосипеды, каршеринг, самокаты. Появился тренд на автомобили без водителей, и сейчас он на гребне волны.
Колоссальная ниша — здоровье. Новые старики появились не просто так, а потому, что технологии, доступные медицине, позволяют продлевать не только возраст, но и активную фазу жизнедеятельности человека. Если отмотать время на 200 лет назад, то можно увидеть, что в 35 лет люди считались стариками или уже два года, как умерли.
Сейчас же молодость продлевается, и срок активности сильно сдвинут — это хороший пример того, как технологии в медицине позволяют приблизиться к бессмертию. Очень медленно мы приближаемся к точке, в которой жизнь будет вечной. Другой вопрос, что в обозримом будущем эта перспектива нас не ждёт.
— Как мы будем проводить свободное время через несколько лет?
— Думаю, в ближайшее время телефон останется ключевым форм-фактором для развлечений. Он будет включать в себя разного рода контент и становиться ещё более технологичным.
В последнее время я активно топлю за тему с наушниками. Если революции, связанной с инновационными очками, пока не случилось, то наушники — одна из незаметных платформ, на которой она может произойти.
Продукты Apple часто ругают за то, что изменения в их линейках стали совсем несущественными. Но в новых AirPods я нашёл для себя очень важный элемент: голосовой ассистент здесь вызывается с помощью фразы «Привет, Siri», а не тактильным взаимодействием.
Так, вчера я надиктовал две страницы текста, которые затем осталось только отредактировать. Наушники стали не только инструментом вывода, но и средством ввода информации. Им по-прежнему нужен телефон в качестве базового девайса, но в перспективе такая необходимость исчезнет — наушники вполне могут стать самодостаточным продуктом.
Как следствие, развивается и сфера подкастов. Около 10 лет назад они пережили период первого пика, затем ушли в некое плато, а сейчас возник новый виток популярности. Spotify говорит об интересе к данному направлению, поэтому стоит отметить, что аудиоконтент становится востребованнее. Это ещё один пласт для развития.
Время виртуальной реальности, как мне кажется, не пришло. Мы всё ещё не понимаем, что особенного и неповторимого даёт нам VR. Есть хорошие примеры с образовательными программами, когда нужно удалённо показать локацию, но это маленький сегмент. Всё ещё нет явной потребности, которую удовлетворяют технологии виртуальной реальности.
Сейчас это один из способов развлечения, но в режиме, когда мы убеждаем пользователя, что ему необходимо это попробовать. Тем не менее в будущем, когда виртуальная реальность даст возможность натянуть маску и играть роль другого человека, она будет одной из самых интересных ниш в индустрии развлечений.
— Новые технологии и обновлённая индустрия развлечений имеют сплошные плюсы. Или есть и минусы?
— Ни у одного явления в мире нет сплошной позитивной или негативной оценки. Я в это не верю: абсолютных значений не существует. Всё зависит от субъективного восприятия конкретного человека. Тем не менее глобальный минус в том, что технологии нас отупляют и разделяют общество на две категории: маленькая часть людей, которые управляют технологиями, и большая часть, которая ими пользуется.
Очевидный пример — автомобили. Советский автопром создавал такие модели, которые при необходимости можно было собрать и разобрать самостоятельно. Наши отцы любили возиться с машинами, потому что они представляли из себя конструктор для взрослых.
Современные технологии забрали у нас такую возможность. Можно, конечно, вскрыть панель Tesla, но вряд ли человек там что-нибудь найдёт, потому что система построена на чипах и платах. Её очень сложно продиагностировать, а тем более отремонтировать.
То же происходит и с остальными явлениями. Microsoft Word с красной строкой подчёркивания ошибок отбил у нас стремление к грамотности: мы не задумываемся над правильностью написания слов, а просто вводим их и в лучшем случае исправляем. Калькуляторы убивают умение складывать двузначные числа в уме, не говоря уже о трёхзначных — спасибо школам, которые всё ещё воспитывают в детях этот навык.
Преодолевая трудности, мы выходим из зоны комфорта и учимся новому, а технологии поощряют наши слабости. Нам не нужно вызывать такси и бороться с плохой коммуникабельностью — можно просто нажать на кнопку, и машина появится. Правда, со временем, делая заказ в магазине, мы чувствуем, что теряем навык общения и испытываем дискомфорт потому, что не можем связать двух слов.
— Новые технологии зачастую связаны с онлайн-сферой. Какова вероятность того, что скоро мы запрёмся у себя в квартирах и вообще перестанем видеться?
— Это явный тренд, но я не могу утверждать, насколько быстро он будет развиваться — посмотрим и оценим лет через пять. Пока я замечаю, что люди чаще формируют социальный граф офлайн, а затем переносят его в онлайн. Мой круг друзей в Facebook* появился, когда я отправил туда всех знакомых из телефонной книжки.
Наступит момент, когда онлайн будет доминировать. Сейчас развлечения во многом связаны с коммуникацией — к ним относятся совместные игры, в которых пересекаются люди из разных стран и городов. Они общаются, хотя никогда не видели друг друга. И, скорее всего, не увидят. Это новая форма связи, которая становится всё прочнее.
— Большинство крутых проектов, связанных с развлечениями на основе новых технологий, приходят из-за рубежа: Snapchat, Tinder, Netflix. Почему Россия отстаёт в этом плане?
— Я не соглашусь с этим. Есть масса примеров, когда на постсоветском пространстве рождались прекрасные стартапы. Вопрос, скорее, в готовности экосистемы к их взращиванию: необходимо наличие специалистов, соответствующего законодательства и инвесторской среды.
Инвестиции в развлекательные стартапы на постсоветском пространстве развиты очень слабо. Это ниша, которую мы постарались заполнить. Деньги намного легче добыть в США, но для этого нужно находиться там и обзаводиться связями. Тот же FunCorp показывает, что вполне можно делать глобальные продукты, оставаясь локальным физически. Всё это подтверждает, что процесс не односторонний. Впрочем, безусловно, сама среда и объёмы венчурных денег способствуют тому, что в США поток проектов гораздо выше.
«Яндекс», Mail.ru Group и «Рамблер» показывают, что можно быть успешными игроками на локальной точке и не стремиться за рубеж. Mail.ru Group на текущем этапе, как мне кажется, заморозил международную экспансию, а «Яндекс» пытается экспериментировать с такси в новых странах, но по-прежнему фокусируется на удержании позиций на локальном рынке.
Масштабность России останавливает дальнейшие движения: хорошие команды делают попытки выходить за рубеж, но быстро понимают, что под ногами есть огромный кусок, за который вполне понятно, как бороться.
«Чтение — причина, по которой я не езжу на автомобиле»
— Вы работаете в компании, которая напрямую соприкасается с будущим каждый день. Ваше рабочее место тоже инновационное?
— По роду деятельности нам приходится пробовать новый инструментарий. Прямо сейчас передо мной лежит множество VR-шлемов. Мы покупаем новые iPhone не потому, что нам хочется выложить их на стол и всем показать, а чтобы понять, какие платформенные возможности предоставляет та или иная технология.
При этом есть вещи, которыми я пользуюсь ежедневно. С 2009 года я стал адептом Apple и остаюсь им по сей день, потому что это очень удобная техника и хорошая программная экосистема. Правда, если дело не касается исследований, я предпочитаю покупать модели, которые находятся на шаг позади от новейших. Например, использую iPhone X, а не самый последний.
Это связано с тем, что первая итерация новой модели, как правило, содержит ошибки. К выходу следующей их исправляют, поэтому ты получаешь идеальный продукт, который стабильно работает и при этом всё ещё может действовать на свежем программном обеспечении. Единственное, что я приобрёл в последней версии, — AirPods.
Я стараюсь не обзаводиться внешними носителями, потому что технологии позволяют хранить всё в облаке. На столе передо мной лежит беспроводная зарядка, iPad и 12-дюймовый Macbook — мой основной инструмент для работы. В один момент я понял, что мне нравятся маленькие модели, так как инвестора кормят ноги и ему нужно быть мобильным. Рабочее место быстро мигрирует в рюкзак и перемещается вместе со мной, так что миниатюрная техника гораздо удобнее в этом плане.
Уже несколько лет я пользуюсь канцелярскими товарами от японской марки MUJI. Долго считал, что можно писать любой ручкой и в любом блокноте, пока впервые не купил MUJI. Всем советую попробовать!
— Как проходит ваш рабочий день?
— По натуре я интроверт, поэтому стараюсь вставать рано и проводить утренние часы наедине с собой. В этот момент я формирую список задач на день и привожу его к такому объёму, с которым точно справлюсь, — около 10 или 15 пунктов. Сначала я выделяю большие камни в виде ключевых задач, встреч и созвонов, а уже затем заполняю оставшееся место мелкими делами. Лягушку, то есть неприятную задачу, я стараюсь съесть в самом начале дня — так ты не думаешь о ней постоянно и не откладываешь на потом.
Мой рабочий день начинается в 9 утра, но кто-то приходит в 12. Я не очень люблю понятие трудоголизма, потому что, на мой взгляд, люди путают труд со временем, потраченным на работу. Занятие делами не то же самое, что твоя результативность, поэтому в FunCubator демократичное отношение к графику. Главное — это цели, которых мы достигаем. Если всё получается, я никогда не подниму тему о том, почему ты пришёл позднее чем нужно.
Бывают ситуации, когда мы созваниваемся с американцами. Это другой часовой пояс. В таком случае срабатывает принцип взаимной лояльности: я понимаю, что человек провёл полночи на переговорах, поэтому завтра он может прийти к обеду. Я не стремлюсь к тому, чтобы люди выгорали на работе или спали лбом на столе.
Мы фокусируемся на результате, но при этом процесс тоже должен доставлять удовольствие. Не хочу, чтобы в команде были люди, которые мучаются. Безусловно, иногда приходится делать неприятные вещи: отказывать проектам и даже ругаться. Но команду вдохновляет общее дело: мы исследуем будущее и пытаемся предугадать, как общество будет развиваться.
— Вы используете техники тайм-менеджмента, чтобы организовать свой день?
— Мне очень нравится система Objective Key Results, которую с переменным успехом пытаются внедрять большие и маленькие компании. Методология сводится к тому, что вы фокусируетесь на нескольких ключевых целях и у каждой из них есть измеримый показатель. Проблема в том, что люди зачастую очень эфемерно описывают то, к чему стремятся, поэтому последующие действия сводятся к самому страшному: ты вроде что-то делал, но не приблизился к результату.
Цели делятся на два типа — обязательные и перформящие. Первые зависят только от собственных усилий — например, делать зарядку. А вторые — от внешней оценки и прочих показателей, на которые нам сложно влиять. Обязательных целей нужно стремиться достигать на 100%, а перформящих — на 80%. Они всегда должны быть за гранью легкодоступного, потому что иначе человек расслабляется.
Второй инструмент, который мне помогает, — матрица Эйзенхауэра. Это известная методология, которая разделяет любые задачи по двум плоскостям — срочность и важность. Я стараюсь придавать задачам статус, чтобы понимать, какие из них нужно сделать сейчас же, а какие можно перенести на определённое время. Так я стараюсь сфокусироваться на главном, чтобы грамотно спланировать свой день.
— Какие приложения вы используете, чтобы упростить рабочий процесс?
— Мой основной инструмент — приложение Todoist. Это самый удобный инструмент, который позволяет обрисовать картину дня и сфокусироваться на основном. Последнее очень важно, потому что отвлекающие факторы были всегда, а с развитием пуш-уведомлений их стало ещё больше.
Я активно исследую сервисы для заметок — от самых простых, вроде Google Keep, до более сложных. Долгое время я пользовался Evernote, но со временем он превратился в громоздкое явление. Сейчас мой выбор где-то между Bear и Notion — это простые приложения, которые при этом содержат возможности, необходимые в работе.
Для рабочих связей я не использую Slack: почему-то у меня он не прижился. Внутреннюю коммуникацию мы осуществляем в Telegram, и пока это всех полностью устраивает. Впрочем, я всё равно скачал WhatsApp, Viber, Skype, Slack и Zoom, чтобы быть гибким в плане связи и не требовать ни от кого следования моему инструментарию.
Мне очень нравится приложение Bookmate. В Москве на дорогу уходит много времени, так что я просто фанат чтения. Одна из целей, которую я ставлю на год, — прочитать 100 книг. Часть из них я, конечно, изучаю в виде саммари — краткого пересказа, но уже третий год мне удаётся придерживаться этого графика.
Я считаю, что хорошая книга должна давать правильные вопросы, а не ответы. Я предпочитаю электронный формат потому, что так могу сразу же отметить тезисы для интервального повторения и перенести их в Todoist.
Ещё я использую Pocket — приложение для отложенных статей и RSS, который позволяет читать интересные медиа в виде очищенного контента. Каждую среду я играю в футбол, а по дороге домой выделяю час, чтобы прочитать RSS-ленту, пересохранить часть статей в Pocket и добавить некоторые тезисы в Todoist для последующего повторения.
— В таком графике, наверное, совсем не остаётся свободного времени?
— На самом деле, у меня его много, но каждой секундой я дорожу и стараюсь заполнить её интересными для меня действиями. Я уже сказал о чтении: это причина, по которой я не езжу на автомобиле по Москве. Вождение требует постоянной концентрации, поэтому я перемещаюсь на метро или такси, а параллельно изучаю какую-нибудь литературу.
Если говорить о развлечениях, то я обожаю футбол — это спорт, который со мной с самого детства. К сожалению, у меня была серьёзная футбольная травма пару лет назад, но я всё равно продолжаю играть каждую неделю по средам.
Большой пласт времени уходит на общение с сыном и его обучение. Я верю, что гены математика, которые я унаследовал от своего деда, передались и ему, поэтому мы стараемся решать олимпиадные задачи по этому предмету, а в свободное время вместе играем в футбол. Я выступаю для сына дополнительным тренером.
Кроме этого, я люблю путешествия: они перезагружают меня. А ещё уделяю особое внимание сну. Я уже рассказывал про технологии, которые улучшают наше здоровье, но сон по-прежнему остается важной частью нашей жизни. Правильно подобранное время и даже жёсткость матраса — это вещи, которые влияют на то, насколько хорошо вы проведёте последующий день.
Лайфхакерство от Виктора Захарченко
Книги
Из тех, что я прочёл в этом году, хочу выделить следующие:
- «Измеряйте самое важное», Джон Дорр — про целеполагание с применением OKR.
- «Как музыка стала свободной», Стивен Уитт — о том, как появилось музыкальное пиратство.
- «Киберспорт», Роланд Ли — про зарождение этой индустрии.
- «Marvel vs. DC», Рид Такер — про вечное противостояние двух китов в мире комиксов.
- «Рискуя собственной шкурой», Насим Талеб — про настоящее вовлечение.
Сайты
Я подписан примерно на 50 блогов и каналов, но с нетерпением жду обновления лишь от единственного — mediaskunk.ru. Это сайт моего коллеги Михаила Калашникова.
*Деятельность Meta Platforms Inc. и принадлежащих ей социальных сетей Facebook и Instagram запрещена на территории РФ.