«Просыпаюсь, а он смотрит на меня из окна»: 4 жуткие истории жертв сталкинга

Сталкинг — это преследование, слежка, манипуляция жертвой ради того, чтобы добиться внимания или получить над ней власть. Это не любовь. Это искренняя вера в то, что «нет» состоит из букв «д» и «а».

Преследование романтизировано кино и литературой. Так, Паустовский назвал «Гранатовый браслет» Куприна самым «благоуханным» и «печальным рассказом о любви» в русской литературе. После выхода фильма «365 дней», где главный герой просто похищает понравившуюся ему девушку, многие зрительницы ничего предосудительного в поведении персонажа вообще не увидели.

Правда, романтичным сталкинг выглядит откуда угодно, но только не с позиции жертвы. Мы поговорили с людьми, которые столкнулись с настоящим преследованием. Кому-то пришлось уехать из страны, кто-то начал сам помогать жертвам сталкинга.

«Создал фейковый аккаунт, чтобы писать про меня грязь»

Татьяна Мартынова

27 лет.

Меня уже полтора года преследует сталкер. Сошлись мы на почве православия. Всё началось с его комментария к моему посту в Instagram*. Комментарий показался мне остроумным, и я решила узнать, кто это написал.

Никакого флирта, просто обмен сообщениями на отвлечённые философские темы. Причём я сразу обозначила, что у меня есть парень. Да и жили мы с этим человеком в разных городах: я из Санкт-Петербурга, он — из Перми.

Он мало рассказывал о себе, в основном писал сообщения на христианские темы. Но красные флажки были, и я очень жалею, что тогда не обратила на них внимания. Например, он признался, что у него почти нет друзей, а те, что когда-то были, с ним не общаются. Он живёт с родителями и имеет сложности с коммуникацией с девушками. Позже, когда я уже перестала ему отвечать, он мне написал, что ещё в школе его называли маньяком. Тогда он «догонял обидчиков и принуждал отказываться от этих слов».

Однажды он написал мне, что собирается прилететь в Санкт-Петербург. Я подумала: к друзьям, точно не ко мне. Но у него, видимо, в голове сложился совсем другой пазл. Он стал обвинять меня в том, что я недостаточно интересуюсь его поездкой, не спросила, во сколько он приедет, надо ли его встретить.

В день его приезда у меня были дела, но я нашла пару часов на прогулку, мы вместе сходили в церковь и договорились в субботу идти на экскурсию. Только вечером я вспомнила, что уже пообещала подруге пойти на концерт. Написала ему, извинилась и предложила сходить на экскурсию с одной моей знакомой, которая как раз туда собиралась. И тут начался кошмар.

С безобидных обвинений в испорченном настроении он постепенно дошёл до того, как меня ненавидит. Даже не могу сосчитать, сколько раз я извинялась.

Полтора года он сталкерит меня в соцсетях, бесконечно пишет с разных аккаунтов угрозы, оставляет оскорбительные комментарии под моими личными видео. Пишет не от себя, потому что трус, а от лица других людей. При этом всё продумал, чтобы сильнее ударить по моей репутации. Узнал, где я работаю, кто мой начальник, с кем я общаюсь.

На тот момент я была учителем английского языка в школе. Так он от лица моего несовершеннолетнего ученика стал писать комментарии к постам в официальной группе школы во «ВКонтакте», обзывать проституткой, обвинять в том, что я развращаю детей.

Однажды аналогичные сообщения стали приходить мне от моего директора и священника РПЦ. Оказалось, сталкер не постеснялся и создал их фейковые аккаунты. Как и мои.

Вскоре ему стало мало, и он взялся за мою репутацию конкретно на работе. Написал в школу анонимную жалобу от имени матери ученика о якобы найденных в телефоне сына фотографиях обнажённой учительницы английского, то есть меня.

Позже жалоба на меня появилась на странице муниципального депутата. К сообщению в стиле: «Посмотрите, какие проститутки работают в школах» сталкер прикрепил моё видео — точнее, запись экрана с видео моей сестры, где мы с ней в купальниках на пляже.

Все эти мелкие гадости с его стороны заставили меня уйти с работы. Я не хотела, чтобы созданная сталкером грязь дошла до детей, которым я преподаю.

Заявление в полицию я писала. Не помогло. Теперь планирую обращаться в прокуратуру из-за бездействия полиции.

За полтора года я пробовала разные тактики, шла на контакт, извинялась, просила оставить меня в покое, игнорировала, блокировала аккаунты, с которых он мне пишет оскорбления и угрозы. В итоге решила, что безопаснее всего просто уехать из страны, чтобы он не знал, где я, с кем общаюсь. Самое страшное, что он по-прежнему мне пишет.

«Угрожал спрыгнуть с трамплина, если уйду»

Лана Илюшина

38 лет.

Мне со школы нравились детективы. Но когда в жизни столкнулась с преследованием, поняла, как страшно быть на месте жертвы.

Мне было 22 года, я училась в университете и состояла в серьёзных отношениях с молодым человеком. Всё было классно, мы строили планы, начали вместе жить. Но спустя пару месяцев меня стало тяготить его внимание. Он решил, что я принадлежу ему — и точка.

Отговаривал от поездок к родителям, если я не брала его с собой, запрещал встречи с подругами, стал ревновать к любому мужчине в компании. Всё чаще у него вырывались фразы: «Мы созданы друг для друга», «Ты моя, и я всё сказал!»

С человеком стало некомфортно. Я предложила расстаться. В итоге он пригласил меня на «последний разговор». Это было в Нижнем Новгороде зимой. Я приехала в парк рядом с лыжной базой. Как только он меня увидел, рванул к трамплину для лыжников, забрался на самый пик и стал орать, что если я его брошу, то он спрыгнет. Я испугалась, стала умолять его спуститься, согласилась на всё, что он требует.

Он верил, что отношения можно построить на шантаже. Но сохранить иллюзию пары нам удалось только месяц. На этот раз я твёрдо сказала, что ухожу, никаких прощальных разговоров не будет.

С этого момента он стал меня преследовать: прогуливал пары, стоял за деревьями, наблюдая, как я сижу на занятиях.

Утром он караулил меня у двери комнаты в общежитии, садился в ту же маршрутку, что и я, хотя жил в другом районе. Когда выходила с пар, он стоял у корпуса и ждал либо прятался и наблюдал тайком.

Он названивал мне и молча дышал в трубку. Если я не брала трубку или каким-то образом он меня упускал из виду, то в двери у себя я находила записки с текстом: «Брось выпендриваться! Ты же знаешь, что мы всё равно будем вместе», «Ты будешь только моей» и так далее.

Он делал всё, чтобы в моей жизни не появилось другого мужчины, угрожал парням, которых видел рядом со мной. Несколько раз устраивал драку на пустом месте с моими одногруппниками.

Он приучил меня ходить и оглядываться. Я не знала, из-за какого дерева он выскочит, поэтому весь путь от комнаты до аудитории был как полоса препятствий. Физически сталкер меня не трогал, но морально просто уничтожал.

Чтобы было понятнее, приведу пример. Из общежития я переехала в квартиру на первом этаже. Однажды просыпаюсь утром, поворачиваюсь к окну, а он стоит и смотрит в комнату прямо с улицы. Сколько он наблюдал, как я сплю, зачем он это делал — не понимаю.

Преследование прекратились, когда я устроилась на работу в милицию. Милицейская форма оказалась сильнее его «любви».

Прошло уже 17 лет, эта история сильно меня изменила. Я помню, с каким страхом жила. В итоге решила пойти учиться на психолога. Я открыла кабинет психологической помощи и теперь помогаю женщинам в кризисных ситуациях, в том числе тем, кого преследует сталкер.

«Держал мои кисти одной рукой, а другой задирал юбку»

Арина

20 лет. Имя изменено по просьбе героини.

Меня сталкерил мой одноклассник. Всё началось ещё в 6‑м классе, нам было по 12 лет.

Я стала замечать, что нравлюсь главному хулигану нашего класса. Он ходил со мной до дома, хотя не спрашивал даже разрешения проводить. Ждал у подъезда дома моей бабушки, если после школы я шла к ней. Пару раз даже заходил к ней на работу и спрашивал, где я, когда приду.

У меня не было к нему симпатии. Я знала, что он из плохой компании, там ребята употребляли наркотики. У этого мальчика уже в школе не было никаких границ. Он караулил меня в подъезде, чтобы без свидетелей запугать тем, что в любой момент может изнасиловать. В классе он садился со мной за одну парту, чтобы во время занятий лапать. Держал мои кисти одной рукой, а другой задирал юбку. Я рассказывала родителям и учителям, плакала.

Однажды он, будучи под наркотиками, напал на меня в подъезде и попытался изнасиловать. Я смогла вырваться и убежать. Но дело замяли: вроде как это не он сам, во всём виноваты наркотики, такого больше не повторится.

К 15–16 годам он изменился, стал замкнутым, раздражительным. Помню, шутил перед всем классом, что может устроить Колумбайн. Однажды пронёс пневматический пистолет в класс и хвастался, что может нас «замочить».

Я с ним старалась не разговаривать. Чтобы идти домой, искала подруг или ждала родителей — одна боялась возвращаться.

Впервые после случая в подъезде я с ним заговорила, когда мы окончили школу. Прошлой зимой встретилась с подругой, мы стояли у подъезда и увидели его. Неожиданно он остановился и стал с нами разговаривать. Спросил, как дела, стал узнавать, где учимся, потом заговорили об одноклассниках. Он попросил жвачку. Я ответила, что не заходила в магазин и у меня нет. В ответ на это он выпалил, что точно знает, что это враньё, что в магазине я была. И тут же выдал полный отчёт о моих передвижениях за день: во сколько я встретилась с подругой, в какой магазин заходили, что покупали, как долго гуляли, в каком кафе были, даже что ели доложил. Стало страшно.

Вернулось это школьное ощущение.

Сталкинг заставил меня чувствовать отвращение к самой себе. Когда была школьницей, от бессилия и этого отвращения к своему телу я стала наносить себе повреждения.

Сейчас я уже не 12-летняя девочка. Мне 20 лет. Но я до сих пор, если иду по улице города детства, сильно нервничаю. Следит ли он за мной сейчас, можно мне заходить в подъезд — или сталкер прячется на каком-то из пролётов? Чтобы себя хоть как-то обезопасить, я стала носить в кармане перцовый баллончик.

Рекомендую так же делать всем жертвам сталкинга. Никто нас не защитит, кроме нас самих.

«Приехал на мой семинар в другой город и стоял под дверью»

Анетта Люфтик

35 лет.

Мы познакомились на сайте знакомств. Он пригласил на свидание, я согласилась. Всё шло, казалось, идеально. Он приехал на своём авто — красивый, ухоженный, галантный, с цветами. Постепенно возникла взаимная симпатия, но крепкой пары из нас не получилось.

Он строил отношения по своим правилам, по своему формату. В приоритете у человека бизнес, наши разговоры сводились чаще всего к его монологу о профессии, о работе — сухая безэмоциональная беседа, в которой он пытался предстать профессионалом с большой буквы. Было ощущение, будто я у него на собеседовании.

Мужчина совершенно не готов был чем-то жертвовать, чтобы уделять время женщине. Я взрослый человек и ничуть не осуждаю его в этом, каждый имеет право жить как хочется. Но вот просто мне так не подходит. Я предложила закончить общение.

Мы расстались на хорошей ноте, и несколько месяцев от него вообще не было никаких сигналов. Первый тревожный звоночек был в виде сообщения. Ничего конкретного, просто поток ностальгических мыслей о несостоявшихся отношениях. Я не ответила. Через пару дней он решил позвонить. Когда и это не сработало, пришёл ко мне на работу — втихаря подкрался сзади с букетом. Со стороны такой поступок может показаться романтичным, но у меня это вызвало испуг.

Совершенно неожиданно он сменил риторику. И вместо сухого монолога о работе заговорил о чувствах. Заявил, что любит. Мне это показалось очень странным, потому что любовь — это очень значимое чувство. А у нас за время наших встреч так и не сформировалось эмоциональной близости. От цветов я отказалась и попросила прекратить любые контакты со мной. К тому же озвучила, что у меня есть симпатия к другому молодому человеку. Это ему сильно не понравилось, и в моей жизни настала полоса преследования.

Он стал звонить, а когда я не брала трубку, пытался дотянуться до меня через окружающих. Попросил контакт у моей близкой знакомой с работы. Она ничего о преследовании тогда не знала, подумала: какой всё-таки романтичный мужчина, красиво ухаживает за женщиной.

Начал у неё интересоваться моей жизнью. Просил сфотографировать меня для него.

Следил за моими соцсетями, где я по работе публикую анонсы различных встреч. Записывался на эти встречи. Присылал подарки и цветы, заказывал мне такси к работе, хотя я об этом не просила и мне это было не нужно.

Потом стал записываться на лекции, которые я провожу по работе. Следил за анонсами вебинаров, регистрировался как участник. Его нездоровое внимание стало мешать моей работе, было неудобно перед коллегами и клиентами. Он приезжал на семинары и пытался занять моё время.

Как-то мы проводили встречу в другом городе. Среди зарегистрировавшихся на лекцию была его фамилия. Я подумала, что это просто его напоминание о себе, что никуда он не поедет, учитывая, что в период наших встреч он так много внимания уделял своей работе, был так ею занят. Но он приехал. При том, что он не специалист в индустрии красоты, не клиент, вообще к отрасли не имеет отношения.

Мне пришлось выйти с ним на разговор, чтобы элементарно не сорвать мероприятие. От бесед он перешёл к попыткам как-то меня коснуться: взять за руку, обнять.

Я вырвалась, пообещав поднять крик на всё здание. Семинар мы вынужденно проводили в закрытой аудитории, чтобы он не зашёл.

Не все женщины поняли, что я испытываю. Для большинства это выглядит как ухаживания. Но по факту у его появления была только одна цель — навязчивое желание добиться внимания, вопреки всему. Когда закончилось то выездное мероприятие, он пришёл к аудитории и стоял под дверью. Просил впустить. Я заперлась на ключ и умоляла его уйти, грозилась вызвать полицию. В итоге пришлось просить знакомых приехать за мной. Потому что одной выходить было страшно.

Давление на меня становилось всё более масштабным. Когда я заблокировала его номер, мне стали звонить его приятели. Потом этот мужчина стал писать моей близкой подруге. Было чёткое ощущение преследования. Заметила, что теперь, когда куда-то иду, то оборачиваюсь.

Как-то мы с подругой отправились на морскую прогулку. Сняли яхту. Настроение отличное, смеёмся, фотографируемся, снимаем видео. Когда отплыли от берега достаточно далеко, на нос яхты как раз перед нами выходит он.

Как он сюда попал, как узнал, что я буду здесь именно в этот день и в это время?.. Для меня это был шок. Вокруг вода, никуда не сбежать. Не обращая внимания на мою реакцию, он подсел к нам, достал телефон и пытался фотографировать меня.

Дошло до того, что в ситуацию вмешался капитан судна, попросил сталкера перейти на другую палубу.

Он продолжал искать встреч, звонить, подкарауливать меня в разных местах до тех пор, пока я не решилась рассказать о преследовании публично. Написала пост в соцсетях с надеждой, что он услышит. Мне нужно было попросить о помощи знакомых и тех девушек, которые столкнулись с такой же ситуацией, когда ты боишься даже выйти из дома. Это сработало: мне дали полезные рекомендации, как поступить, я решила, что буду обращаться в полицию, дойду до суда, если преследование не прекратится.

С момента, как я написала тот пост, прошло два месяца. Больше этот мужчина мне не пишет. Но, чтобы вернуть себе спокойствие, мне пришлось обратиться к психологу.

Мой совет девушкам, которых преследует сталкер, такой: не бойтесь говорить о своей проблеме. Нельзя молчать. Просите о помощи, обращайтесь в правоохранительные органы, когда преследование становится опасным для вашего здоровья — психологического и физического. Не слушайте «советы» тех, кто будет пытаться вас убедить, что это влюблённость. Это зависимость, это психологическое насилие, никакой любви тут нет.

*Деятельность Meta Platforms Inc. и принадлежащих ей социальных сетей Facebook и Instagram запрещена на территории РФ.