Ричард Бэрд был одним из первых американских авиаторов. Воздушные экспедиции, которыми он руководил, пересекли Атлантический океан, часть Северного Ледовитого океана и часть Полярного плато в Антарктиде.
В 1934 году он решился в одиночку провести несколько месяцев в Антарктиде. Остальные участники экспедиции остались на исследовательской базе Литл-Америка, а сам Бэрд обосновался в ещё более холодной и пустынной части материка. В течение нескольких месяцев он собирался вести метеорологические и астрономические наблюдения. Но в первую очередь Бэрд просто хотел побыть в одиночестве, вдали от суеты и обдумать собственную жизнь. Вот некоторые из его мыслей, которые были опубликованы в издании Art of Manliness.
Нам нужно меньше, чем мы думаем
К хижине Бэрда примыкали два вырытых в снегу туннеля. В них хранились предметы первой необходимости: свечи, спички, фонарики, батарейки, карандаши и бумага, мыло, провизия. Кроме книг и фонографа Бэрд не располагал никакими развлечениями. У него был один комплект одежды, один стул и плитка, на которой он готовил.
Живя в таких простых условиях, Бэрд понял, что больше ничего и не нужно. Он осознал то, о чём давно говорят философы. Что можно жить полноценно, не накапливая кучи вещей.
Ричард БэрдПоловина неразберихи в мире происходит от того, что мы не знаем, как мало нам нужно.
Физические упражнения помогают сохранить душевное равновесие
Несмотря на крайне низкую температуру, Бэрд тренировался практически каждый день. Он считал, что ежедневные занятия спортом поддерживают не только физическое здоровье, но и психику. Когда в следующий раз заленитесь выходить на улицу из-за холода, вспомните такую запись из дневника Бэрда: «Сегодня было ясно и не слишком холодно — в полдень всего минус 41».
По утрам, пока грелась вода для чая, Бэрд, лёжа на своей койке, делал пятнадцать упражнений для растяжки. «Тишина в первые несколько минут после пробуждения всегда наводит тоску, — писал он. — Упражнения помогают мне вырваться из этого состояния».
Кроме того, каждый день он гулял по часу или два и по пути выполнял различные упражнения. Такие прогулки давали ему возможность размяться, подышать воздухом и сменить обстановку.
Большая часть нашего поведения обусловлена внешними факторами
«В одиночестве замечаешь, до какой степени наши манеры и привычки зависят от окружения, — писал Бэрд. — Мои манеры за столом теперь отвратительны. Я словно деградировал на сотни лет».
Ещё он заметил, что стал реже ругаться: «Теперь я редко бранюсь, хотя вначале я с гневом обрушивался на всё, что выводило меня из себя. Сейчас я страдаю молча, зная, что ночь бескрайняя и моё сквернословие не шокирует никого, кроме меня самого». Хотя нам кажется, что мы произносим ругательства для собственного удовольствия, на самом деле это действие показное.
Кроме того, все эти месяцы Бэрд не стригся. По его словам, длинные волосы согревали шею. Зато каждый вечер он мылся, но не для соблюдения правил приличия. Просто так ему было приятнее и комфортнее.
Ричард БэрдКак я выгляжу, мне теперь совершенно неважно. Важно только то, как я себя чувствую.
Бэрд не считал, что манеры и правила поведения не нужны совсем. Он не жил дикарём после возвращения из экспедиции. Просто он всегда помнил, что большая часть нашего поведения — это «театр, хоть и очень полезный».
Распорядок дня поддерживает и даёт покой
Чтобы не впадать в меланхолию, Бэрд старался всегда быть занятым и ввёл чёткий распорядок дня. По его словам, это было не так-то просто, потому что он «довольно небрежный человек, на которого влияет настроение».
Во-первых, он каждый день что-нибудь ремонтировал. На это он всегда выделял один час, а потом переходил к другому делу. На следующий день он снова возвращался к работе. «Так я каждый день вижу маленький прогресс во всех важных делах, — объяснял он, — и в то же время не даю себе заскучать. Это вносит в жизнь разнообразие». Во-вторых, Бэрд старался не думать о прошлом и жить настоящим. Он хотел «извлечь из окрестностей каждую каплю доступных ему развлечений».
Хотя каждый день он ходил на прогулки в разных направлениях, ландшафт практически не менялся. Бэрд разнообразил свои вылазки с помощью воображения. Например, он представлял, что гуляет по родному Бостону, повторяет путешествие Марко Поло или живёт во время ледникового периода.
Ричард БэрдСчастливы те, кто может полноценно жить за счёт своих интеллектуальных ресурсов, как животные, впадающие в спячку, выживают за счёт накопленного жира.
Не переживайте из-за того, что не в вашей власти
Бэрд узнавал новости с базы Литл-Америка, а отвечать мог только азбукой морзе. Сначала его очень расстраивали услышанные сообщения, например, об экономическом кризисе. Но со временем он научился воспринимать их по-другому. «У меня нет ни малейшей возможности изменить ситуацию. Следовательно, волноваться бесполезно», — писал он.
Этот подход, характерный для стоицизма, он применял ко всему услышанному. Он старался сосредоточиться только на том, что мог контролировать сам. По его словам, мировые новости стали для него «почти так же бессмысленны, как и для марсианина».
Бэрд никак не мог повлиять на глобальные события из своего уголка Антарктиды. Но ведь он ничего не изменил бы, будь он в это время дома в Америке. Так стоит ли вообще следить за новостями и переживать из-за них?
Покой и радость не даются без борьбы
«В отсутствие материальных раздражителей мои чувства по-новому обострились, — писал Бэрд. — Случайные или обыкновенные вещи на небе, земле и в моей душе, которые раньше я бы проигнорировал или вовсе не заметил, стали теперь увлекательными и важными».
Однако такие мгновения душевного подъёма не наступают без труда и жертв. Они произошли не вопреки тяжёлым условиям, в которых Бэрд жил, а именно благодаря им. Вот, например, его размышления о великолепных красках северного сияния:
Ричард БэрдЯ долго наблюдал за небом и пришёл к выводу, что такая красота не зря скрыта в отдалённых опасных местах. У природы есть веская причина взыскивать особую дань с тех, кто хочет её наблюдать.
Бэрд обрёл то состояние покоя, о котором мечтал. Но по его словам, этот покой не пассивный. Его нужно завоевать, приложив максимум усилий.
Семья — единственное, что имеет значение
Через два месяца у Бэрда сломалась плитка, с помощью которой он отапливал свою хижину. Из неё стал просачиваться угарный газ. Но без обогрева Бэрд бы замёрз насмерть. Поэтому ему приходилось днём проветривать помещение, а на ночь оставлять её включённой. Вскоре он серьёзно заболел. Он скрывал это от коллег два месяца, опасаясь, что они пойдут ему на выручку и погибнут в пути.
Оказавшись на пороге смерти, Бэрд осознал простую истину: «Раньше я ценил совсем не то. Я не понимал, что простые, скромные вещи в жизни важнее всего. В конце концов, для любого человека важны только любовь и понимание его семьи. Всё остальное непрочно. Всё нами созданное — это корабли, отданные на милость ветрам и приливам людских предрассудков. Но семья — это надёжная опора, спокойная гавань, где эти корабли пришвартуются у причала гордости и доверия».
Выводы
Ричард БэрдЯ получил то, чем никогда раньше не обладал: скромные потребности и способность ценить всю прелесть того, что я живу. Цивилизация не изменила моих новых взглядов. Теперь я живу проще и спокойнее.
Большинство из нас никогда не испытает такого длительного и полного одиночества, в котором находился Бэрд. Но у каждого найдётся несколько минут в день, которые можно провести наедине с собой.
Отключитесь от всего, что вас отвлекает, и прислушайтесь к мыслям, на которые у вас обычно не хватает времени в житейской суете.
