6 идей из антиутопий, которые стали реальностью
Суть антиутопии — показать, к чему могут привести попытки построить идеальный мир с жёсткими правилами и ограничениями. Эти истории иногда кажутся абсурдными и гротескными, а иногда — пугающе пророческими. Вот что уже нашло воплощение.
1. Социальный рейтинг
В первом эпизоде третьего сезона «Чёрного зеркала» («Нырок») показали мир, в котором люди ставят друг другу оценки не только в соцсетях, но и в реальной жизни. Из этих оценок складывается рейтинг. Те, у кого он низкий, превращаются в изгоев, не могут купить билет на самолёт или арендовать жильё, которое им нравится.
Нечто подобное описано и в подростковой антиутопии нидерландской писательницы Марлус Морсхёйс «Тени Радовара». Там рейтинг зарабатывается примерным поведением, ударным трудом, хорошими оценками в школе, лояльностью к правилам. От количества баллов зависит, будет ли семья жить в нормальной квартире на верхних этажах небоскрёба или ютиться в подвальной клетушке без окон.
«Нырок» вышел в 2016 году, «Тени Радовара» — через два года. И тогда же, в 2018‑м, в нескольких городах Китая запустили China has started ranking citizens with a creepy ‘social credit’ system — here’s what you can do wrong, and the embarrassing, demeaning ways they can punish you систему социального рейтинга. Это сложный механизм оценки людей, который учитывает разные параметры: как гражданин платит налоги, как себя ведёт в интернете, что покупает, соблюдает ли законы и так далее.
О создании системы Китай объявил China’s social credit systems and public opinion: Explaining high levels of approval ещё раньше, в 2014 году, так что писатели и сценаристы могли подсмотреть идею у китайского правительства. Но тогда никто не мог предположить, настолько абсурдными будут последствия. Людей, конечно, не отправляют в подвал из‑за низких баллов, но были случаи Chinese blacklist an early glimpse of sweeping new social‑credit control , когда они не могли взять кредит, купить недвижимость и даже билеты на поезд. Миллионы китайцев подверглись Как работает система социального доверия в Китае разным штрафам и взысканиям.
2. Репродуктивные технологии и репродуктивное насилие
В романе Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» детей девять месяцев выращивают в сосуде — «бутыли», которая медленно двигается по конвейеру и в которую на разных стадиях развития плода вводят необходимые вещества и лекарства. В 1932 году, когда вышла книга, ещё не существовало A History of Developments to Improve in vitro Fertilization экстракорпорального оплодотворения, и первый ребёнок, зачатый в пробирке, родился только спустя 46 лет. И тем более тогда ещё не изобрели искусственную матку, которую можно считать полноценным аналогом бутыли из романа Хаксли.
Сейчас в ней уже можно An extra‑uterine system to physiologically support the extreme premature lamb дорастить до нужного срока недоношенного ягнёнка, а на разработку аналогичного устройства для младенцев потребуется Искусственная матка для недоношенных детей ещё около 10 лет. Неизвестно, превратится ли размножение людей в конвейерное производство, но в целом в своих предсказаниях Хаксли оказался на удивление точен.
Антиутопии часто затрагивают репродуктивную сферу и описывают либо новые технологии, либо попытки властей полностью контролировать деторождение. Во многих историях на то, чтобы родить ребёнка, нужно сначала получить разрешение, которое дают только если человек соответствует определённым критериям. Вспомнить хотя бы «Мы» Евгения Замятина (роман написан в 1920 году) и «1984» Джорджа Оруэлла (1948 год), детскую, но довольно любопытную антиутопию «Дающий» (1993 год) Лоис Лоури и её экранизацию с Мэрил Стрип и Кэти Холмс, новый сериал «Сквозь снег» на Netflix.
В других антиутопиях, например в романе Маргарет Этвуд 1986 года «Рассказ служанки», акцент делается на том, что рождение ребёнка не привилегия или право, а долг. От него нельзя уклониться: аборты запрещены, женщины рожают принудительно.
В Китае, начиная с конца 1970‑х годов, в течение 35 лет действовала Can China recover from its disastrous one‑child policy? государственная политика «одна семья — один ребёнок». В разных странах полностью или частично запрещены Louisiana has become the latest US to pass new legislation restricting abortion rights аборты, даже если беременность и роды угрожают жизни женщины или ребёнок был зачат в результате насилия или инцеста.
В странах, где аборты разрешены, люди не всегда имеют право в полной мере распоряжаться своим телом. Например, в России до 35 лет нельзя Статья 57. Медицинская стерилизация сделать медицинскую стерилизацию без соблюдения определённых условий. Кроме того, законы об абортах в последнее время пытаются ужесточить — и в России Патриарх Кирилл: сокращение абортов увеличит население страны на 10 млн за 10 лет , и в США. Активистки, которые борются за права женщин, надевают A Handmaid’s Tale of Protest красные плащи и белые чепцы служанок из романа Этвуд — и тем самым проводят вполне понятные параллели между сюжетом книги и реальными событиями.
3. Модуляторы настроения
«Сомы грамм — и нету драм», — повторяли герои Хаксли, принимая таблетки сомы. Это наркотическое вещество улучшало настроение и заставляло забыть о проблемах. В романе Филипа Дика 1968 года «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» (правда, это не совсем антиутопия) и вовсе описан модулятор настроения, в котором можно выбирать тончайшие оттенки эмоций вроде «деловое отношение к работе» или «желание смотреть любую телепередачу».
Всё это напоминает антидепрессанты, которые сейчас доступны почти любому, иногда даже без рецепта. В США ещё в 2017 году начали AI brain implants that can change a person’s mood are tested on HUMANS by the US military тестировать «чипы настроения», которые влияют на баланс нейромедиаторов в головном мозге, а значит, и на эмоции. Предполагается, что такие устройства помогут взять под контроль ментальные заболевания. Но кто знает, не станут ли они однажды допингом, позволяющим всегда оставаться работоспособным, общительным и позитивным.
4. Слежка и контроль
Это один из столпов, на котором стоит любое тоталитарное государство, а значит, слежка за персонажами в том или ином виде присутствует почти в каждой антиутопии. Самый яркий канонический пример — «телекраны» из «1984». Они не только транслировали пропаганду, но и непрерывно наблюдали за каждым действием человека.
В реальности такого устройства не существует, но есть кое‑что похожее. Это смартфоны, планшеты, умные колонки и прочие гаджеты. Они хранят наши контакты и личные данные, собирают информацию о предпочтениях и покупках, о сайтах, на которые мы заходим, и о местах, в которых бываем. Кто и как пользуется всеми этими сведениями, нам порой не до конца известно.
С одной стороны, данные нужны, чтобы показывать рекламу, которая будет нам интересна, или формировать умную ленту новостей. С другой стороны, соцсети уже уличали NSA Prism program taps in to user data of Apple, Google and others в тайном сотрудничестве со спецслужбами, и законы иногда напрямую обязывают предоставлять «Яндекс» подтвердил наличие решения по ключам шифрования для ФСБ правоохранительным органам информацию о пользователях. В этом смысле мы не слишком отличаемся от героев Оруэлла, разве что отдаём информацию Большому Брату добровольно.
5. Прогулки по расписанию
В мае 2020 года, когда из‑за режима самоизоляции москвичи гуляли по графику, на эту тему много иронизировали, но нечто подобное уже было в книгах. В романе «Тени Радовара» жителям мегаполиса почти не разрешают выходить из небоскрёбов, потому что природа — грязная и опасная, а прогулки вызывают болезни. Герои проводят в парке не дольше часа в неделю по специальному расписанию, которое составлено с учётом номера дома и социального статуса.
Схожие сюжеты есть и в других произведениях. У Замятина Единое Государство отделено от природы Зелёной Стеной, выходить за которую запрещено. В книгах Оруэлла, Хаксли и Брэдбери государство не одобряет прогулки, потому что у человека, который ходит не спеша и проводит время в одиночестве, явно появляется возможность подумать и проанализировать ситуацию.
6. Эвтаназия
В антиутопии Лоис Лоури «Дающий» слабые дети и пожилые люди исключаются из жизни общества, чтобы поддерживать его численность на одном уровне и чтобы буквально каждый приносил пользу. В малоизвестной антиутопии американского политика XIX века Игнатиуса Донелли «Колонна Цезаря» (1891 год) фигурируют специальные учреждения, где любой желающий может добровольно уйти из жизни.
Часто писатели намеренно сгущают краски в книгах, но и в реальности что‑то подобное уже происходит. Исландия может стать первой страной, где не будут рождаться дети с синдромом Дауна. Если у плода находят эту патологию, беременность в большинстве случаев прерывают. Конечно, с согласия женщины, но не без некоторого давления со стороны врачей и государства в целом. Исландский генетик Кари Стефанссон считает «What kind of society do you want to live in?»: Inside the country where Down syndrome is disappearing , что нет ничего плохого в том, чтобы «вдохновить людей рожать здоровое потомство», но, по его мнению, врачи дают «жёсткие консультации» по вопросам генетики и таким образом влияют на решения, которые выходят за рамки медицины.
В нескольких странах — Нидерландах, Бельгии, Швейцарии и Канаде — разрешена Death on demand: has euthanasia gone too far? эвтаназия, вернее, «ассистированный уход из жизни» по желанию человека. Де‑юре нужно, чтобы он испытывал невыносимые страдания, с которыми никак нельзя справиться. Но де‑факто границы понятия «невыносимые страдания» стали постепенно размываться: в него входят уже не только смертельные и мучительные заболевания, но и депрессия.
В Нидерландах в 2016 году развернулась дискуссия В Нидерландах хотят разрешить эвтаназию тем, кто считает, что прожил достаточно на тему, стоит ли разрешить эвтаназию тем, кто считает продолжительность своей жизни достаточной, то есть в основном пожилым людям, которые просто устали жить.
А как вам кажется, какие идеи и технологии из антиутопий уже воплотились в жизнь?
